– Прямо как в кино! – сказала она. – А я смогу слепить снеговика, когда мы приедем в Холли-хаус?

– Конечно, если снега нападает. – Шэннон подавила зевок. – Главное, нам нужно хорошенько выспаться.

– Я не устала, – ответила девочка и через минуту уснула.

– По дороге я могла бы взять из квартиры необходимые вещи, – робко предложила Шэннон. – Знаю, это несколько задержит нас, но зато потом не придется возвращаться.

– Ты оставила уйму вещей в доме, – ответил Кайл, не отрывая взгляда от запруженной машинами дороги. – По крайней мере, достаточно на первое время.

– Странно, что ты не выбросил их, – съязвила Шэннон.

– А зачем? Все они перенесены в одну из пустующих спален.

– Кем? – резко спросила она. – Полой?

– Какая разница?

Огромная! – могла бы ответить Шэннон. От одной мысли, что эта женщина прикасалась к ее вещам, у нее закипала кровь.

– Никакой, – безразлично сказала она вместо этого. – Держу пари, ты привел ее в ту же ночь, в которую я ушла!

– Тогда ты проиграла. – Его голос звучал ровно. – Она ни разу не была в доме и не провела там ни единой ночи.

Шэннон дала волю своему раздражению:

– Должна ли я поверить, что то же самое и с квартирой?

– Доставь себе удовольствие и поверь, – сдержанно проговорил Кайл. – Ты ведь обычно думаешь только о себе.

– Если я всегда занята одной собой, что же я тогда здесь делаю? – накинулась она на Кайла, задетая за живое его обвинением.

– Я сказал «обычно», а не «всегда», – последовал спокойный ответ. – И говори потише.

– А то что? – с вызовом бросила Шэннон, едва сдерживая закипавшую злость.

– Разбудишь Джоди, – ответил он все тем же бесстрастным голосом.

Ее гнев улегся так же быстро, как возник, оставив лишь горькое чувство стыда. Боже, ей ведь двадцать пять, а не двенадцать!

Шэннон повернулась взглянуть на спящего ребенка, и ее сердце смягчилось. Она очень полюбила девочку за то время, пока они ждали рейса на Лондон, и ей хотелось думать, что Джоди отвечает ей взаимностью. Конечно же, Шэннон не могла соперничать с Кайлом. С первого же момента между ним и племянницей установилась особая связь. Не удивительно, решила Шэннон, если он был так близок с сестрой, на которую Джоди во многом похожа.

Последние несколько дней в Австралии пролетели быстро, только ночи оказались мучительными. Они с Кайлом продолжали делить постель, но с его стороны не предпринималось ни единой попытки пойти дальше этого.

До сих пор они не обсуждали, как будут спать в доме. К спальне, которую они занимали в течение недолгой супружеской жизни, примыкала туалетная комната, в которой имелся раскладной диван. Если Кайл откажется спать на нем, это сделает она сама, твердо решила Шэннон. Так, по крайней мере, Джоди ничего не заметит.

Возле Тонбриджа сугробы были выше, хотя снегопад прекратился.

– Джоди потребуется подходящая зимняя одежда, – заметила Шэннон, когда они наконец свернули на подъездную гравиевую дорожку. – Те вещи, которые я купила ей в Брисбене, вряд ли подойдут.

– Можешь съездить с ней в понедельник в Тонбридж и купить все необходимое, – согласился Кайл. – Ей также понадобится школьная форма.

– Не лучше ли сначала убедиться, примут ли ее в школу? – спросила она и увидела, как его губы насмешливо скривились.

– Разумеется.

Значит, он уже записал Джоди в школу, о чем ей следовало догадаться.

Джоди пошевелилась, когда Кайл выключил двигатель, и стала тереть глаза кулаками, медленно и неохотно приходя в сознание.

– Вот мы и дома, – сообщила ей Шэннон, чем вызвала внезапное оживление.

Брюки и куртка, надетые на Джоди, казались слишком легкими для британской зимы, но она вовсе не заметила холода, когда, выбравшись из машины, уставилась широко раскрытыми глазами на строение впереди.

– Почти такой же большой, как приют! – прокричала девочка, слишком зачарованная, чтобы помнить о хороших манерах.

