Мы говорим о доброте индейцев, которую проявили они к страждущим колонистам, и о тех белых, кто хорошо знал, какую помощь получили от индейцев их братья и сестры. А как колонисты относились к индейцам еще до того, как обратились к ним за помощью? Слушайте! Все обстояло следующим образом, и мы полагаем, что белые не откажутся от своих собственных слов.

Декабрь 1620 года (по старому стилю). Пилигримы высадились в Плимуте и, бесцеремонно захватив земли, построили себе дома, а потом составили договор и вынудили индейцев принять его. Подобные действия, произойди они в наше время, расценивались бы как иностранное вторжение; всех призвали бы исполнить патриотический долг, защищая свою страну, и если бы захватчики до единого были уничтожены, то с каждой колокольни стали бы возвещать, что победа и проявленный патриотизм соответствуют требованиям дня. Однако индейцы смирились с вторжением (хотя многие из них были против таких действий), не пролили крови и не совершили насилия. Тем не менее за свою покорность и доброту по отношению к белым они получили прозвище дикарей, коих Господь и создал лишь для того, чтобы белые могли их уничтожить. Нам кажется, что Господь иначе понимал цели своих деяний.

Однако продолжим. Как видим, между пилигримами и индейцами был заключен договор, который действовал в течение сорока лет. За это время молодые индейские вожди научили пилигримов, как выжить в их стране и обеспечить всем необходимым своих женщин и детей. Скванто и Самосет[15] – имена тех двух благородных вождей, которые были так добры к пилигримам. И за все это индейцев назвали дикарями.

Теперь нам предстоит показать нечто ужасное. Мы обратимся к событиям января – марта 1623 года, когда колония мистера Уэстона была близка к гибели от голода. Некоторые колонисты, чтобы выжить, вынуждены были наниматься в услужение к индейцам. В обмен на пищу они должны были носить воду и дрова. Однако многие белые не довольствовались этим и пытались воровать у индейцев кукурузу. А так как индейцы выражали недовольство, то они же и были наказаны, и сделано это было, по словам белых, дабы усмирить дикарей.

Давайте, однако, посмотрим, кто же в большей степени является дикарями. Человек, укравший зерно, был крепкого, атлетического сложения, и, чтобы спасти его от наказания, колонисты схватили больного, хромого старика, который ткачеством зарабатывал себе на пропитание. Полагая, что старик не так уж и полезен, колонисты вместо вора повесили этого не виновного в преступлении человека. О дикарь! Где ты, чтобы оплакать преступления христиан! (Индейцы всех без исключения белых называют христианами.)

А вот еще один пример гуманности истинных христиан, каковыми они сами себя считают.

Некто капитан Стэндиш,[16] собрав разной снеди, лицемерно заявляет, что готов устроить пир для индейцев, а когда те усаживаются за трапезу, люди капитана закалывают их ножами. И белые называют такое убийство угощением для дикарей! Мы полагаем, из этого видно, кто является дикарями, ибо подобное преступление скорее свойственно истинным дикарям, чем истинным христианам.

Голову индейского вождя Уиттамумета белые водрузили на шест в своем форте и, насколько нам известно, вознесли хвалу своему Богу за успешное убийство несчастного индейца, ибо в обычае у них возносить хвалу Господу за подобную победу, так как они верят, будто, поступая таким образом, выполняют его волю и наказ. Интересно, не считают ли они наказом Господним, когда лгут, напиваются пьяными, грешат и прелюбодействуют? И одно и другое – дикость. Что скажете вы, судьи? Разве это не так, разве их дела не подтверждают этого? Индейцы полагают, что это так.

Не следует думать, что к Массасойту[17] и его сыновьям пилигримы относились с уважением, потому что они были достойными людьми. Их просто боялись. И мы полагаем, что пилигримы, будь это в их власти, безжалостно убили бы их, несмотря на утверждение, что исповедуют милосердие. Достаточно вспомнить оскорбления, каким подвергался сын Массасойта. Однажды, когда Александер[18] сидел со своими людьми за утренней трапезой, за ним явились вооруженные представители губернатора с приказом немедленно схватить Александера. Сделано это было без малейшего повода. Александер и его люди видели приближение вооруженных посланцев губернатора и могли бы оказать сопротивление, но они не стали этого делать, полагая, что у губернатора нет никаких оснований для враждебных действий, но бессердечный негодяй приставил шпагу к груди Александера и заявил, что убьет его, если тот не последует за ним, и, если бы не вмешательство одного из людей Александера, ему пришлось бы уступить. Александер был человеком вспыльчивым и гордым. Такое бесцеремонное, оскорбительное отношение привело к тому, что он заболел лихорадкой, да так и не поправился. Кое-кто из индейцев подозревал, что Александера отравили. Он умер в 1662 году.

«После него, – пишет известный богослов доктор Мэзер,[19] – приобрел известность второй сын Массасойта, некто проклятой памяти Филип».

