Теперь кибены не замедлят явиться. Их сородич дал им надежный ориентир. Лучшего и нарочно не придумаешь.
И только тут Таллент заметил.
У него осталась одна рука.
Беглец будто случайно опустил взгляд. Никакой боли он уже не чувствовал — бластик мигом прижег обрубок.
Не будет ни боли, ни инфекции. Словно аккуратный хирург ампутировал Талленту полруки. И калека пришел в ужас.
Как можно надеяться выполнить задуманное с одной рукой?
Как ему теперь выжить?
А потом послышалось тревожное шипение поднимающихся по лестнице кибенов. Они шли выяснить, откуда выпал их товарищ. Чувствуя, как мужество оставляет его, Таллент на деревянных ногах двинулся дальше — медленно и нетвердо, но все же двинулся…
Двинулся, как автомат, опять рефлекторно выбирая самый оптимальный маршрут. И помня, что его единственный шанс выжить — это добраться до возвышающегося в центре Иксвилля гигантского вражеского флагмана. После тяжких раздумий он все же остановился именно на таком варианте. Почти верная смерть — но в этом «почти» и таилась слабая тень надежды.
Ноги сами вынесли Бенно Таллента из комнаты — а потом долго, бесконечно долго несли и несли вниз по задней лестнице. Поначалу в руке у него был бластик. Затем, пока он кружил вниз по нескончаемой лестнице, оружие куда-то пропало. Еще ниже, где он заметил на стене крупную цифру 14, бластик снова откуда-то появился. Что было по дороге, Таллент не помнил. Когда из цифры 10 получилось 5, а потом 3, до беглеца дошло, что он одолел тридцать этажей… в полном шоке.
Очутившись на первом этаже, Таллент выяснил, что спереди здание оцеплено кибенами. Целая кучка инопланетников стояла у тела погибшего товарища. Таллент посмотрел и сразу отвернулся. Казалось, зрелище смерти ему уже не в новинку — но с этим кибеном вышло совсем уж тошнотворно.
Беглец поудобнее перехватил бластик единственной рукой и привалился к стене. От флагмана его теперь отделяли три кошмарные мили по городским руинам. (А даже если он туда доберется, там совсем не обязательно окажется то, что ему нужно!) Не говоря уж о целой армии кибенских пехотинцев, об орде патрульных роботов — о коварном враге, который наверняка догадался, что бомба переносится человеком. И об искалеченном теле Бенно Таллента.
Прислонив бластик к стене, Бенно осторожно ощупал обрубок руки. Не болит. А самый конец аккуратно прижжен — будто разглажен утюгом. В остальном же беглец чувствовал себя совсем неплохо. Если не считать легкого вывиха левой ноги прошлой ночью на Синих Болотах.
Надежда выполнить задуманное еще оставалась.
Тут на Таллента обрушился трубный глас из динамиков патрульного робота, что кружил над зданием. Казалось, все окрестные улицы доверху наполнились гудящим звуком. Сообщение шло на английском:
— ЗЕМЛЯНИН! МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ! СДАЙСЯ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ПОГИБНУТЬ! ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ ДЕРЖИШЬ КОНТРОЛЬ НАД БОМБОЙ, МЫ ВСЕ РАВНО НАЙДЕМ ТЕБЯ И У БЬЕМ… НАЙДЕМ И УБЬЕМ… НАЙДЕМ И УБЬЕМ…
Патрульный робот двинулся дальше по городу, снова и снова транслируя одно и то же сообщение — пока каждое его слово не въелось беглецу в мозг. «Найдем и убьем, найдем и убьем, найдем и убьем…»
Дыхание Таллента участилось. Он снова привалился к стене и прижал к холодному камню горящую ладонь. Потом закрыл глаза и жадно втянул в себя пустоту. Тропа трусости оказалась извилистой. Вот что он теперь понял. Оказалось, временами она пересекается с дорогой отваги — и тогда на нее вновь может утянуть.
Бенно Таллент испугался. И полез в карман. За дурью. Времени оставалось все меньше. Беглец печенками это чуял.
Не имея никакой возможности узнать, скоро ли время взрыва, Таллент все же ощущал какой-то смутный озноб, который он расценил как предощущение опасности. Бомба может рвануть в любую секунду. И тогда — конец всему. Бенно Таллент до боли сжал единственную руку в кулак и отчаянно зажмурился. Крысиную мордочку исказила гримаса слепой ярости. Глаз он не раскрывал, пока не загудело в ушах. Тогда Бенно открыл глаза и снова поклялся себе, что выберется из проклятого тупика. И не только выберется. Еще не зная, как это сделать, он поклялся, что отомстит поганым землянам. Они, они виновны во всех его бедах Бенно Таллент доберется до флагмана — когда потребуется! И победит!
Причем победит не трусливо… не изворотливостью… не так, как делал все эти годы… Он сделает это как настоящий победитель! Вот как он это сделает!
Таллент поднял бластик и двинулся к выходу.
Итак, кибены знают, что бомба в руках человека. Именно в руках, а не в животе. До этого они вряд ли уже додумались. Раз объект их поисков двигался, смещался, ускользал от них в ночи, значит, бомба не закопана и не прикреплена куда-нибудь намертво. А спрятана в самом надежном месте — в движущемся объекте. Теперь они преследуют его — и сеть будет стягиватьсяНо есть и несколько плюсов в его пользу.
Главный плюс — то, что он успел поубивать немало патрульных в полях и на Болотах. Значит, и искать они будут где-нибудь в тех краях. Откуда им догадаться, что ночью он проник в столицу через канализацию?
И на какое-то время оказался в безопасности.
Стоило Талленту об этом подумать, стоило двинуться к подвальной лестнице полуразрушенного здания, как из-за входной двери вырос кибенский офицер в роскошной белой униформе с золотыми эполетами.
Бдастика у кибена не оказалось, зато он мгновенно выхватил нож и угрожающе им замахал. А в Талленте вдруг вновь забурлила идущая из какого-то неведомого колодца сила. С длинным бластиком тут уже было не развернуться. Впрочем, у него еще с прошлой ночи оставался кривой нож. Бросив бластик в груду пепла и окалины, беглец пригнулся, уходя от размашистого удара кибена. А потом, не успела рука офицера закончить полукруг, отчаянно бросился на врага.
Вытянув вперед единственную руку с растопыренными пальцами, Таллент дотянулся до лица кибена и воткнул тощие пальцы ему в глаза. Когда Таллентова рука, будто вилы, вонзилась в голову офицера, обращая глазные яблоки в кашу, тот беспомощно замахал руками и дико завопил. Глаза потекли по щекам. Потом, прежде чем кибен успел глотнуть воздуха для нового вопля, Бенно Таллент выхватил из-за пояса свое верное оружие в форме косы и одним быстрым ударом перерезал врагу глотку.