Ничто не изменилось с тех пор, как она покинула этот дом, с облегчением заметила Шэннон, войдя в холл. Дедушкины часы, которые она так любила, по-прежнему равномерно тикали, дубовый сундук, найденный ими в одном из местных антикварных магазинов, как и раньше, стоял в дальнем конце, картины и прочие предметы занимали те самые места, которые Шэннон выбрала для них. Если и остальная часть дома осталась нетронутой, она словно и не уезжала.

Джоди бросилась исследовать дом и исчезла на широкой лестнице с такой скоростью, какую может развивать только ребенок. Внеся сумки, Кайл плюхнул их на пол и, вопросительно приподняв бровь, взглянул на Шэннон, которая стояла как вкопанная.

– Проходи, – сказал он. – Это по-прежнему твой дом и мой. Миссис Паркин приедет сюда на уик-энд, чтобы помочь нам, и о еде беспокоиться не придется. Перекусим где-нибудь немного погодя.

– А может быть, сейчас? – предложила Шэннон. – Я могла бы приготовить тебе что-нибудь на завтрак.

Черная бровь снова приподнялась.

– Подгоревший бекон и недожаренные яйца, как и прежде?

По ее лицу скользнула улыбка.

– Тебе придется рискнуть.

– Что за жизнь без риска? – Серые глаза заблестели, когда он стал пристально разглядывать ее, отмечая бледность лица в обрамлении светлых волос. – Шэннон...

Его прервал крик из правой галереи наверху:

– Какая из комнат будет моей?

– Вторая дверь, – крикнул Кайл в ответ. – И не прыгай на кровати! В отеле ты чуть не проломила пол!

В ответ раздался только смешок. Кайл тоже засмеялся, а когда перевел взгляд обратно на Шэннон, то заговорил деловым тоном:

– Завтрак приготовлю я. Ты можешь сделать кофе.

Направившись в кухню, он скинул свое легкое верблюжье пальто и на ходу небрежно перекинул его через спинку кресла.

В какой-то момент Шэннон показалось, будто он собирался сказать что-что очень важное, но передумал.

Если бы вернуть время, она вела бы себя иначе. Он хотел покладистую жену, способную вести себя как взрослая женщина; а получил капризную девчонку, постоянно препирающуюся с ним. Она и сейчас в какой-то мере делает то же самое, признала Шэннон. Только Кайл больше не возмущается, как казалось.

Джоди кувырком скатилась вниз по лестнице, с сияющим лицом.

– Класс! – заявила она, напрочь забыв о своем снисходительном тоне. – Здесь все супер! Могу я выйти наружу?

– У тебя пока нет ни подходящей одежды, ни обуви, – напомнила ей Шэннон. – Давай после завтрака возьмем машину и поедем за покупками. Снег никуда не денется.

– Он пролежит несколько дней, если верить прогнозу, – сказал Кайл, услышав последнюю фразу, когда они вошли в теплую кухню, где он уже включил радио. – Надвигается антициклон, который зимой означает сильные морозы.

Кайл взял из холодильника упаковку бекона, открыл ее и положил все восемь кусочков на сковородку. Джоди внимательно наблюдала, как он резал помидоры, а затем грибы.

– Разве ты не любишь готовить? – спросила она Шэннон, которая варила кофе.

– Не очень, – призналась Шэннон. – У меня не слишком хорошо получается.

– Папины подруги тоже не умели, – последовал прозаичный ответ. – Папа говорил, что все они годятся только для одной вещи.

Кайл стиснул губы. Костяшки его пальцев, сжимавших нож, побелели. Затаив дыхание, Шэннон ждала от Джоди продолжения, но та не сказала больше ни слова, а в ожидании завтрака отправилась изучать первый этаж.

– Если бы этот мой зятек был еще жив, я убил бы его своими руками! – мрачно пообещал Кайл.

– Тогда бы Джоди не находилась здесь, – указала ему Шэннон. – По крайней мере, теперь она окружена заботой и скоро забудет большую часть своего прошлого.

– А где ты будешь к этому времени? – спросил он тем же мрачным голосом.

Ей бы хотелось оставаться здесь, но она не собиралась признаваться Кайлу.

– Не знаю, – ответила Шэннон как можно спокойнее. – Думаю, все зависит от бракоразводного процесса.

– Могу поспорить, Крейг способен ждать долго.

Неудержимое желание заткнуть ему рот заставило ее сказать резкость: