Образ старейшины богатырского пантеона помогает приоткрыть и другие тайны русского народа. В былине, записанной летом 1871 года на Повенецком побережье Онежского озера от 43-летнего крестьянина Петра Лукича Калинина, рассказывается о первой встрече великана Святогора (он из рода все тех же исполинов, о которых речь шла выше) с главным былинным героем Ильей Муромцем. Первым актом становления Ильи Муромца как святорусского богатыря (после пролога исцеления его каликами перехожими) было воспреемствование силы и получение благословения на жизненные и ратные подвиги от великана Святогора. Прежде чем отправиться в Киев ко двору князя Владимира, Илья держит путь на Север, в Каменную страну, где живет Святогор. В старинных памятниках северной Новгородской Руси (XIV–XVII вв.) под словом «камень» подразумевали горы вообще и в частности — Уральский хребет, что лишний раз усиливает аргумент в пользу северного места действия былин Святогорова цикла.

Акт передачи силы и старшинства от Святогора к Илье носит ритуально-мистический характер: Святогор лежит в каменном гробу, из которого ему уже не суждено подняться, и в этот момент «пошла из него да пена вон». При помощи этой таинственной «пены» и совершился акт передачи силы от одного богатыря к другому:

Пребывание Ильи на Святых (Светлых) горах было достаточно продолжительным. Богатыри много и плодотворно общались:

Полощаница — это каменный гроб, по описаниям напоминающий дольмен. Далее разворачиваются события, известные не из одних только русских былин. Святогор ложится в каменный гроб и не в силах больше из него подняться. Точно такой же эпизод известен и в древнеегипетской мифологии, где в каменном гробу оказывается главное Божество египетского пантеона — Осирис. Это свидетельствует вовсе не о так называемом блуждании сюжетов, а о едином источнике их происхождения, уводящем к далеким временам пракультуры. По версии, записанной Гильфердингом, Святогор наказывает Илье Муромцу съездить к своему отцу — горному старцу и попросить у него «вечного прощения». Илья собирается в путь:

Старик-великан отпускает грехи сыну, и Илья привозит «вечное прощеньице» умирающему Святогору, который тут же и кончается. Но, оказывается, ездил Илья к северной горе Палавонской по давно проторенной дорожке. Да и с отцом Святогора он хорошо знаком, так как и ранее бывал у слепого исполина (слово «темный», употребляемое в былине, означает «слепой»). Святогор когда-то сам возил побратима Илью знакомить со своим отцом. Это случилось после того, как богатыри сначала «поделили» Святогорову жену, а затем полноправный муж отрубил ветреной супружнице голову. Собственно, это и стало причиной кровного побратимства обоих богатырей. Как известно, Святогор всюду возил свою красавицу жену в хрустальном ларце (рис. 25), а во время отдыха выпускал подышать свежим воздухом. Тут-то красавица и заприметила Илью Муромца и, пока ее супруг спал, соблазнила встреченного богатыря (рис. 26), а потом спрятала его в карман к мужу. Конечно, вскорости всё обнаружилось, и Святогор воздал каждому по содеянному — жена лишилась головы, а Илья Муромец стал кровным братом.

Вот после всего случившегося Святогор и повез Илью к своему отцу, которому было боязно даже подать руку. Потому-то Святогор и посоветовал «крестовому брателку» протянуть отцу не руку, а раскаленный кусок железа. Старик спокойно схватил железо, сдавил и проговорил: «Крепка твоя рука, Илья. Хорош ты богатырек!». В данном случае нас интересует, так сказать, интерьер первой встречи Ильи с отцом Святогора. Где можно раскалить кусок железа? Есть только одно пригодное место — кузница. Следовательно, Святогор и, тем более, его безымянный отец (в некоторых былинах содержится намек на его имя — Колыван, несомненно восходящее к имени доиндоевропейского Солнцебога Коло-Коляды), причастны к священному месту многих древних мифов — волшебной кузнице и ее обитателям — ковачам, свирепым и негостеприимным — как характеризовал их Прометей у Эсхила, очерчивая несчастной беглянке Ио путь с Севера на Юг. Такие древнейшие кузницы воссоздаются и в одном архаичном древнерусском заговоре, где поминается фольклорный коррелят Северной прародины — Остров Буян: «На море на Окияне, на острове на Буяне стоят три кузницы. Куют кузнецы на четырех станках».

Сакральная кузница почти что роковым образом привязана к циклу былин о Святогоре, о чем свидетельствует также и сказание о его женитьбе. Текст сохранился только в прозаическом пересказе; в нем место действия поделено между Сиверными (Северными) горами, где находится волшебная кузница, Поморским царством, где живет невеста богатыря-исполина (на Севере оно может располагаться только на берегу Ледовитого океана или его морей), и Святыми (Светлыми, то есть Подсолнечными) горами, где живет сам исполин. А начинается сказ со знаменитой встречи Святогора с Микулой Селяниновичем и его сумочкой переметной. Хранилась в ней тяга земная, да не далась она Святогору: как ни тужился великан — не смог даже приподнять той сумы. Захотел он тогда узнать про свою судьбу и что ему на роду написано.

Микула предсказывать ничего не стал, но зато подсказал, что надобно делать. Далеко на Северных горах «под великим деревом» (отголосок мировой легенды о Космическом древе) стоит кузница, в ней кузнец-провидец кует два тонких волоса и знает все про судьбу каждого (знаменитый общеславянский всезнающий Дед Всевед). Добрался Святогор до вещего ковача, тот ему все и поведал. В Поморском царстве найдет богатырь свою суженую, она вот уже как тридцать лет «лежит в гноище», покрытая коростой. Нашел Святогор ту страдалицу — тело от струпьев, что «кора еловая». Подумал: «На что нужна такая жена». Ударил ее мечом в грудь и ускакал. Хорошо, что денег не забыл оставить. А девица тем временем очнулась и превратилась в неописуемую красавицу. На деньги, оставленные вероломным женихом, разбогатела и поплыла «по славну по синю морю» к «городу великому» на Светлых горах, где и нашла Святогора. Тот ее не узнал, но тотчас же влюбился, и в урочный час стала красавица его женой. А как повел богатырь новобрачную к супружескому ложу да увидал шрам-рубец от своего же меча, то сразу обо всем догадался и, главное, понял: не уйти никуда от своей судьбины.