Глава 5 Пиратство

Снаружи ворот военного гарнизона бушевал практически бунт.

Когда прогремели винтовки, я вздрогнула, отупело наблюдая, как придавленные тела прижимались к машинам, кричали и колотили по металлу и стеклу всем, начиная с кирпичей и заканчивая кулаками и свинцовыми трубами. Стекло в Humvee было явно не гражданского образца, так что на окнах и царапинки не осталось, даже под натиском тяжёлых труб.

И всё же невозможно было не вздрагивать.

Ревик обнял меня одной рукой на уровне груди и крепче прижал к себе, когда ещё несколько человек в толпе выстрелило из оружия.

Мужчина тридцати-с-чем-то лет с красным ирокезом, стоявший всего-то в нескольких ярдах, выстрелил из ружья прямо в ближайшее ко мне окно. Дробинки срикошетили, издав серию громких звенящих и постукивающих звуков, а я сильнее прильнула к Ревику, невольно напрягшись.

Опять-таки, после этого стекло выглядело совершенно невредимым. Даже колеса Humvee состояли из органического композитного материала, который ближе к металлу, а не к резине.

Большинство даже не пыталось стрелять по автомобилям, скорее всего, по этой самой причине.

Они целились в охранников на башне и на воротах. Они стреляли по воротам, пытались отогнуть обшивку режущими инструментами или оторвать броню, защищавшую колеса от повреждений. Несколько человек забрались на крышу — может, в надежде проехать с нами. У одного из них имелось нечто, похожее на электронный ледоруб с длинной рукояткой. Он попытался применить его к крыше машины, но инструмент продолжал отскакивать, ударяя его по лицу его же костяшками пальцев и металлической рукояткой.

Мы видели это через виртуальные экраны, которые предоставляли нам трёхмерный обзор автомобиля.

Но некоторые продолжали упорно стрелять в наш строй Humvee, особенно по окнам и дверцам с водительской стороны.

Я видела, как отскочившая пуля попала женщине в горло. Она согнулась, задыхаясь, затем толпа вновь поглотила её. Группа вооружённых нападавших сосредоточила свой огонь на башне, и от расположенных наверху охранников посыпался дождь выстрелов, прорезавших толпу.

Их пули содержали органический компонент и взрывались при контакте.

Я видела, как груди, черепа, горла взрывались вспышкой костей и крови. Я видела, как рука оторвалась от бицепса, а мужчина, раненый в бедро, повалился как подкошенный. Он так быстро истёк кровью, что я видела, как свет покинул его глаза ещё до того, как он полностью упал на цемент.

Сложно было злиться на солдат; большинство из них выглядело такими же взвинченными и перепуганными, как гражданские. Однако насколько я могла сказать, их выучка не дрогнула. Они уверенно стреляли из башни полуавтоматическими очередями, держали прицелы наведёнными; их экипировка состояла из брони и шлемов, словно они стреляли по противнику во вражеской стране.

Я отвернулась, когда пало ещё больше тел.

Они застрелили всех людей, которые забрались на крыши Humvee.

Я пытала твердить себе, что это милосердие, что большинство из этих людей уже заражено или заболело. Но моё горло болело. Я буквально ощущала вкус крови. Я смотрела, как от неё темнеет одежда, прослеживала узоры капель и брызг, запятнавшие окна снаружи.

Дым пожаров, похоже, проникал сквозь герметичную защиту Humvee достаточно, чтобы во рту у меня пересохло, а глаза заслезились.

К счастью, Джораг оставался здравомыслящим.

Он назвал охраннику в башне пароль через свою гарнитуру и защищённый канал. Пароль включал Барьерный ключ, а также множественное сканирование наших aleimi, поскольку в данный момент военные базы практически всех расценивали, как потенциальный риск заражения или подозреваемых.

Они также всё сильнее полагались на видящих, поскольку видящие были единственной группой, на 100 % свободной от заражения и не способной являться переносчиком.

И всё же я осознала, какой нормальной должна быть эта массовая сцена для охранников башни, когда они открыли для нас ворота практически сразу же, как только подтвердились наши документы.

Джорагу даже отдали честь.

Они провели нас ещё через пять ворот, как через старомодные замки на баржевых каналах, и каждые ворота включали дополнительные сканирования и пароли.

Внутри первой из этих закрытых зон они убрали тела с наших крыш и без преамбул застрелили всех, кто пробрался, уцепившись за наружную обшивку Humvee. Они даже нашли двух людей, повисших под дном одной из наших машин.

Я смотрела, как солдаты в униформе из брони на всё тело, перчаток и масок оттаскивают трупы. Такая экипировка делала их безликими и инопланетными, похожими на каких-то героев фильма в жанре научной фантастики. Но я знала, что эти маски, комбинезоны, ботинки и головные уборы, скорее всего, служили военной версией костюма химзащиты.

В двух последних замкнутых пространствах между воротами у нас взяли два разных анализа крови, чтобы убедиться, что мы не переносим вирус и не перевозим людей, которые притворяются видящими — это было бы ироничным поворотом событий. Чтобы миновать эти помещения перед воротами или замки, ОБЭ-поле должно было опуститься и позволить нам пройти.

