– Все готовы? – спросил Квалин. Получив утвердительный ответ, продолжил: – Включите трассировку. И приготовьтесь к низкой гравитации. – Последнее было только предположением: внешние датчики регистрировали снаружи едва ощутимую силу тяжести, но, будь «Призрак» оснащен локальным гравитатором, они могли его и не засечь.

А Квалин уже открывал внешнюю дверь. Она медленно отъехала и показала разведчикам то, что недавно представало перед ними на экране. Отсюда сумрачные отблески лампы на стене выглядели еще более зловещими и загадочными.

– Идем, – сказал Михаил, включая фонарь, а заодно и магнитное поле на подошвах.

Он первым прошел через проем. В этот миг его сильно качнуло назад – обычный эффект при выходе за поле искусственной тяжести. Разведчик, готовый к этому, выровнялся, осторожно шагнул дальше, оставляя модуль позади. Взмахнул руками, приноравливаясь к новой гравитации, сделал еще шаг… И вдруг замер. Стоя посреди коридора, пошатался из стороны в сторону. Потом выключил магниты:

– Ребята, да тут можно стоять! Примерно ноль-восемь «же».

– Ноль-семьдесят восемь, – уточнил Муравьев, бросив взгляд на датчик. – Направление – почти точный перпендикуляр. То есть, если продолжить линию, выйдет чуть выше геометрического центра…

– Почти совпадает с центральным источником, – подытожил Квалин. – Так что тут вполне могли жить существа вроде нас. Или… Вилли, что скажешь: бывают эргонные формы, которым нужна сила тяжести?

– Вообще-то нет, – ответил Эрбрухт. – Они нематериальны, гравитацию вообще не чувствуют. Хотя, в принципе, могут существовать трансформы… Ну, эта область еще слабо изучена… То есть на девяносто пять процентов – нет, но полностью исключать я бы не стал.

– Короче, ты ничего не знаешь, – резюмировал Квалин, и Муравьев чуть усмехнулся. – Петя, как видимость?

– Четкая на всех камерах. С поправкой на освещенность.

Разведчики видели коридор с гладкими отполированными стенами. Квадратный в поперечнике, но углы чуть закруглены; в ширину метра два с половиной – вполне можно идти рядом, не мешая друг другу. Кое-где из стен торчали фигурные выступы разной формы. На некоторых виднелись знаки, с виду бессмысленные – вероятно, надписи на языке иной цивилизации.

– Идем к ближайшему эккумундивному источнику, – сказал Квалин. – На моем датчике это тридцать пять на сто восемьдесят один, дистанция тридцать четыре, знак плюс. У всех так же?

– Так, – подтвердили Муравьев и Эрбрухт.

– Прямого пути нет. Пойдем налево, а там сориентируемся по обстановке. Ступайте только на гладкую поверхность, без крайней необходимости ни к чему не прикасайтесь. Ну, двинулись!

Они медленно пошли вперед. Ход был прямым и – по крайней мере, в пределах видимости – никуда не сворачивал и не разветвлялся. Проходя мимо выступов, нарушающих форму коридора, разведчики то и дело останавливались, чтобы четче зафиксировать их на камере – потом, на Земле, эти голики будут всесторонне изучать самые разные специалисты. Квалин вдруг представил, как от каждого его шага по внутренностям «Призрака» разносится гулкое эхо, ему даже показалось, что один раз он услышал затихающий вдали звук. Глупость, разумеется, – при почти нулевом давлении об эхе не может идти речи. Просто удивительно, какая ерунда иногда лезет в голову.

– Думаю, вся эта ерунда управляется компом, – сказал в этот момент Муравьев. – Этаким электронным мозгом, а находится он там, возле главного источника. Вот вы про эргонные формы рассуждаете – а может, здесь электронная жизнь?

– А ей-то гравитация зачем? – спросил Квалин.

– Ну… по привычке. Если у них на планете было ноль-семьдесят восемь, то почему бы и здесь не сделать?

– Привычка – это страшная сила! – усмехнулся Михаил, но тут Эрбрухт закричал:

– Смотрите! Этот источник… он же движется! Квалин глянул на свой датчик:

– Точно. Направление почти не изменилось. И дистанция. Ребята, оно идет параллельно нам.

– А скачок при вскрытии помните? За нами следят, – притворно мрачно сказал Муравьев. – Вот и говори после этого о формах жизни…

– Ладно тебе, Леха, страху нагонять, – оборвал его Квалин. – Вилли, эта штука может быть эргонной формой?

– Уж слишком мощная… хотя, конечно, всякие бывают…

– Тоже мне, эксперт, – вполголоса пробормотал Михаил. – Движемся дальше, следим за датчиками, ничего не пропускаем. Петька, ты там тоже не теряй бдительность.

– Само собой, – отозвался Скамейкин.

Коридор, по которому они шли, уже начал надоедать своим однообразием; источник энергии, чем бы он ни был, не приближался и не отдалялся. Хоть бы что-то новенькое, думал Квалин. И тут, как по заказу, голубой свет фонаря выхватил из полумрака пустоту в правой стене – судя по всему, ответвление от основного пути. Разведчики подобрались ближе. Проход очень напоминал раздвижную дверь – такие нередко встречались на земных кораблях, – сейчас открытую: края торчали из стен.

– Слушайте, а может, это старая заброшенная разработка «интеров»? – спросил Муравьев.

– Не смешно, – отрубил Квалин. – Давайте сюда – как раз должны выйти к источнику.

– Если только он от нас не уйдет.

– А если мы ему не понравимся, он нас заживо испепелит, – вставил Эрбрухт.

– Вот и выясним на месте. – Командир первым свернул в новый коридор.

В Алексее Михаил был уверен, а вот что касается Вильгельма – похоже, эксперт пытался шутить лишь для того, чтобы не поддаваться страху. Конечно, Михаилу и самому было не слишком весело: одолевали скверные предчувствия, что «Призрак» еще преподнесет им сюрпризы. Но пока поводов для паники командир не видел. Не поворачивать же назад, в самом деле, из-за того, что эккумундивный источник оказался нестационарным! Защищены они неплохо, а дальше остается полагаться на собственную внимательность, находчивость, сообразительность… ну, и на удачу, конечно.

Этот проход не был похож на предыдущий – он оказался более темным и узким, стены его уже не блестели. Из них сплошь и рядом выступали углы и стержни, похожие на обрезки труб; такими же штуковинами был усеян потолок. На полу разведчикам несколько раз встречались маленькие ступеньки то вверх, то вниз. Зачем они здесь – непонятно; разве что для того, как заметил Муравьев, чтобы о них спотыкались непрошеные гости. Тут и там виднелись то ли трубы, то ли толстые провода.

– Столько механизмов, – сказал Эрбрухт, – но все как будто мертвое…

– А может, это бутафория, – предположил Муравьев. – Такая себе обертка, декорации для лохов. А настоящие механизмы где-то за ними.

Квалин хотел вставить свои пять копеек, но тут эксперт по эргонам воскликнул:

– Смотрите! Он от нас отдаляется! Командир сверился с датчиком:

– Он будто повторяет наши движения. Хотя не совсем точно – дистанция увеличилась на метр.

– А если он нас боится? – предположил Муравьев.

– Скорее уж, изучает нас. Только пока предпочитает на расстоянии. – Михаил обратил внимание: они сами не заметили, как начали рассуждать об источнике как о чем-то живом и уже считают это естественным. – А ты как думаешь, Вилли?

– Думаю, он может быть опасен.

– Ничего, справимся! Ребята, давайте не тормозить.

Они еще немного прошли по коридору, как вдруг он оборвался и открыл взамен нечто совершенно иное. Впереди оказался зал размером с небольшой стадион. Разведчики вышли туда из середины стены – пол находился метрах в трех ниже. Снизу зал был прямоугольный, но выше стены закруглялись и сходились в одной точке, образуя купол. По бокам виднелась пара десятков раздвижных дверей – одни открытые, другие закрытые, а одна раздвинутая наполовину, как будто механизм заклинило. Кроме того, на разной высоте было несколько проходов вроде того, из которого вышли разведчики. Но самое интересное обнаружилось посреди зала: там от пола до потолка проходила толстая труба, отсвечивавшая желто-голубым. Внутри нее что-то как будто двигалось снизу вверх. Кое-где к ней подсоединялись трубы поменьше, разветвлялись, примыкали к стенам и уходили в глубь них. Квалину это напомнило машинные отсеки космических станций и кораблей из старых фильмов и игр, имевшие мало общего с реальностью, – на деле подобные механизмы старались упаковать как можно более плотно и компактно. Здесь же, похоже, создатели делали больший упор на эффектный вид, чем на функциональность. Может, и в самом деле все это только декорация?