Неожиданно на дороге встретилась Антонина Петровна.

— Куда разогнались так рано? Я думала, отдыхать будете.

— Кому как… — начал было Гена. Но Митя его опередил.

— Идем работу искать.

— И ты тоже?

— Нет, я в институт. Это для Гены работу найти надо.

— А куда решил пойти? — обратилась учительница к Гене.

— На кожевенный комбинат, — сказал он весело, будто вопрос о приеме его на комбинат уже решен.

— Что ж, это хорошо, — улыбаясь ему, похвалила Антонина Петровна. — Оттуда много больших людей вышло. Председатель горсовета работал там, министр коммунального хозяйства оттуда. Недавно рабочие комбината ездили на Всемирную конференцию сторонников мира. Желаю тебе успеха, Серов.

Антонина Петровна обоим подала руку, как бы признавая в них самостоятельных, взрослых людей.

— До свидания. Как устроишься, Гена, зайди, поговорим.

И ушла своей легкой походкой, словно уплыла по широкой улице.

Встреча с учительницей обрадовала Гену. Ему подумалось; что это сулит удачу. Настроение поднялось.

В узком темноватом коридоре конторы комбината они быстро нашли дверь с надписью: «Отдел кадров». В коридоре стояла тишина, пахло кожами, дубильным экстрактом.

Гена легонько постучал и, не дожидаясь ответа, смело открыл дверь.

Вошли в большую комнату с двумя широкими окнами. Невысокий, выкрашенный в коричневую краску барьерчик делил комнату на две равные части. Передний часть была почти пустой. Только у одной стены стояли два узеньких деревянных дивана. За барьерчиком тесно сдвинуты друг к другу два стола. На одном стояли телефон, чернильный прибор, лежал большой лист гладко отполированной кожи. Но никто за этим столом не сидел.

За столом попроще, покрытым зеленым сукном, работал сухонький старичок, в очках со скромной металлической оправой. Справа от него лежали три переплетенных скоросшивателя, слева стоял ящик с какой-то картотекой.

Старичок взял скоросшиватель, на котором было написано: «Дело № 316». Что-то подписал в этом «деле» и отнес в стоящий в углу желтый канцелярский шкаф.

Дверь шкафа осталась не закрытой. Гена увидел полки, тесно заставленные пухлыми скоросшивателями. И догадался, что это личные дела рабочих комбината.

— Мы к вам хотим поступить, — первым заговорил Гена. — У вас набирают сейчас на работу?

— Работа есть, — неторопливо сказал старичок. — Дело у нас большое. Тут много народу надо.

Он снял очки, протер их маленьким синим платочком и, надев, внимательно осмотрел ребят.

— Грузчики нам нужны. Человек шесть возьмем. Митя критически поглядел на Гену. Тот был невысок, узкоплеч и в грузчики, понятно, не годился.

— Не подходит, — сказал Митя.

— Да, это вам не подойдет, — согласился старичок. — Не физкультуриетые вы.

— А еще кем можно?

Огорченный первой неудачей, Гена все же не хотел уходить, надеясь хоть как-нибудь зацепиться на комбинате.

— Разнорабочие по двору нужны. Одного дворника возьмем.

— И это нам не подходит, — категорически отказался Митя.

— Зря чураетесь работы. У нас всякий труд почетен.

Старичок разговаривал равнодушно, сразу поняв, что грузчиками ребята не пойдут, да и разные работы по двору их не заинтересуют.

— Ну, для дворника и разнорабочих не надо было десять классов кончать, — резко ответил Митя и нахмурился.

Работник отдела кадров на этот раз глянул на ребят с интересом, но не нашелся что сказать.

В открытое окно с центрального двора доносился заводской шум: звон вагонеток, натужный звук работающего тяжелого станка и где-то в цехе веселый смех рабочих.

— Мне бы в цех хотелось. Может, найдете что? — попросил Гена.

Лицо старика подобрело, и Гена в душе понадеялся, что одно место в цех к стайку тот, если захочет, найдет.

Старик вежливо расспросил, почему Гена идет работать, а не в институт.

Узнав обо всем, старик сочувственно вздохнул:

— В цехи будем набирать только месяца через три, когда привезут новые станки.

