Машина остановилась около дома, и Гай, выйдя из нее, замер в неуверенности. Он хотел предложить Франческе руку для того, чтобы помочь ей выйти из машины, но был уверен, что она проигнорирует его вежливый жест.

Но когда Франческа ступила на тротуар, ее нога подвернулась, и она едва не упала. Ему ничего не оставалось, кроме как поймать ее за локоть, чтобы удержать от падения.

Она была такой хрупкой, легкой, почти невесомой. Придерживая ее за локоть, он спросил:

– Почему вы не позволяете мне помочь вам?

Возможно, будь он кем-то другим, не братом Стива, она позволила бы себе проявить слабость.

Но рядом с ним она быстро взяла себя в руки, выпрямилась, снова спряталась за своей маской холодного равнодушия и отстранила его руку.

– Стивен справился без вас, и я тоже обойдусь! заявила она и быстро пошла по направлению к дому.

Франческа остановилась на пороге гостиной, чтобы отдышаться. Никогда раньше она не чувствовала себя такой одинокой, такой бессильной, беспомощной.

Обернувшись, Франческа увидела Гая, стоящего в прихожей. Он вешал на крючок свое пальто. На мгновение их взгляды встретились. Она быстро отвернулась. Но и нескольких секунд хватило, чтобы заметить в его глазах боль. Франческа быстро справилась с нахлынувшим на нее сочувствием. Наоборот, ей хотелось ранить этого человека, хотелось, чтобы ему было больно. Пусть это жестоко, но он поступил еще несправедливее по отношению к ней и Стивену.

Кто-то окликнул ее, обнял за плечи. И Франческа позволила успокаивать себя, говорить ей слова сочувствия. Все эти попытки утешить не трогали ее душу. Но стоило брату Стивена там, возле церкви, просто окликнуть ее по имени, и она чуть не потеряла контроль над собой. И до сих пор все еще чувствовала прикосновение его руки, когда он удержал ее от падения.

Франческа поморщилась, стараясь отогнать эти непрошеные мысли. Ей необходимо сосредоточиться. Нельзя думать только о себе и собственных чувствах. Она должна быть сильной. Ей ведь нужно еще успокоить людей, работающих на фирме Стивена, и заверить их, что все будет в порядке. Теперь ей придется взять руководство фирмой на себя и самой принимать все решения. Ну и хорошо, что жизнь заставляет уйти с головой в работу, это поможет ей немного забыть об утрате. Но только не сегодня.

Сегодня она должна сделать все для того, чтобы достойно помянуть Стивена. Проследить за тем, чтобы у гостей было вдоволь еды и напитков. И держать себя в руках, не давая воли собственным чувствам. И главное – избегать Гая Димоука.

– Франческа!

Девушка вздрогнула от неожиданности, голос кузины, обращавшейся к ней, вернул ее из размышлений в реальность. В настоящее, которое надо каким-то образом пережить. Перетерпеть.

– Все прошло гладко?

Она постаралась справиться с эмоциями и изобразить на лице улыбку.

– Да, служба была очень красивая. Спасибо, Мэтти.

– Все-таки мне стоило пойти туда вместе с тобой.

– Нет, Мэтти. Мне необходимо было знать, что Тоби останется дома с кем-то из родных. И мне не хотелось отвлекать Конни от кухни и сервировки стола. – Внезапно Франческа заволновалась. – А где Тоби? С ним все хорошо?

– Он немного капризничал, и Конни отвела его наверх, чтобы уложить спать. Если повезет, он поспит пару часов. Как раз пока идут поминки.

– Надеюсь на это.

Еще один час, и все будет закончено. Еще всего лишь один час. Она может и обязана пройти через это. Ведь осталось продержаться совсем немного.

Один час. Нет, она не сломается! Особенно на глазах у Гая Димоука.

Гай наблюдал за Франческой. Она утешала, взяв за руку, какую-то женщину, прикованную к инвалидной коляске. Потом разговаривала с кем-то еще. Никого не оставляла без внимания. Замечательная хозяйка!

Однако его, Гая, она все время держала на расстоянии. Будто какое-то шестое чувство подсказывало ей, что он приближается. И тогда она резко поворачивалась и останавливала его холодным, почти презрительным взглядом, давая понять, что ему не следует подходить к ней близко.

