И из моих глаз полились слезы, и я бросил из рук меч и сказали «О сильный ифрит и могучий храбрец! Если женщина, которой недостаёт ума и веры, не сочла дозволенным скинуть мне голову, как может быть дозволено мне обезглавить её, когда я её в жизни не видел? Я не сделаю этого никогда, хотя бы мне пришлось выпить чашу смерти и гибели». – «Вы знаете, что между вами было дело! – вскричал ифрит, – и я покажу вам последствия ваших дел!» И, схватив меч, он ударил женщину по руке и отрубил её и затем ударил по другой и отрубил её, и он отсек ей четыре конечности четырьмя ударами, а я смотрел на это и был убеждён, что умру. И женщина сделала мне знак глазами, как бы прощаясь, а ифрит воскликнул: «Ты прелюбодействуешь глазами!» – и, ударив её, отмахнул ей голову. После этого ифрит обратился ко мне и сказал: «О человек, по нашему закону, если женщина совершила блуд, нам дозволено её убить, а я похитил эту женщину в ночь её свадьбы, когда ей было двенадцать лет, и она не знала никого кроме меня, и каждые десять дней я на одну ночь приходил к ней и являлся в образе персиянина. И убедившись, что она меня обманула, я убил её, а что до тебя, то я не уверен, что ты обманул меня с нею, но я никак не могу оставить тебя невредимым. Выскажи же мне своё желание».

И я обрадовался до крайности, о госпожа, и спросил: «Чего же мне пожелать от тебя?» И ифрит ответил: «Выбирай, в какой образ тебя обратить: в образ собаки, осла пли обезьяны». И я сказал, жаждая, чтоб он простил меня: «Клянусь Аллахом, если ты меня простишь, Аллах простит тебя за то, что ты простил мусульманина, который не сделал тебе зла». И я умолял его упорнейше с мольбой и плакал перед ним и говорил: «Я несправедливо обижен». Но ифрит воскликнул: «Не затягивай со мною твои речи! Я не далёк от того, чтобы убить тебя, но я предоставляю тебе выбор». – «О ифрит, – сказал я, – тебе более подобает меня простить. Прости меня, как внушивший зависть простил завистнику». – «А как это было?» – спросил ифрит.

Говорят, о ифрит, – сказал я, – что в одном городе было два человека, жившие в двух смежных домах с общим простенком, и один из них завидовал другому и поражал его глазом и силился повредить ему. И он все время ему завидовал, и его зависть так усилилась, что он стал вкушать мало пищи и сладости сна, а у того, кому он завидовал, только прибавлялось добра, и всякий раз» как сосед старался ему повредить, его благосостояние увеличивалось, росло и процветало. Но внушивший зависть узнал, что сосед завидует ему и вредит, и уехал от соседства с ним и удалился от его земли и сказал: «Клянусь Аллахом, я покину из-за него мир!» И он поселился в другом городе и купил себе там землю (а на этой улице был старый оросительный колодец), и построил для себя у колодца келью и, купив себе все, что ему было нужно, стал поклоняться Аллаху великому, предаваясь молитве с чистым сердцем.

И к нему со всех сторон приходили нуждающиеся и бедные, и слух о нем распространился в этом городе, и весть дошла до его соседа-завистника, и тот узнал о благе, которого он достиг, и о том, что вельможи города ходят к нему. И он вошёл в келью, и его сосед, внушивший зависть, встретил его пожеланием простора и уюта и оказал ему крайнее уважение. И тогда завистник сказал ему: «У меня с тобой будет разговор, и в нем причина моего путешествия к тебе. Я хочу тебя порадовать; встань же и пройдись со мною по твоей келье». И внушивший Зависть поднялся и взял завистника за руку, и они прошли до конца кельи, и завистник сказал: «Вели твоим факирам, чтобы они пошли в свои кельи. Я скажу тебе только в тайне, чтобы никто не слышал нас». И внушивший зависть сказал факирам: «Войдите в свои кельи», и они сделали так, как он им приказал, а внушивший зависть прошёл немного с завистником и дошёл с ним до старого колодца. И завистник толкнул внушившего зависть и сбросил его в колодец, когда никто не знал этого, и пошёл своей дорогой, думая, что убил его.

