Я не хочу делать никакие выводы и создавать конспиративные теории. Хотя, по-моему, вывод совсем несложен…

Прага

Не успели мы как следует порадоваться, что МВД стало называть вещи своими именами, признав факт разгула этнической преступности, а премьер-министр пообещал всерьёз сократить квоты на ввоз иммигрантов в качестве рабочей силы, как действительность показала свои острые зубы.

А ведь так хорошо начинался декабрь! Наконец-то законность и справедливость восторжествовали, Иван Миронов был освобождён из-под стражи. А потом…

6 декабря, днём, лидер Движения против нелегальной иммиграции Александр Белов выехал на встречу с жителями подмосковных Люберец. Его туда давно уже зазывали через интернет, посредством социальной сети "В контакте". Дескать, есть несколько групп "патриотически настроенной молодёжи", хочется познакомиться поближе, договориться о координации усилий.

В общем дозвались.

Александр Белов отправился на встречу с "патриотической молодёжью Люберец" в сопровождении Петра Лунина, координатора Службы общественного контроля ДПНИ. Их встретил инициатор встречи со своими товарищами. Повели Белова и Лунина "на место собрания". В результате вывели на засаду.

Нападавших, вооруженных кастетами и арматурой, было не менее 15 человек. Темные куртки-бомберы, тяжёлые ботинки, лица закрыты шарфами - возможность личного опознания практически исключена. По-предательски ударили сзади, сбили с ног и добивали уже лежащих, целясь исключительно в голову.

Первым очнулся Петр Лунин. Перетащил Белова, который был без сознания - ему досталось сильнее - в машину отвёз в больницу - Люберецкая N2. Врачи поставили диагноз: у обоих черепно-мозговая травма, рваные раны на затылочной части головы, а у Лунина - и на лице. Оказали первую помощь, стали зашивать. Когда к Белову вернулось сознание, выяснилось, что у него частичная амнезия - не помнит события этого дня, не понимает, где он, как и зачем оказался в Люберцах.

Группа соратников ДПНИ, по тревоге прибывшая в Люберцы, приняла решение вывезти Белова в Москву - госпитализация в Люберцах смысла не имела. Белов стал потихоньку приходить в себя, начал вспоминать, что с ним произошло, бодрился и даже пытался шутить, отвечать на телефонные звонки. Вид, правда, у него был бледно-жёлтый, речь заторможенная, всего шатало. Потом стало опять хуже. В связи с ухудшением состояния его отвезли в больницу по второму разу - уже в Москве.

На данный момент состояние здоровья Белова и его спутника стабильно, угрозы для жизни нет - хотя по характеру повреждений можно с большой степенью уверенности сказать, что речь шла о попытке убийства. Обошлось. Однако у Белова диагностировали наличие внутречерепной гематомы, что неминуемо влечёт за собой операцию с трепанацией черепа.

Тот факт, что уже через 30-40 минут после нападения приемный покой 2-й горбольницы г. Люберцы посетили два сотрудника ФСБ - очень интересен. Как выяснилось довольно скоро, они интересовались именно Беловым и его спутником, а не прочими телесно поврежденными. Позднее, представившись как полагается, они задали положенные вопросы и в конце концов даже пожелали выздоравливать поскорее.

Ещё более интересно то обстоятельство, что у одного из нападавших была с собой видеокамера, на которую он фиксировал всё происходящее.

Оставим в стороне причины нападения - Белов многим из "сильных мира сего" перешёл дорогу. Уголовные дела "за разжигание" просто так не открывают. Куда важнее сейчас правильная квалификация произошедшего.

Невольно вспоминаются события 2005-2006 года, когда выполняя явный политический заказ, группа футбольных фанатов, предположительно, - так называемые "Гладиаторы", совершила несколько нападений на лиц, имевших прямое отношение к одной запрещённой политической партии, и даже захватывала офис данной запрещённой партии. А когда оных самых "Гладиаторов" абсолютно правомерно задерживали работники милиции, то, по слухам, выручать их приезжали чиновники чуть ли не из самой Администрации Президента.

