Перевод: Kuromiya Ren

Маме

Бальные платья и лабиринты не сочетаются.

Лили шла на носочках по тропе, убирая длинные ветви с пути, слушая шаги, хруст прутьев и шелест листьев, что сообщили бы о преследовании. Она кривилась от каждого камня и корешка под шелковыми туфельками. Лучше бы ее обувь больше шумела, но была удобнее. Жаль, что она не успела переодеться.

Развилка впереди вела к выходу. Путь был не самым коротким, но так шансов сбежать было больше. Сминая слои персиковой тафты в руках, она перешагнула через большой корень и прошла мимо ниши в изгороди из пираканты, там стояла плачущая дама ростом с настоящую женщину увитая лозами ежевики с ягодами.

Посреди пути ее взгляд привлек блеск среди листьев впереди. Она приблизилась и увидела источник среди ветвей: зеркало.

Зеркало в позолоченной раме хорошо смотрелось бы на ее комоде. Хмурясь, Лили посмотрела на небо. Полуденное солнце просачивалось через листья наверху, лучи не задевали предмет. Она шагнула ближе. Неухоженные ветви окружали зеркало. Словно оно отдыхало там давно, но отражение смотрело на нее без пыли или грязи. Она заправила прядь темных волос за ухо, а потом охнула и задержала дыхание.

Она склонилась и ощутила покалывание листьев на щеке, она выдохнула через сжатые губы и посмотрела за плечо отражению. Зеркало было странным, но испугало ее именно то, что отражалось за ней. Темный, как полночь, проход тянулся в тенях, и загадочный круг света сиял из глубин.

Она развернулась с колотящимся сердцем, но увидела лишь неухоженную стену пираканты. Она посмотрела в зеркало еще раз. Вот. Темный путь вел в часть лабиринта, которую она никогда не видела. Она повернулась снова, но в изгороди проход все еще не видела. Объяснения не было, как и времени размышлять. Нейлан могла что-то знать, она часто бывала в садах. А сейчас Лили нужно было уходить отсюда.

Она не успела сделать и шести шагов, как спокойствие нарушил короткий и высокий вопль. Корал или, может, Гвен. Лили замерла, пытаясь определить направление. Звуки странно разносились среди ветвей, но крик раздался со стороны выхода. Облачко медоедов вырвалось из-за того угла, подтверждая ее догадку. Дракончики размером с грецкий орех пролетели низко и пропали в глубине лабиринта, их темно-зеленые спинки сливались с листвой. Ее сестры знали проходы так же хорошо, как и она. Одна из них почти сбежала. Эбен тоже знал проходы. И сегодня его нужно было избегать.

У него было преимущество. Как принцессы с шуршащими бальными платьями могли обхитрить драконьего солдата, ставшего королевским стражем?

Она убрала носком большой камень с пути и прошла к развилке. Ветер был на стороне Эбена, не шумел, давал слушать. Джуния и Айви держались подальше от мрачного лабиринта, остались на входе и выходе, но шума от этого меньше не становилось.

Лили, как самая старшая, должна была подавать пример и остаться с ними, но она не могла отказать малышкам на их день рождения. Эбену нравилось отмечать, что Руби и Рен уже не были маленькими, в следующем году их возраст станет равным количеству принцесс в семье, но и он не смог отказать им. Он мог провести этот день за рыбалкой или чтением.

Она сильнее впилась в юбки. Она почти не надеялась добраться до выхода раньше, чем он найдет ее, но она могла хотя бы сохранить платье чистым. Мама еще не закончила их портрет.

Синяя вспышка мелькнула впереди.

Ее сестра Лазурь.

Лили бросила юбки и быстро попятилась. Лазурь двигалась быстро, но не в ту сторону. Эбен был близко. Лили перепрыгнула через корень и побежала, ее платье шелестело о ветви, как маяк. Она надеялась, что Эбен не заметит.

Она почти добралась до развилки, когда услышала впереди голос. Она замерла, юбки обвили ноги. Мужской голос бормотал проклятия из-за паутины и теней.

Черт! Девочки впустили в лабиринт лорда Рансона. Он был близко. Не за стеной из живой изгороди, но за углом. Ей было некуда идти. Ближайшая ниша была с Плачущей дамой. Даже Меланта не втиснулась бы туда, особенно в бальном платье. Хорошо. Развернуться и бежать? Или сделать вид, что она отбилась, и встретиться с ним?

Рансон выругался снова, что-то про бархат и шипы

Да. Бежать.

Если Рансон не ускорится, она успеет добраться до развилки за пару секунд. Лучше пусть ее поймает Эбен, и она проиграет. Но в спешке она не рассчитала высоту корня на пути и упала на локти, тело проехало по грязи, пачкая персиковое платье. Маме придется нарисовать его чистым.

У нее хотя бы не испортилась прическа. Она прижалась лбом к ладоням, глубоко вдохнула и с силой выдохнула. Теперь не было смысла сохранять тишину. Ее пальцы ног болели, локти пылали. Она надеялась избегать Рансона, хотя бы день во время Драконьего фестиваля. Потому она и стала играть с близнецами. Никто не приходил в Ткацкий лабиринт. Даже садовники избегали его по возможности. Тут она должна быть в безопасности.

Она надеялась, что Эбен близко.

Недавно отполированные туфли с пыльными носами появились у ее уха. Рансон умел ходить тихо, когда хотел.

Она оттолкнулась и села на пятки.

- Лорд Рансон, - она говорила громче обычного, надеясь, что девочки или Эбен услышат. Она не смогла подавить дрожи от мысли, что останется наедине с Рансоном дольше, чем для приветствия.

Она не успела встать на ноги, он схватил ее за руки и притянул к своей груди со стуком. Мурашки побежали по ее рукам. Лили пыталась попятиться, но лишь усилила неудобную близость, выставив локти.

- Лили, - сказал он. – Ты себя поранила, - Рансон годами оттачивал легкий дружелюбный тон, когда имел дело с придворными, торговцами и главами гильдий. Но она знала больше. Его прищуренные глаза выдавали его. Он злился после похода по лабиринту. Почему он был здесь?

- Просто немного грязи, - ее локти болели. Наверное, там выступила кровь, но он не мог это увидеть, так что она промолчала. Она пошевелила пальцами, чтобы он отпустил их, но Рансон не заметил невысказанную просьбу. Он никогда не понимал намеков.

- Убегаешь? – его темные глаза не отпускали ее. Она скользнула взглядом по светлым волнам волос на его голове, бледным бровям и улыбающемуся рту с полной нижней губой. Как давно она стала замечать его губы? Он был слишком близко? Его губы изогнулись сильнее, но улыбка не касалась глаз.

- Просто пытаюсь найти сестер. Они все тут. В лабиринте, - ее мысли путались от близости. Он никогда не касался ее сильнее, чем целовал кончики пальцев или придерживал за талию на балу.

Все эти годы она думала, что его глаза черные, а они были темно-синими.

- Ты ранила свои руки.

- Просто грязь, - как мило. Хейзел закатила бы глаза. Нет, Хейзел захотела бы закатить глаза. Где были девочки? Приглушенные голоса, шипение юбок о листья говорили ей, что хотя бы пара все еще борется с изгородью. Кто-то должен добраться до нее.

Она боролась в хватке Рансона. Он полез в свой карман, отпустив одну ее ладонь.

- Наследнице престола нельзя приходить домой грязной, - он стряхнул грязь с ее ладоней платком, крепко впиваясь пальцами в ее запястья при этом. Она дрожала от радости, что он отвел взгляд, и от щекотки шелка по коже. Он убрал платок, обвил рукой ее талию, притянул ее ближе, и их соединенные руки прижал к своему сердцу. Не зная, что делать со свободной рукой, она прижала кулак к ключицам.

- Как давно мы знаем друг друга, Лили? – его хватка была теплой. Уверенной

Он знал ответ, она боялась другого его вопроса. Его семья была властной. Богатой. Уверенной.

- Всю жизнь, лорд Рансон, - она подчеркнула его титул, ей не нравилось, что недавно он начал фамильярничать без ее разрешения. Ее шея выгнулась под неудобным углом, чтобы смотреть ему в глаза, но она отказывалась отворачиваться. Тяжелые косы на макушке тянули шпильки. – Мне нужно найти сестер. Они будут переживать.