— Может быть, это долгожданная передышка, — вздохнул Хеллстром. — Как далеко группа преследования?
— Пять минут, не более, — опять произнес кто-то у него за спиной.
— Перекройте дорогу между ним и городом, — сказал Хеллстром. — На случай…
— Что делать с другими наблюдателями? — спросил наблюдатель, сидящий перед ним.
— Скажите работникам, чтобы они не привлекали к себе внимания! Дьявол побери этого Джанверта! Муравейник нуждается в таких бридерах.
Как он сумел уйти из Муравейника?
— Он у машины, — информировал наблюдатель слева.
Наблюдатель в глубине арки сказала:
— Получен отчет о том, каким образом ему удалось бежать.
Она повернулась и коротко изложила то, что обнаружила группа очистки на уровне три.
«Он оседлал продуктовый конвейер!» — подумал Хеллстром.
Внешний рисковал так, как никогда бы не рискнул обычный работник. Итоги этого будут всесторонне рассмотрены позднее.
— Захваченная женщина? — спросил Хеллстром. — Ей показали, что ее ждет в случае отказа?
Кто-то позади него произнес с явным неодобрением:
— Да, ей показали, Нильс.
Хеллстром кивнул. Им, конечно, это не понравилось. Ему самому это не нравилось. Но в этом была необходимость, и все сейчас это понимали.
— Приведите ее сюда, — сказал Хеллстром.
Им пришлось втащить ее в круг тусклого освещения от экранов наблюдателей и поддерживать ее на ногах.
Хеллстром подавил в себе отвращение и заговорил медленно и отчетливо, словно с ребенком, он все время чувствовал, что приносит жертву Муравейнику.
— Кловис Карр, — сказал он. — Это имя ты нам сообщила. Ты не отказываешься от него?
Сквозь полумрак она пристально смотрела на зеленоватую трупную бледность кожи Хеллстрома. «Это кошмар, — говорила она себе. — Я проснусь, и кошмар рассеется».
Хеллстром увидел понимание, пробуждающееся в ее глазах, когда произнесли ее имя.
— Через минуту, мисс Карр, ваш друг Джанверт войдет в зону слышимости нашего громкоговорителя. — Хеллстром показал на экран. — Я обращусь к нему, и тогда вы постараетесь убедить его вернуться. Глубоко сожалею, что причиняю вам душевную боль, но вы должны понять, что у нас нет выбора. Вы готовы?
Она кивнула. Ее лицо казалось маской ужаса в зеленом свете. Готова? Конечно! Кошмару надо подыгрывать.
— Отлично, — сказал Хеллстром. — Старайтесь думать позитивно, мисс Карр. Думайте об успехе. Я верю, что у вас получится.
Снова она кивнула, но уже так, словно потеряла контроль над своими мускулами.
«Общество само следует рассматривать как живую материю. Та же этика и мораль, которыми мы руководствуемся, вмешиваясь в священную плоть отдельной клетки, должна руководить нами при вмешательстве в общественные процессы».
Джанверт дотянулся до микрофона, не смея поверить, что держит в руках этот знак цивилизации, как где-то высоко над его плечом раздался голос.
— Джанверт!
Он резко выпрямился, захлопнул дверь, чтобы погасить свет, обогнул машину и затаился, нацелив оружие вверх в темноту.
— Джанверт, я знаю, что ты меня слышишь.
Голос доносился сверху, но в темноте Джанверт не мог разглядеть детали. Он застыл в нерешительности. Каким ослом он был, что не выключил свет сразу!
— Я говорю по удаленной системе, Джанверт, — продолжал голос. — На дереве рядом с тобой установлено электронное устройство. Ты можешь мне ответить. Ты должен мне ответить.
Громкоговоритель!
Джанверт не двигался. Это ловушка. Они хотят, чтобы он выдал себя, чтобы они могли его засечь.
— У нас тут есть кое-кто, кто хочет с тобой поговорить, — сказал голос. — Слушай внимательно, Джанверт.
Сначала Джанверт не узнал новый голос. В словах была какая-то горловая сдавленность, словно говорящему требовалось прикладывать нечеловеческие усилия. Это была женщина, и она сказала:
— Эдди! Это Кловис. Пожалуйста, ответь мне!
Только Кловис звала его Эдди. Другие предпочитали Коротышка. Он посмотрел в темноту. Кловис?