Но это дело прошлое. Однако и от тех событий, и от нынешнего нападения на Александра Белова за версту пахнет, извините, политическим террором. И тем, кто сегодня пытается подменить силу аргументов голым аргументом силы, стоит напомнить народную английскую мудрость: "Если ты живешь в стеклянном доме, не бросайся камнями".

О сомалийских пиратах непрерывно пишет мировая пресса. Мимо побережья страны, все еще носящей гордое название Сомалийская демократическая республика, стало опасно проходить не только малым и средним торговым судам, но и громадным супертанкерам или круизным лайнерам. По данным ООН, только с начала нынешнего года нападениям в Аденском заливе подверглись более 90 судов, а в виде выкупа пираты получили около 30 млн. долларов.

На вопрос о том, почему пастухи-кочевники вдруг превратились в завзятых морских разбойников, обычно отвечают, что это следствие социально-экономического неравноправия в мире. Иногда уточняют, что таким способом "отверженный народ Сомали отвечает на неоколониализм".

В каком-то смысле пиратство - действительно способ выживания для населения этой беднейшей африканской страны. После 1991 года, когда вслед за попыткой нападения Сомали на соседнюю Эфиопию пал режим генерала М.С.Барре, в стране началась анархия. От Сомали отделились северная часть страны (бывшая британо-итальянская колония) под названием Сомалиленд и самопровозглашенное государство Пунтленд на востоке, которое эксперты и называют основной базой пиратов. Остальная территория страны - под формальным управлением крайне слабого центрального правительства и реальной властью воюющих друг с другом полевых командиров.

Экономика и без того небогатой аграрной страны в полном упадке, промышленные предприятия не работают, инфраструктура полностью разрушена. Ручеек международной гуманитарной помощи беспощадно присваивается "сильнейшими". Так что бедственное положение населения - действительно, одна из причин или, по крайней мере, "почва" для пиратства.

Однако история этого разбойничьего промысла показывает, что зависимость "бедность - пиратство" - явное упрощение проблемы. У нее и более сложные корни, и особая "вписанность" в самые острые проблемы современного мира.

Пиратство в том или ином виде существовало с глубокой древности, но впервые превратилось в системное явление в Темные века (начало средневековья). В то время появились арабские пираты, объединявшиеся в большие эскадры и грабившие не только на море, но и на побережьях тогдашней Европы, и создававшие постоянные военные базы на островах (Крит, Мальта, Сицилия и др.). Главной экономической целью был захват христианских рабов, весьма ценимых на невольничьих рынках мусульманских стран. Например, арабские пираты Льва Триполийского только при разграблении Фессалонии захватили и продали в рабство 22 тысячи христиан.

Но были и цели религиозные и политические. Это, во-первых, была "война с неверными", во имя которой пиратов поддерживали (порой совсем открыто) эмиры Сарагосы (Испания), Тарса (Киликия), Кандии (Крит), Палермо (Сицилия). И это было, во-вторых, политическое ослабление главного тогдашнего врага арабов - христианской Византии. Всего за четверть века (с 632 по 647 годы) пираты отвоевали у Византийской империи территории нынешних Сирии, Палестины, Египта и Ливии, позднее - овладели Тунисом и Марокко, Испанией и Южной Францией. Лишь несколько веков спустя христиане сумели вернуть себе Францию и Испанию, но Северная Африка так и осталась мусульманской.

Опыт арабов в XVII веке подхватили европейские флибустьеры, создавшие пиратские республики на островах Карибского моря (с центром на Ямайке) и на берегах Северной Африки.

Но подлинный расцвет системного пиратства начался в XVIII веке, в эпоху постоянных войн европейских держав за колонии. Тогда окончательно сформировался новый тип пирата - капера, то есть морского разбойника на службе правительства. Капер получал от определенного государства патент на пиратство против торговых судов вражеских стран, и за это - королевское жалованье и оговоренную долю захваченной добычи. Именно так Англия использовала знаменитого пирата Френсиса Дрейка, приняв его на королевскую службу и дав дворянское звание.