Это напомнило мне гигантскую камеру санобработки, особенно учитывая огромный купол, накрывавший эту часть базы — которая, по сути, и служила для санобработки. Вместо того чтобы использовать сами стены для удержания вируса снаружи, что уже перестало приносить практическую пользу, они использовали удалённость от заражённых, ОБЭ-поля, сканеры биологических агентов, анализы крови и оружие.

— Это сработает? — пробормотала я вслух.

— Балидор, похоже, считает, что да, — сказал Ревик, почувствовав мои мысли. — Он сказал, что они тестировали нечто подобное в отеле с тех пор, как пошли новости о заражении в Сан-Франциско. Наверное, к этому времени у них имеется что-то наготове.

Я поморщилась.

Мысль о том, чтобы поджаривать людей на улицах с помощью ОБЭ-поля, мне не нравилась. Вообще.

— Ты будешь благодарна за это, как только мы доставим людей внутрь, — мягко напомнил он мне.

Я кивнула. Я знала, что он прав, но его слова не особо помогали. Я гадала, не существовало ли у них протокола на тот случай, если мёртвые тела кольцом окружат отель, как мёртвые птицы на тротуаре под вертолётной площадкой отеля, которая защищалась ОБЭ-полем.

Но у меня определённо не имелось решения получше.

Будем надеяться, что большинство людей не станет испытывать, какая там стоит система предостережения.

Если так подумать, то, может, оставить там несколько мёртвых тел — не такая уж плохая идея.

— Мыслишь прямо в духе королевы-воительницы, — пробормотал Ревик, покрывая поцелуями моё лицо. — Я скажу команде Врега заточить копья, на которые будем насаживать головы. Можем сколотить под них садовый ящик.

Я фыркнула и закатила глаза, подавляя невольный смешок.

К этому времени я уже привыкла к их с Врегом чёрному юмору.

Как только мы оказались по ту сторону последних массивных ворот и миновали самые смертоносные из пяти ОБЭ-полей, наше военное сопровождение свелось к нулю.

Я выдохнула задерживаемое дыхание, осознав, что уже не чувствовала их.

Очевидно теперь, когда мы внутри, они собирались оставить нас в покое.

Когда мы миновали намного меньшие ворота (наверное, служившие изначальным входом в учреждение — всего лишь рабица с колючей проволокой наверху), Джораг отключил внешнее освещение Humvee. Постепенно наш вид на военную базу и её длинные ряды бараков посветлел и приобрёл бледно-зелёный оттенок через инфракрасное ветровое стекло, когда Джораг переключил обзор.

Я вместе с остальными осматривала планировку земель.

По-прежнему глядя через ветровое стекло, я испустила ещё один глубокий вздох.

Свобода от той толпы и удаление от охранников башни и ОБЭ принесли мгновенное ощущение облегчения, словно с груди ушло какое-то давление.

Это осознание сопровождалось чувством вины, но недостаточно сильным, чтобы совсем стереть эту эмоцию.

Я вновь могла дышать. Я даже более-менее могла думать.

Я взглянула на Ревика, не потрудившись озвучивать свой вопрос вслух.

— Нет, — сказал он, сжимая мои пальцы. — Это раньше было частной взлётно-посадочной полосой. Они преобразовали много подобных мест, забрав как можно больше прибрежных территорий. Большинство из них действует в качестве П.О.Б., особенно возле крупных городов.

Я нахмурила лоб.

— П.О.Б.?

— Передовая Оперативная База, — фыркнул Врег по другую сторону от него.

Я кивнула, наблюдая, как Ревик смотрит в окно на ряды танков. Я чувствовала, как его военная личность включается в работу, вызывая в его свете интерес другого рода. Это было достаточно очевидным, чтобы я понимала: до сих пор он приглушал многие свои реакции, наверное, чтобы не подвергать меня тому, что происходило с ним из-за меня.

Теперь, хоть и в его aleimi оставались тёмные участки после случившегося в доме Тени, aleimi Ревика ощущался более резким и заметно более ярким.

Aleimi-эквивалент собаки, навострившей уши.

— Сидеть, мальчик, — сказала я, тряхнув его руку.

Взглянув на меня, он рассмеялся — как будто от удивления.

— Больше никаких тебе игрушек, — сказала я с шутливой серьёзностью. — Если они у нас будут, ты и твои головорезы захотите их использовать, а я голосую за то, чтобы мы хоть какое-то время обходились без войн с перестрелками. По крайней мере, пока не вернёмся в отель, ладно?

Увидев, что Врег смотрит в противоположное окно со схожим блеском в глазах и свете, я вздохнула.

— …Угомонитесь, мальчики. Серьёзно, если нам придётся с перестрелкой пробиваться обратно в Нью-Йорк, я останусь в пригороде.

Ревик улыбнулся, но не отрывал взгляда от окна. И Врег тоже.

Глядя на них, я понимала, что мои слова ничегошеньки не изменили.