Фэнси подняла левую руку, словно прочитав его мысли, расстегнула пуговицы и стряхнула халат с плеч. Она стояла обнаженная, с чувственным телом, ускорившим ток его крови. На ногах ее были сандалии, и она сбросила их, взбив небольшое облачко пыли, собранной ею по дороге в город.

У Перуджи загорелись глаза. Он облизнул губы и сказал:

— Ну ты и штучка.

Так же молча Фэнси приблизилась к нему, схватила его за голые руки. Его левую руку что-то укололо, когда она коснулась ее, и он почувствовал резкий и тяжелый запах мускуса. Перуджи отпрянул в испуге и, посмотрев на место укола, увидел крошечную, телесного цвета ампулу под ее указательным пальцем, острие которой упиралось в его кожу. На месте укола выступила капелька крови. Перуджи понял, что должен оттолкнуть ее и позвать на помощь, но мускулы его ему не повиновались, и все тело словно зазвенело, подчиняясь невидимому камертону. Взгляд его оторвался от ампулы и переместился на твердые груди Фэнси, темные соски, напрягшиеся от возбуждения.

Будто туман поднимался по телу от его чресел, растворял волю, пока он не забыл обо всем, кроме женщины, приникшей к нему, давящей на него с неожиданной силой, увлекающей его к постели.

Наконец Фэнси заговорила:

— Ты хочешь совокупиться со мной. Это хорошо.

— Фэнси пропала! — сказал Салдо.

Он примчался в комнату Хеллстрома по коридорам и галереям, где и так был высокий уровень активности, не обращая внимания на переполох среди работников, вызванный его почти паническим бегом.

Хеллстром сел на постели, протирая глаза, и встряхнул головой, окончательно просыпаясь. Он спал крепко, в первый раз за несколько последних дней, стараясь хорошенько отдохнуть перед завтрашней конфронтацией с Перуджи и теми, кто будет помогать ему в оказании давления на Муравейник.

Фэнси пропала!

Он посмотрел вверх на испуганное лицо Салдо.

— Одна?

— Да.

Хеллстром глубоко вздохнул с облегчением.

— Как ей удалось выйти? Где она сейчас?

— Она воспользовалась ложным аварийным вентилятором в скале северного периметра. Она уехала на велосипеде.

— Там не было охраны?

— Она оглушила их.

— Но посты службы безопасности!

— Они не заметили ее, — признался Салдо. — Она, очевидно, не в первый раз уходит этим путем. Она вошла под деревья и обошла все наши детекторы.

«Конечно, — подумал Хеллстром. — Велосипед. Почему велосипед? Куда она поехала?»

— Где она взяла велосипед?

— Это тот, что мы отобрали у Внешнего.

— Как так? Почему его не отправили на утилизацию?

— Инженерам он зачем-то понадобился. Они думали о производстве собственной модели для ускорения доставки нужных материалов на нижних галереях.

— В каком направлении она уехала? — Хеллстром встал с постели. Который час? Он посмотрел на настенные часы: 3.51 ночи.

— Она, очевидно, поехала через Палмерский мост. Там есть следы.

— В город? Зачем?

— Охрана, которую она оглушила, утверждает, что она была в одежде Внешних, — сказал Салдо. — Из костюмерной сообщили, что исчезло меховое пальто. Она опять побывала на складе. Мы пока еще не выяснили, что ей там понадобилось.

— Как давно она ушла? — спросил Хеллстром. Он сунул ноги в сандалии. Было холодно, но он подумал, что это по причине замедленного кровообращения.

— Почти четыре часа, — сказал Салдо. — Охрана находилась без сознания довольно долго. — Он потер заживающую рану на щеке. — Я уверен, что она направилась в город. Двое прошли по ее следу так долго, как позволяла осторожность.

— Перуджи, — сказал Хеллстром.

— Что?

— Она поехала соединиться с Перуджи.

— Ну конечно! Позвать Линка и…

— Нет, — Хеллстром покачал головой.

Салдо дрожал от нетерпения.

— Но этот велосипед принадлежал одному из агентов Перуджи!

— Кто может узнать велосипед? Вряд ли они его свяжут с пропавшим агентом. Фэнси же не скажет ему, откуда взялась эта машина.

— Вы уверены?

— Уверен. У Фэнси голова работает только в одном направлении — бридинга. Мне бы следовало понять это, когда я смотрел на ее атаку на Перуджи.

— Этот человек далеко не глуп. Она может ему сказать что-нибудь важное, даже не подозревая того.

— Об этом мы не должны забывать. Но сейчас надо связаться с Линком. Сообщи ему, где она сейчас находится, и пусть он проследит, чтобы они не взяли ее к себе для допроса. Перуджи, безусловно, находится под постоянным наблюдением своих людей. В районе мотеля следует действовать с максимальной осторожностью, по возможности избегая привлекать к себе чье-либо внимание.

Салдо ошеломленно смотрел на Хеллстрома, не в силах произнести ни слова. Он ожидал, что тот поднимет по тревоге все наличные силы. Его реакция непонятна!

— Были еще проявления возмущений? — спросил Хеллстром.

— Нет. Усиленная вентиляция, похоже, помогла.

— Фэнси готова к оплодотворению. К нашей выгоде, если она забеременеет от Внешнего. В такие периоды ее поведение предсказуемо.

Салдо стоял, восхищаясь мудростью Хеллстрома.

— Я знаю, что она взяла со склада ампулу, — сказал Хеллстром. — Вероятнее всего, она взяла мужскую секс-фракцию в ампуле, чтобы возбудить Перуджи. Она хочет с ним спариться, вот и все. Пусть. Внешние крайне странно реагируют на эту естественную форму человеческого поведения.

— Да, так говорят, — пробормотал Салдо. — Я изучал поведенческие особенности, необходимые для работы во Внешнем мире.

Хеллстром улыбнулся.

— Я видел это уже много раз. Завтра он здесь появится, полный раскаяния. Он прибудет с Фэнси и займет круговую оборону. Он будет чувствовать себя виноватым. В этом будет его уязвимость. Да, полагаю, я знаю, как овладеть ситуацией, спасибо Фэнси.

— О чем вы говорите?

— Дикие Внешние не во всем так сильно отличаются от нас, я имею в виду — химически. Фэнси напомнила мне об этом. Ту же технику, какую мы используем, делая наших работников предсказуемыми, ручными и податливыми Муравейнику, мы применим и к Внешним.

— Еда?

— Или их питьевая вода, или даже воздух.

— Вы уверены, что Фэнси вернется? — Салдо не мог избавиться от гложущего его сомнения.

— Уверен.

— Но велосипед…

— Ты действительно думаешь, что они смогут его узнать?

— Мы не можем рисковать!

— Если это тебя успокоит, предупреди Линка. Думаю, чувства Перуджи будут притуплены после ночного бридинга с Фэнси, так что утром он вряд ли опознает велосипед, если его увидит.

Салдо нахмурился:

— Все же мне это не нравится, Нильс.

— Понравится, — уверил его Хеллстром. — Поверь мне. Скажи Линку, что тебя направляют в специальную группу службы безопасности. Я хочу, чтобы данные им инструкции были ясными, исключающими неверное толкование. Отправляйся вместе с ними, соблюдая максимальную осторожность. Они не должны вмешиваться этой ночью. Их главная задача состоит в обеспечении того, чтобы Фэнси не увели из этого мотеля. Она должна провести ночь с Перуджи. Утром они должны забрать ее при первой же возможности и привести ко мне. Я хочу поблагодарить ее лично. Муравейник учится, он реагирует на опасность как единый организм. Именно так, как я всегда и предполагал.

— Я согласен, что мы должны обеспечить ее возвращение, — сказал Салдо, — но благодарность?

— Естественно.

— За что?

— За напоминание, что Внешние химически нам идентичны.

Перуджи проснулся в серой рассветной мгле, вплыв в сознание откуда-то издалека, из лишенного энергии места. Он повернул голову, чтобы посмотреть на смятую в беспорядке постель, медленно осознал, что находится в постели один и что это — важная информация. Велосипед, через руль которого было перекинуто меховое пальто, стоял у стены рядом с дверью. Между постелью и дверью валялся белый халат. Он посмотрел на велосипед, силясь понять, что важного, казалось ему, было с ним связано?