В этом и заключалась "недооценка роли крестьянства" со стороны Троцкого, что неоднократно ставили ему в вину в сталинский период. В действительности разница заключалась в том, что Ленин умышленно оперировал емким, но лишенным конкретики понятием народ - и это была не "алгебраическая формула", как полагал Троцкий, и она вовсе не нуждалась в "наполнении более точными" величинами. Как раз попытка разобрать ее с классовой и политической точки зрения ("наполнить точными величинами")привела, фактически, Троцкого к выводу о невозможности равноценного союза пролетариата и крестьянства. То есть возвращала его назад к концепции меньшевиков - при сохранении внешней схожести с большевистским подходом. Ленину же требовалась опора на массу, на народ, и если классовая теория эту массу разделяла, показывая невозможность союза, то Ленин готов был поступиться классовым подходом.

Наконец, теория перманентной революции провозглашала: "Диктатура пролетариата, поднявшегося к власти, в качестве вождя демократической революции, неизбежно, и притом очень скоро, ставит перед ним задачи, связанные с глубокими вторжениями в права буржуазной собственности. Демократическая революция непосредственно перерастает в социалистическую, становясь тем самым перманентной революцией" [8].

При этом и в концепции Ленина, и в концепции Троцкого необходимым условием осуществления социалистической революции в России объявлялась мировая социалистическая революция - только в этом случае прогрессивный пролетариат развитых стран сможет прийти на помощь своим менее развитым российским товарищам и оказать поддержку как в классовой борьбе, так и в строительстве социалистической жизни.

В последние 20 лет, с начала перестройки, эта концепция была серьезно искажена и доведена чуть ли не до утверждений о намерениях Троцкого и Ленина "сжечь Россию в костре мировой революции", сделать нашу страну плацдармом развития этого процесса, экспортировать революцию из России во весь остальной мир. Сами революционеры от таких трактовок своих идей, видимо, впали бы в ступор. Ведь проблема состояла именно в неразвитости российского пролетариата. Что он мог "экспортировать" своим "старшим" товарищам в капиталистических странах Европы? Напротив, ему оставалось лишь ждать, когда европейский пролетариат скинет свою буржуазию и придет на помощь молодому пролетарскому государству.

После Октябрьской революции много времени было потрачено в спорах о том, в какой форме такая помощь будет необходимой и достаточной. Ленин не конкретизировал этот вопрос, Троцкий настаивал на исключительной роли государственной поддержки - на помощь РСФСР должны были прийти западные страны уже после того, как победу в них одержит социалистическая революция, причем прийти на уровне государств и их социалистических правительств. Сталин доказывал, что такая помощь может быть оказана западным пролетариатом и и в рамках буржуазного строя - путем давления на собственное правительство в пользу страны Советов - стачками, забастовочным движением, политическими акциями.

Отсюда вырастали разные концепции строительства Советской России. Сталинский социализм в отдельно взятой стране прямо вытекал из его "мягкой" трактовки мировой революции, но она входила в непримиримое противоречие с "государственной" концепцией Троцкого. В этом смысле перманентная революция Троцкого являлась антитезой построению социализма в отдельно взятой стране Сталина. Вновь идеологический спор повторял разногласия западников и славянофилов - должна ли Россия идти своим особым путем, или следовать за Западом в ожидании событий, которые определят ее судьбу.

Примечания:

[1] «Две тактики социал-демократии в демократической революции» (июль 1905) В.И.Ленин, ПСС, т.11, стр. 27, цит. по эл версии http://vilenin.eu/t11

[2] Там же

[3] Там же

[4] "Отношение социал-демократии к крестьянскому движению". В.И.Ленин, ПСС, т.11, стр. 219. Цит. по эл версии http://vilenin.eu/t11/p219

[5] Л.Д Троцкий. Перманентная революция. Цит. по эл.версии

[6] Там же

[7] Там же

[8] Там же

Завершая часть работы, посвященную эволюции идей, сыгравших ключевую роль в русской революции, отмечу лишь, что теория перерастания революции демократической в революцию социалистическую, или ее аналог - теория перманентной революции, не являлись уникальными изобретениями Ленина или Троцкого.

Задолго до событий 1905 года К.Маркс и Ф.Энгельс, анализируя нарастающую революцию в Германии ("Мартовская революция" 1848-49 гг.) столкнулись со специфическими нюансами именно этой конкретной революции, которые не были учтены теоритическими обобщениями.

Если первым испытанием на практике теорий российских социал-демократов стала революция 1905 года, то для Маркса и Энгельса такой момент наступил в 1848-49 гг. Буржуазная революция в Германии нарастала в новых условиях, которые не могли существовать ни в Англии XVII века, ни во Франции XVIII века. В стране уже существовала промышленность и наблюдался быстрый рост пролетариата.

Новые условия позволили Марксу и Энгельсу выступить со смелым предположением: в процессе революции пролетариат может завоевать такие позиции, что они послужат значительному сокращению разрыва между сменами формаций.

В "Манифесте Коммунистической партии" 1840 года они писали: "В Германии, поскольку буржуазия выступает революционно, коммунистическая партия борется вместе с ней против абсолютной монархии, феодальной земельной собственности и реакционного мещанства...

Но ни на минуту не перестает она вырабатывать у рабочих возможно более ясное сознание враждебной противоположности между буржуазией и пролетариатом, чтобы немецкие рабочие могли сейчас же использовать общественные и политические условия, которые должно принести с собой господство буржуазии, как оружие против нее же самой, чтобы, сейчас же после свержения реакционных классов в Германии, началась борьба против самой буржуазии.

На Германию коммунисты обращают главное свое внимание потому, что она находится накануне буржуазной революции, потому, что она совершит этот переворот при более прогрессивных условиях европейской цивилизации вообще, с гораздо более развитым пролетариатом...

Немецкая буржуазная революция, следовательно, может быть лишь непосредственным прологом (выделено Д.Л.) пролетарской революции". [1]

После начала революции Маркс и Энгельс составили «Требования Коммунистической партии в Германии» - весьма своеобразный документ, в котором сочетались как общедемократические положения программы-минимум буржуазной революции, так и совершенно коммунистические требования программы-максимум. Среди них:

«Всеобщее вооружение народа...»

«Земельные владения государей и прочие феодальные имения, все рудники, шахты и т.д. обращаются в собственность государства. На этих землях земледелие ведется в интересах всего общества в крупном масштабе и при помощи самых современных научных способов».

«Вместо всех частных банков учреждается государственный банк, бумаги которого имеют узаконенный курс».

Кроме конкретных пунктов "Требования..." содержали и пространные декларации: «Земельный собственник как таковой, не являющийся ни крестьянином, ни арендатором, не принимает никакого участия в производстве. Поэтому его потребление — это просто злоупотребление».

Или: «В интересах германского пролетариата, мелкой буржуазии и мелкого крестьянства — со всей энергией добиваться проведения в жизнь указанных выше мероприятий. Ибо только с их осуществлением миллионы, которые до сих пор эксплуатировались в Германии небольшим числом лиц и которых будут пытаться и впредь держать в угнетении, смогут добиться своих прав и той власти, какая подобает им как производителям всех богатств». [2]

Германская революция 1848-49 гг. преподнесла Марксу и еще один сюрприз: буржуазия в новых условиях стремилась к соглашательству с феодальной аристократией - при явной революционности пролетариата. И в то время, как бои восставших рабочих с правительственными войсками еще продолжались, буржуазия, выбив себе необходимые преференции, предпочла пойти на соглашение с властями, чем и предопределила поражение революции.