В барак медленно вошел старик. В руке он держал швабру. Следом за ним, ковыляя, вошла овчарка с седой мордой и бельмастыми от старости глазами. Овчарка добрела до стены и улеглась, тихо ворча и вылизывая свою седую, изъеденную блохами шкуру. Старик долго глядел на нее.

– Я не подслушивал. Просто остановился на минутку в тени и погладил собаку. Я только что кончил прибирать в умывальной.

– Нечего совать нос в наши дела, — сказал Джордж. — Терпеть не могу любопытных.

Старик смущенно взглянул на Джорджа, потом на Ленни, потом снова на Джорджа.

– Я только что подошел, — сказал он. — Не слышал ни слова, об чем вы тут говорили. Меня это вовсе не интересует. На ранчо не принято подслушивать и задавать вопросы.

– И правильно, — сказал Джордж, смягчившись. — А не то и вылететь недолго. — Но, видно, он поверил оправданиям старика. — Сядь, посиди с нами, — сказал он. — Какая старая у тебя собака.

– Да. Я взял ее еще щенком. Хорошая была овчарка.

Он поставил швабру у стены и тыльной стороной ладони потер белую щетину на щеке.

– Ну, как вам хозяин? — спросил он.

– Ничего. Хороший человек.

– Славный малый, — согласился старик. — Он только с виду такой сердитый.

В барак вошел молодой мужчина, худощавый, смуглолицый, с карими глазами и густыми вьющимися волосами. На левой руке — рукавица, а на ногах, как и у хозяина, башмаки с высокими каблуками.

– Не видали моего старика? — спросил он.

– Он только что был здесь, Кудряш, — сказал уборщик. — Наверно, пошел на кухню.

– Пойду догоню, — сказал Кудряш.

Тут он заметил незнакомых людей и остановился. Злобно поглядел на Джорджа, потом на Ленни. Руки его медленно согнулись в локтях, кулаки сжались. Он весь набычился и слегка присел. Теперь он бросил на них одновременно оценивающий и вызывающий взгляд. Ленни съежился и робко переминался с ноги на ногу. Кудряш грозно направился к нему.

– Вы, стало быть, и есть те новенькие, которых ждал мой старик?

– Только что пришли, — ответил Джордж.

– Пусть говорит вот этот верзила.

Ленни в растерянности съежился еще больше.

– А если он не хочет? — сказал Джордж.

Кудряш резко повернулся к нему.

– Раз спрашиваю, должен отвечать! Ты-то чего суешься?

– Мы с ним вместе работаем, — сказал Джордж угрюмо.

– Вот как!

Джордж весь напрягся, но не шелохнулся.

– Да, вот так.

Ленни беспомощно поглядел на Джорджа: что делать?

– И ты не позволяешь ему говорить, что ли?

– Пускай говорит, если хочет чего сказать.

– Мы только что пришли, — тихо сказал Ленни.

Кудряш смерил его тяжелым взглядом.

– Так вот, в другой раз отвечай, когда спрашивают.

Он повернулся и пошел. Руки его были все еще слегка согнуты в локтях.

Джордж проводил его взглядом, потом посмотрел на старика.

– Слушай, какого черта ему надо? Ленни ему ничего не сделал.

Старик опасливо покосился на дверь, чтобы убедиться, не подслушивает ли кто.

– Это хозяйский сын, — сказал он тихо. — Ловко дерется. Боксом занимался. Выступал в легком весе, ловко дрался.

– Ну и пусть, — сказал Джордж. — Нечего ему приставать к Ленни. Ленни ему ничего не сделал. Что он имеет против него?

Старик подумал немного.

– Ну… вот какое дело… Кудряш, как и все недомерки, терпеть не может здоровяков. Так и лезет в драку. Видно, они его бесят, потому что ростом выше. Ты, наверно, не раз видел таких. Все время задираются.

– Конечно, — сказал Джордж. — Я на этих драчунов-недомерков насмотрелся. Но Кудряш пусть не рассчитывает, что Ленни ему спустит. Ленни не очень-то ловкий, но этому сопляку крепко врежет, ежели тот сунется.

– Ну, а Кудряш-то ловкач из ловкачей, — возразил старик. — Любого вокруг пальца обведет. Положим, пристанет к здоровяку и вздует его. Тогда всякий скажет: «Молодчина этот Кудряш». Ну, а положим, его самого вздуют. Тогда все скажут: вот связался черт с младенцем, и, может, даже всем скопом вздуют того, здоровенного. И опять Кудряш в выигрыше. Ни с кем-то он по-честному не дерется.

Джордж посмотрел на дверь и сказал с угрозой:

– Ну, пускай лучше держится от Ленни подальше. Ленни не драчун, но он сильный, хотя хитростей этих всяких не знает.

Он подошел к столу и сел на один из ящиков. Собрал карты, стасовал.

Старик присел на другой ящик.

– Не передавай Кудряшу, что я говорил. Он с меня шкуру спустит. Ему что! Его-то за решетку не посадят. У него отец — шишка.

Джордж стасовал колоду и начал переворачивать карты, глядя на каждую и бросая ее в кучу.

– Сдается мне, что этот Кудряш — просто сучий сын, — сказал он. — Не люблю злобную мелюзгу.

– Он еще хуже стал в последнее время, — сказал старик. — Женился недели две назад. Живет с женой в хозяйском доме. И с тех пор совсем осатанел.

– Может, перед женой храбрость свою показать хочет, — проворчал Джордж.

Старик обрадовался случаю посплетничать.

– Видал рукавицу у него на левой руке?

– Да. Видал.

– Так вот, она вся пропитана вазелином.

– Вазелином? На кой шут?

– Вот дело какое… Кудряш говорит, что эту руку он для своей супружницы умягчает.

Джордж внимательно рассматривал карты.

– И не стыдно ему про это языком трепать?

Старик оживился. Он все-таки заставил Джорджа сказать плохое о хозяйском сынке. Теперь ему нечего было опасаться, и он разоткровенничался.

– Вот погоди, увидишь его супружницу.

Джордж снова стасовал карты и стал медленно, старательно раскладывать пасьянс.

– Хорошенькая? — спросил он небрежно.

– Да, хорошенькая… Но…

Джордж внимательно рассматривал карты.

– Что «но»?

– Мужчинам глазки строит.

– Да ну? Две недели как замужем и уже глазки? Может, поэтому Кудряш и осатанел?

– Я видел, как она с Рослым заигрывала. Рослый у нас — старший возчик. Славный малый. Ему не надобно носить башмаки на высоких каблуках, его и так слушаются. Так вот, я видел, как она с ним заигрывала. А Кудряш не видел. И с Карлсоном тоже.

Джордж притворился, будто ему неинтересно.

– Кажется, предстоит потеха.

Старик встал с ящика.

– Знаешь, что мне сдается? — Джордж не ответил. — Сдается мне, что Кудряш женился на… потаскушке.

– Не он первый, не он последний, — отозвался Джордж.

Старик поплелся к двери. Старая собака подняла голову, огляделась, потом с трудом встала на ноги, собираясь идти за ним.

– Надо налить для ребят воду в умывальник. Они скоро придут. Вы ячмень ссыпать будете?

– Да.

– Смотрите же, не говорите ничего Кудряшу.

– Само собой, не скажем.

– Так вот, ты приглядись к ней. Сам увидишь, потаскушка она или же нет.

Он вышел за дверь на яркий солнечный свет.

Джордж задумчиво раскладывал карты по три. Потом прикрыл туза четверкой треф. Сноп солнечных лучей падал теперь на пол, и мухи проносились сквозь него, как искры. Снаружи послышалось позвякивание сбруи и кряхтение тяжело груженных повозок. Издали донесся звонкий крик:

– Конюх, эй, конюх! Куда запропастился этот черномазый?

Джордж посмотрел на свой пасьянс, потом смешал карты и повернулся к Ленни. Ленни лежал на койке и глядел на него.

– Слышь, Ленни! Неладно здесь. Я что-то опасаюсь. Из-за этого Кудряша ты попадешь в беду. Видал я таких. Он вроде бы тебя прощупывал. Решил, что ты испугался, и теперь при первом случае станет бить.

Глаза у Ленни расширились от страха.

– Не хочу я попасть в беду, — сказал он жалобно. — Не давай ему бить меня, Джордж.

Джордж встал, подошел к Ленни и сел на его койку.

– Терпеть не могу таких гадов, — сказал он. — Я их много перевидал. Как сказал этот старик, Кудряш ничем не рискует. Он всегда в выигрыше. — Джордж помолчал, размышляя. — Если он будет тебя задирать, Ленни, придется нам отсюда уйти. Это яснее ясного. Он хозяйский сынок. Слышь, Ленни. Постарайся держаться от него подальше, ладно? Никогда с ним не разговаривай. Если он придет сюда, сразу уходи в другой конец барака. Ладно, Ленни?