А в колодце жили джинны, и они подхватили внушившего зависть и мало-помалу спустили его и посадили на камень и спросили один другого: «Знаете ли вы, кто это?» – «Нет», – ответили джинны. И тогда один из них сказал: «Это человек, внушивший зависть, который бежал от завистника и поселился в нашем городе. Он воздвиг ту келью и развлекал нас своими молитвами и чтением Корана, а завистник пришёл к нему и встретился с ним и ухитрился сбросить его к нам. А весть о нем дошла в сегодняшний вечер до султана этого города, и он решил Завтра посетить его ради своей дочери».

«А что с его дочерью?» – спросил кто-то из них. И говоривший сказал: «Она одержимая; в неё влюбился джинн Маймун ибн Дамдам, и если бы старец знал для неё лекарство, он бы наверное её исцелил. А лекарство для неё – самая пустая вещь». – «А какое же это лекарство?» – спросил кто-то из джиннов. И говоривший ответил: «У чёрного кота, что у него в келье, есть на конце хвоста белая точка величиною с дирхем. Пусть возьмёт семь волосков из этих белых волос и окурит ими царевну, и марид уйдёт у неё из головы и никогда не воротится к пей, и она тотчас же вылечится».

И все это происходило, о ифрит, а внушавший зависть слушал. Когда же настало утро и взошла заря и Заблистала, нищие пришли к старцу и увидели, что он поднимается из колодца, и он стал великим в их глазах. А у внушившего зависть не было другого лекарства, кроме чёрного кота, и он взял из белой точки, что была у него на хвосте, семь волосков и спрятал их у себя. И едва взошло солнце, как прибыл царь со своими вельможами, а остальной свите приказал стоять. Когда царь вошёл к возбудившему зависть, тот сказал: «Добро пожаловать!» – и, велев ему подойти ближе, спросил: «Хочешь, я открою тебе, для чего ты ко мне прибыл?» – «Хорошо», – ответил царь. И старец сказал: «Ты прибыл, чтобы посетить меня, а в душе хочешь меня спросить о своей дочери». – «Да, праведный старец!» – воскликнул царь. И внушивший зависть сказал: «Пошли кого-нибудь привести её, и я надеюсь, что, если захочет Аллах великий, она сию же минуту исцелится».

И царь обрадовался и послал своих телохранителей, и они принесли царевну со скрученными руками, закованную в цепи, и возбудивший зависть посадил со и покрыл её покрывалом и, вынув волоса, окурил её ими. И тот, кто был над её головой, испустил крик и покинул её, а девушка пришла в разум и закрыла себе лицо и спросила: «Что это происходит и кто привёл меня в это место?» И султан обрадовался радостью, которой нет сильнее, и поцеловал её в глаза и поцеловал руки у старца, возбудившего зависть, а после того он обернулся к вельможам своего царства и спросил их: «Что вы скажете? Чего заслуживает тот, кто исцелил мою дочь?» – «Жениться на пей», – отвечали они. И царь воскликнул: «Вы сказали правду!» Потом он выдал дочь замуж за внушившего зависть, и тот сделался зятем царя. А спустя немного умер везирь, и царь спросил: «Кого сделаем везирем?» – и ему сказали: «Твоего зятя». И ею сделали везирем, и ещё немного спустя умер султан, и когда спросили: «Кого сделаем царём?» – ответили: «Везиря». И везиря сделали султаном, и он стал царём и правителем.

Однажды царь сел на коня, и завистник проходил по его дороге, и вдруг видит: тот, кому он завидовал, в царственном великолепии, среди эмиров, везирей и вельмож своего царства! И взор царя упал на завистника, и он повернулся и сказал одному из своих везирей: «Приведи ко мне этого человека и не устрашай его». И везирь пошёл и привёл его соседа, завистника. А царь сказал: «Дайте ему тысячу москалей из моей казны и принесите ему двадцать тюков товаров и пошлите с ним стражника, чтобы он доставил его в город», – и потом он простился с ним и уехал, не наказавши его за то, что он сделал с ним.