И Гай не пытался противоречить ей. Не хотел усложнять ей жизнь и по мере возможности старался не попадаться ей на глаза. Он искал друзей брата, которых помнил. Но так и не нашел среди присутствующих адвоката семьи Тома Палмера, хотя по идее тот должен был быть на похоронах и поминках. Гаю очень хотелось поговорить с ним, чтобы получить от того заверения, что в материальном плане у Франчески действительно не возникнет никаких проблем.

– Почему вы ничего не едите?

Гай обернулся и увидел позади себя женщину в инвалидном кресле. Она протягивала ему поднос с бутербродами.

– Спасибо, но мне что-то не хочется.

– Возможно. Однако это не оправдание. Еда это часть поминального ритуала, – возразила женщина. – И это естественная потребность человека.

Человеку необходимо поддерживать свои жизненные силы. Подтверждая тем самым, что жизнь продолжается. Как вы сами прекрасно понимаете, присутствующие здесь люди едят и пьют вовсе не потому, что голодны. Они как бы показывают друг другу: жизнь сильнее смерти. И радуются, что еще не пришла их очередь покидать землю.

– Моя смерть, подозреваю, не принесла бы им столько боли и беспокойства, – ответил Гай.

– Вы это серьезно? – Женщина удивленно приподняла брови. – Тогда вы, должно быть, Гай Димоук, богатый и успешный старший брат Стивена, о котором в этом доме стараются не говорить. А вы не похожи на Стивена, – добавила она, не дожидаясь, пока Гай подтвердит, что он действительно приходится покойному братом.

– У нас общий отец, но разные матери.

– Понятно, а я Мэтти Ланг, – сказала она, протягивая ему руку. – Кузина Франчески. Так в чем же тайна? Почему мы не встречались раньше?

– Нет никакой тайны. Я – геолог. Провожу много времени вдали от дома. – Гай решил не вдаваться в подробности и не объяснять, почему не заезжал сюда, когда бывал в Лондоне. Безопаснее перевести разговор на другую тему. – Должно быть, Франческа очень рада, что вы рядом. Ведь, насколько я помню, ее родители живут за границей?

– Да, за границей. На почтительном расстоянии друг от друга, дабы избежать кровопролития. И к тому же они слишком заняты, чтобы тратить время на похороны, которые не принесут им никакой пользы. – Мэтти задумалась, потом подвела итог сказанному:

– Вероятно, кроме всего прочего, Франческу и Стивена объединяло и невнимание их родственников к ним.

– Да. Я, признаться, удивлен, что его матери нет здесь. Она ведь актриса, которая сменила с полдюжины мужей и которая редко упускает возможность выйти в люди. Неужели решила, что черное будет ей не к лицу?

– Она прислала цветы со словами сожаления, что не сможет присутствовать на похоронах. К тому же она снимается сейчас в каком-то фильме, что-то вроде «Жажды в пустыне», и съемки проходят далеко отсюда. В Северной Африке. Так что она выразила уверенность в том, что Франческа поймет и простит ее отсутствие. Можете называть меня циничной, но мне кажется, ей всегда было неловко появляться в обществе с взрослым сыном, ходячим напоминанием того, что она стареет. Что она уже самая настоящая бабушка.

– Да, такая перспектива ее вряд ли радовала, согласился Гай, стараясь скрыть горечь. – Она никогда не желала быть бабушкой. Собственно говоря, и матерью тоже. – Воспоминания о мачехе не доставляли Гаю удовольствия. Он никогда не забудет, как она кричала на отца и как расстроилась, узнав, что забеременела, а поэтому не сможет участвовать в съемках очередного фильма. И как плакал маленький Стивен, когда его мать не возвращалась вечером домой, а ему так хотелось, чтобы она приласкала его, рассказала на ночь сказку и поцеловала перед сном.

Хотя, если честно, чем он был лучше мачехи?

Он ведь тоже оставил Стивена, ушел и не вернулся.

Он сказал себе, что брат больше не нуждается в его помощи, у него появилась своя семья, а, значит. Гай ему не нужен. Но это, конечно, было слабым оправданием того, что он бросил брата.