— Эдди, — сказала она, — если ты не вернешься, они отправят меня вниз… в место, где… где они… отрезают ноги и остальное… — Она всхлипнула. — Ноги и остальное у пояса и… о Боже! Эдди, я так боюсь. Эдди, пожалуйста, ответь! Вернись, Эдди!
Джанверт вспомнил комнату с обрубками тел, многоцветные трубки, омерзительно подчеркнутая сексуальность. Внезапно в памяти у него пронеслась череда картин: отрезанная голова на полу туннеля, лужа крови, его ноги, ступающие по красному соку томатов, его тело, забрызганное…
Он согнулся пополам, его стошнило.
А голос Кловис все звучал и звучал, умоляя его.
— Эдди, пожалуйста, ты меня слышишь? Пожалуйста! Не дай им сделать это со мной. О Бог мой! Почему ты не отвечаешь?
«Я не могу ей ответить», — думал Джанверт.
Но он должен ответить. Он должен сделать что-нибудь. Воздух был полон тошнотворного запаха его собственной блевотины, его грудь ломило, но голова прояснилась. Джанверт выпрямился, опираясь рукой о капот.
— Хеллстром! — позвал он.
— Я здесь, слышу тебя. — Это был тот первый голос.
— Почему я должен тебе верить? — спросил Джанверт и двинулся к дверце машины. Он должен добраться до радио.
— Мы не причиним вреда ни тебе, ни мисс Карр, если ты вернешься, — сказал Хеллстром. — Мы не лжем в таких вопросах, мистер Джанверт. Вы будете помещены под стражу, но вреда вам не причинят. Мы позволим вам быть вместе, иметь те отношения, которые вы пожелаете, но если вы не вернетесь немедленно, мы выполним угрозу. Мы сделаем это с величайшим сожалением, но мы сделаем это. Наше отношение к штаммам воспроизводства сильно отличается от вашего, мистер Джанверт. Поверьте мне!
— Я вам верю, — сказал Джанверт. Он в нерешительности стоял у дверцы. Если он откроет ее и возьмет микрофон, как они поступят там, наверху? Они наверняка послали за ним поисковую группу. У них есть громкоговоритель на дереве. Они как-то знают, что он делает. Он должен соблюдать осторожность. Джанверт поднял трофейное оружие, чтобы провести наугад дугу смерти вокруг себя, прежде чем открыть дверцу. Он не должен думать о Кловис. Но эта комната… Его палец на кнопке отказывался повиноваться. Эта комната с обрубками тел! Снова тошнота подкатила к горлу.
Голос Кловис доносился из громкоговорителя. Она плакала где-то на заднем плане и звала его:
— Эдди, Эдди, Эдди, пожалуйста, помоги мне! Пусть это кончится…
Джанверт закрыл глаза: «Что я могу сделать?»
Мысль еще пульсировала в мозгу, когда он почувствовал покалывание в правом боку и спине, услышал отдаленное гудение, что преследовало его все то время, пока он продвигался в пыли вдоль машины, — но больше Джанверт его уже не слышал — он без сознания лежал в пыли.
«Защищающее нас сходство всегда служило ключом к нашему выживанию. Об этом свидетельствуют устные рассказы так же, как и древнейшие записи, дошедшие до нас. Мимикрия, заимствованная нашими предками у насекомых, защищает нас от нападений со стороны Внешних. Наблюдения за насекомыми показывают, однако, что ценность этого фактора выживания остается невысокой, если не совершенствовать его и не комбинировать с другими техниками, особенно с новыми, поиск которых должен вестись постоянно. Подстегивать нас должна трактовка Внешних как хищников. Они нападут на нас, если обнаружат. А когда-нибудь они непременно нас обнаружат, и мы должны быть к этому готовы. Подготовка должна сочетать в себе как оборонительные, так и атакующие мероприятия. Во втором аспекте мы должны брать за образец насекомых — оружие должно отбивать охоту у напавшего повторить свою попытку еще раз».
Вибрации зародились где-то в недрах Муравейника, и оттуда начали распространяться вверх и в стороны волны, которые смогли зарегистрировать все земные сейсмические станции. Когда толчки прекратились, Хеллстром подумал: «Землетрясение!» Это была его опасливая молитва, не узнавание. Пусть будет землетрясение, а не провал «Проекта 40»!