Ждать Гена не мог. Денег, которые зарабатывала мать, не хватало. Уже взяли в долг у родственников.

Рассказать бы старику об этом, спросить совета, что делать дальше, как быть? Может, найдет что-нибудь… Хорошо, если найдет. А если только улыбнется и снова откажет? Нет, свое горе, свою бедность Гена не понесет на люди.

Вышел из конторы огорченный и сам себя вслух спросил:

— Куда ж еще пойти?

— В стройтрест, — посоветовал Митя. — Там столько всякой работы…

Пошли к автобусной остановке.

— Соглашусь на любую работу, нечего выбирать, — решился Гена.

— А зачем все это тебе нужно? Ты же имеешь среднее образование. Интеллигентный труд — вот что тебе надо!

— Пошел к черту! — разозлился Гена. — Мне сейчас все равно, какое дело, только бы дали. У меня семья.

У Мити что-то дрогнуло в груди. Он с изумлением посмотрел на друга.

Перед ним был уже не веселый десятиклассник, живущий в семье на всем готовом, а кто-то другой, даже ростом выше и с двумя тонкими морщинами на лбу.

— Ладно, кисло у тебя на душе, сам вижу, — миролюбиво заговорил Митя. — Не расстраивайся зря. Каждый день нанимают. Им всякий труд нужен.

Автобус в рабочее время ходил полупустой. На остановке почти не задерживался. Гена и Митя едва успели вскочить на подножку, как он уже покатился в город. Днем и на городских улицах было малолюдно. Безоблачное небо дышало жарой. На торцовых мостовых плавилась смола. Во всех этажах домов настежь раскрыты окна. Под окнами в полный лист зеленеют березы и тополя, зацветает черемуха.

— Тебе, может, прямо в тресте найдут работу, — шепотом, чтобы никто не слышал, сказал Митя. — Только ты сам особенно не лезь. Говорить буду я.

Гена подумал, что в тресте работать, конечно, неплохо: и работа канцелярская, не тяжелая, и оклады, наверно, хорошие. Мама, конечно, обрадуется. Жаль, что ездить из дома в трест далеко. И шепотом ответил:

— Ладно, там видно будет.

Автобус почти не задерживался на остановках. Только в одном месте пришлось постоять: воспитательницы детского сада вели через дорогу малышей в сквер.

В отдел кадров треста набилось много народу. Все это были люди степенные, пожилые. Каждый из них принес сюда свои запахи: от плотников остро пахло свежеоструганным деревом, от каменщиков — раствором цемента, известью.

Ребята чутко прислушивались к разговорам, и настроение их падало. Почти все приходящие имели специальности и опыт работы. Большинство — техники, прорабы, бригадиры. Некоторые из них даже не нанимались, а просто их переводили с места на место. Они быстро получали путевки на объекты.

Гена и Митя, по обоюдному согласию, переждали всех и последними подошли к столу инспектора по кадрам.

Митя сразу же оттер друга в сторону и сказал инспектору, что Гена закончил десятый класс и хочет поступить в трест на какую-нибудь работу.

— На канцелярскую? — сразу спросил инспектор и выжидательно наклонился вперед.

Гена увидел в этой позе что-то обнадеживающее. Казалось, что инспектор только и ждет его согласия. И он поторопился с ответом:

— Да, конечно. В трест куда-нибудь.

Инспектор ждал другого ответа и, разочарованный, отрицательно покачал головой.

— Нет у нас вакансий.

— Ну, конторщиком в бухгалтерию или табельщиком куда, — солидно, не торопясь, повел разговор Митя.

— И табельщики не нужны. Набираем только людей С производственными специальностями. Плотники нужны, печники. А вы без квалификации. Вот если на известковый склад. Туда несколько человек запрашивают на погрузку извести.

— Это нам не подходит, — наотрез отказался Митя. Короткие ресницы его воинственно смотрели на инспектора.

— А кто, собственно говоря, ищет работу? — рассердился инспектор. — Вы или ваш товарищ?

— Это не имеет значения. Пошли, Гена.

Инспектор задумался. Ему хотелось чем-нибудь помочь этим молодым людям, видно только что начинающим свою трудовую жизнь. Но Митя уже вытолкал приятеля из комнаты, а сам, уходя, громко хлопнул дверью.