Живи доктор Мэзер сейчас, он, возможно, обнаружил бы, что, по мнению людей здравомыслящих, память о Короле Филипе настолько ярче, нежели память о нем самом, насколько свет солнца ярче звезд в полуденный час. К тому же надо думать, что такой человек, как доктор Мэзер, сведущий в Священном Писании, должен бы лучше понимать свои обязанности и не злословить или проклинать любое творение Господа. Он должен был бы знать, что Бог создал своих краснокожих детей не для того, чтобы их проклял доктор Мэзер, ибо если бы Господь хотел, чтобы они были прокляты, то сделал бы это сам. Напротив! Многострадальный Господь велел возлюбить врагов своих, молиться за своих мучителей. Он учил: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними».[20] Мы сомневаемся в том, что сыновьям пилигримов понравилось бы, если бы мы, несчастные индейцы, стали сейчас проклинать доктора Мэзера и их самих, как это они постоянно делают по отношению к нам. Предположим, что наступит день, когда наши дети отплатят за все беды и несправедливости. Разве это не то, что делалось по отношению к нам? Однако мы искренне надеемся, что в нас больше человечности.

Некоторые авторы, описывая историю Новой Англии, свидетельствуют о том, что племена наши были большими и с ними считались. Да и как могло быть иначе – ведь безопасность колонистов зависела от дружественных индейцев. Они бы и дальше оставались дружественными, если бы к ним хорошо относились. Надо отдать должное индейцам – несмотря на недоброе отношение белых, именно индейцы помогли им выжить.

Эти авторы сообщают также, что нередко находили младенцев, плачущих у груди мертвых матерей. Ужасно! И подумать только, что болезни распространялись среди индейцев специально, чтобы их уничтожить. Пусть дети пилигримов покрас-неют от стыда, тогда как сын леса уронит слезу и оплачет судьбу своих убитых или изгнанных отцов. Подобно Иову, проклявшему день своего появления на свет, они сказали бы детям пилигримов: «День тот да будет тьмою»[21] – день 22 декабря 1622 года.[22] Да будет он забыт в речах и праздниках ваших, да будет погребен Камень, на который впервые ступила нога отцов ваших.[23] Хотя Евангелие провозглашается благом для всех народов, мы, несчастные индейцы, никогда не считали тех, кто принес его нам, вестниками милосердия. Напротив! Мы говорим: пусть каждый краснокожий облачится в траур 22 декабря и 4 июля,[24] ибо это дни скорби, а не радости. Пусть постятся они и молятся Великому Духу, Богу индейцев, который несет своим краснокожим детям не гибель, а милосердие.

вернуться

15

Скванто (англизированное Тисквантум, ок. 1580–1622) – индеец-вампаноа, дружественный к английским колонистам, был захвачен в плен и увезен в Испанию, откуда бежал в Англию и затем вернулся на родину. Скванто служил неоднократно переводчиком для колонистов, познакомил их с местами рыбной ловли и охоты, снабжал провизией в голодные зимы, отчего его имя стало символом «хорошего индейца», в отличие от «плохого» – Короля Филипа. Самосет (ок. 1590 – ок. 1653) – вождь Пемаквида, исконный владелец земель в округе г. Бристоля, Массачусетс. Вскоре после вы-садки пилигримов в 1620 году он приветствовал их, по преданию, словами: «Добро пожаловать, Инглиш», поскольку, очевидно, уже имел контакты с англоязычными рыбаками на побережье. Самосет познакомил пуритан с вождем Массасойтом, с которым был дружен. По некоторым источникам, он же совершил первую уступку земель пуританам Новой Англии.

вернуться

16

Стэндиш Майлз (1584–1656) – колонист, американский военачальник, известен кровавой расправой над индейцами, собравшимися для торга у поселения Уэссагассет.

вернуться

17

Массасойт (1580–1661) – вождь индейцев вампаноа. Один из наиболее могущественных правителей в Новой Англии. В 1621 году он подписал в Плимуте договор с пилигримами и строго придерживался его до конца жизни. Сын его Метаком стал известен под именем Короля Филипа.

вернуться

18

Александер (или Вамсутте) – один из сыновей Массасойта, получил христианское имя и вместе с братом Филипом был послан для получения образования в Плимут, но умер, ненадолго пережив своего отца.

вернуться

19

Мэзер Инкрис (1630–1723) – американский пуританский священник. В числе его произведений «История войны с индейцами» (1676), написанная сразу после войны Короля Филипа.

вернуться

20

Лк. 6:31.

вернуться

21

Иов. 3: 4.

вернуться

22

… 22 декабря 1622 года. – День высадки пилигримов в Плимутском заливе отмечается в США 22 декабря как национальный праздник – «День праотцев», или «День отцов пилигримов».

вернуться

23

«Плимутский камень» – один из памятников города Плимут (США) Согласно легенде, на этот большой валун ступали пилигримы, высаживаясь из «Мейфлауэра».

вернуться

24

4 июля – национальный праздник США – День независимости.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: