Приобретя определенные навыки в чтении, вы можете уже мгновенно узнавать целые слова и вам не нужно разбирать слово по буквам, чтобы его прочитать. Для большинства быстрое распознавание сделало процесс чтения удовольствием, а не нудным занятием. Мы стали читателями. Некоторые так и не научились быстрому распознаванию, но в любом случае всем нам пришлось затратить много времени и усилий, чтобы освоить чтение.

Научившись читать, вы, возможно, провели много времени за этим занятием. Я не знакомился со статистикой, но думаю, что широко образованные люди больше половины своего активного времени тратят на чтение. Однако какая часть этого времени тратится при участии сознания? Я бы сказал — небольшая. Быстро читающие люди не отдают себе отчета в чередовании слов. Слова попадают в сферу бессознательного прямо из книги без вмешательства сознания!

Я намеренно выбрал противоречивый пример, чтобы подчеркнуть этот момент. Вы можете сказать, что читаете осознанно, но большую часть времени это происходит на низком уровне сознания. Мне будет трудно возразить вам. А как насчет вождения автомобиля? Чтобы научиться водить, как и научиться читать, необходимо затратить много времени и усилий. Для многих в западном мире это необходимое умение. Мы просто обязаны уметь это делать. Допустив ошибки при езде, мы можем убить себя и других. Так все же сколько осознанного внимания мы уделяем вождению? Когда я еду по хорошо известной мне дороге, то обращаю внимание на мириады других вещей, будучи уверен, что какая-то часть моего сознания позаботится о вождении. Вам когда-нибудь приходилось проскакивать мимо нужной развилки на скоростной автостраде или использовать старый маршрут, когда нужно было ехать совсем в другое место? Если вы вели машину осознанно, то как это могло произойти? Если нет, то кто же тогда управлял автомобилем?

Итак, когда мы читаем или управляем автомобилем, насколько это делается осознанно? Ясно, что взаимосвязь между сознательным и бессознательным представляет собой сложный динамический процесс, который не дает быстрого ответа на поставленный вопрос.

Архетип и комплекс

Юнг наблюдал и описывал именно эту динамическую зависимость между сознательным и бессознательным. Работая врачом в психиатрической клинике в Бургхольцли (Швейцария), Юнг проводил эксперименты по вербальным ассоциациям, в которых отмечал реакцию пациента на слово-стимул и измерял время ной реакции. Проанализировав результаты, он обнаружил, что самые длительные периоды реакции группировались вокруг предметов, имеющих для пациента эмоциональную значимость. Например, если у пациента были трудности в общении с отцом, самые медленные реакции, как правило, были связаны у него с упоминанием об отце. Это не значит, что слова-стимулы должны были иметь прямое отношение к понятию «отец»; просто они ассоциировались с отцом в сознании пациента. В нашем примере слово «молоко» многие будут ассоциировать с матерью, а не с отцом. Однако если пациент когда-либо проливал молоко и получил замечание от отца, тогда оно может стать словом-стимулом.

Группы эмоционально заряженных понятий Юнг называл комплексами. Как упоминалось ранее, понятие комплекса очень понравилось Фрейду и стало одной из первопричин его интереса к Юнгу. Фрейд выдвинул теорию, по которой все комплексы вращаются вокруг сексуально значимых событий на ранней стадии человеческой жизни. Он считал, что с помощью психоанализа в сознание можно поочередно вводить личные ассоциации. В итоге цепочка ассоциаций приведет назад к сексуально заряженному событию из детства. Как только пациент раскроет первоначальное событие, лежащее в основе комплекса, от комплекса ничего не останется и пациент будет исцелен. С точки зрения логики, это стройная теория, но, к сожалению, не соответствует фактам.

Исследуя комплексы своих пациентов, Юнг обнаружил нечто совершенно иное. Обнаружение у пациента всех его личных ассоциаций не приводило к автоматическому выздоровлению. Кроме того, в основе комплекса не всегда (и даже не часто) лежит некое первоначальное событие. Юнг установил, что после того как все личное осознается, остается еще некая сердцевина, обладающая невероятно мощной эмоциональной энергией. Вместо того чтобы исчезнуть, энергия увеличивается. Что может сформировать такую сердцевину? Почему у нее такая энергия?

Создавалось впечатление, что внутри комплекса должно существовать какое-то внеличное ядро. При обсуждении концепции Пола Мак-лина о триедином мозге мы видим, что в самой своей структуре наш мозг содержит в себе эволюционную историю и древняя структура все еще управляет значительной частью нашего существования, которое рассматривается как осознанное. Чтобы это стало возможным, данные структуры должны быть высокоорганизованными для обеспечения к ним доступа. если наше эволюционное прошлое хранится внутри нас (или по крайней мере доступно, как если бы оно хранилось внутри нас), то они могут проявиться в пашей жизни только двумя способами:

1) через наши поведенческие действия во внешнем мире — то, что мы обычно называем инстинктом;

2) через образы в нашем внутреннем мире — что Юнг первоначально называл изначальными представлениями, а позднее архетипами (в переводе с греческого «первичный отпечаток»).

...Есть основания предполагать, что архетипы — это бессознательные образы самих инстинктов или, другими словами, они являются моделями инстинктивного поведения... Поэтому гипотеза о коллективном бессознательном является не более смелой, чем предположение о существовании инстинктов,.. Вопрос в следующем: существуют или нет бессознательные универсальные формы такого рода? Если да. то в душе имеется область, которую можно назвать коллективным бессознательным.

К. Юнг

Как можно видеть на комментариев Юнга, он стал использовать термин «архетип» для обозначения бесформенной структуры, которая находится в основании как инстинктивного поведения, так и изначальных представлений. Например, в центре отцовского комплекса расположен отцовский архетип. У конкретного пациента отцовский комплекс собирает вокруг себя образы и поведенческие модели отца, имеющиеся в опыте и впечатлениях пациента. По мере дальнейшего проникновения в комплекс обнаруженные образы и поведенческие модели приобретают менее личностный характер и в большей степени погружаются в культурное наследие пациента, независимо от того, знает он об этих образах и поведении по личному опыту или нет.

К сожалению, чудесное слово «архетип» воспринимается современными учеными как слишком философское и литературное; оно ассоциируется с идеальными платоновскими образами и прочими запретными темами. Разумеется, Юнг выбрал «архетип» именно по этой причине, понимая, что задолго до возникновения науки наши великие мыслители были способны заглядывать под покровы физической реальности. Мне хотелось бы вместо «архетипа» использовать другой термин ~ «когнитивный инвариант». Звучит он несколько неуклюже, но для современной науки может оказаться более приемлемым и доступным для понимания. «Когнитивный» - относящийся к процессу познания или восприятия, «инвариант» — постоянный, неизменный; следовательно, речь идет о постоянных, которые частично определяют наше знание о реальном мире.

В настоящее время проводится масса исследований, охватывающих самые различные области знания, которые объединяются общим термином «когнитивная наука». Говард Гарднер в своей книге «Новая наука разума» («The Mind's New Science») упоминает когнитивную науку: «...Основанные на опыте попытки современной науки ответить на давние эпистемологические вопросы, особенно те, что связаны с природой знания, его компонентами, источниками, развитием и расширением».

Архетипы, или когнитивные инварианты, входят в область таких исследований, поскольку если они существуют, то определенно являются «компонентами» знания, «источниками» знания и имеют самое прямое отношение к «развитию» и -расширению» нашего знания о реальном мире.

При обсуждении архетипов я в книге буду использовать оба термина — «архетип» и «когнитивный инвариант». Под «архетипом» имеется в виду конкретный архетип.