В прошлый раз это было из-за мероприятия, на которое я не хотела идти. Сейчас же наше свидание сорвет ему башню.

Запах завтрака витает в воздухе, и я направляюсь к холодильнику за стаканом апельсинового сока. Открыв духовку, я нахожу яйца, бекон и блины, все украшено смайликом. Я хихикаю, когда вынимаю его, ставлю ее на стол и делаю паузу, чтобы сказать спасибо за то, как замечательна жизнь.

Однако я даже не успеваю поднять вилку, как мой мир становится черным.

Кто бы это ни был, они бесшумные и подготовленные, потому что я не слышу ни малейшего звука, когда они появляются позади меня. Я ничего не чувствую и не подозреваю, пока черная ткань не закрывает мое лицо и не тянет назад. Мне вставляют кляп в рот и одновременно завязывают глаза, а их крепкая хватка не позволяет мне вырваться.

Я пинаюсь и хватаю руками ткань, но меня ограничивают в движениях. Должно быть их больше, чем двое, и я паникую, выворачиваюсь, но они сильные. Опытные.

В панике я ударяю стол ногой, и слышу резкий звон тарелки и приборов. Похитители пытаются связать мне руки и дергают назад, но я снова случайно с силой пинаю стол, отчего посуда падает на пол и разбивается.

Мой сдавленный крик получается негромким, но от этого паникую еще больше, я не могу даже крикнуть, все кажется таким бесполезным!

Меня тащат по полу и ковру в направлении к двери, но прежде чем мы добираемся туда, я чувствую, как один из них придавливает мои ноги своим весом и что-то оборачивает вокруг них. Очень туго, обездвиживая меня и стягивая кожу.

– Засуньте ее в мешок, – слышу я грубые и небрежные слова. Как будто мое похищение просто какая-то утомительная задача в их обычной жизни.

Я в ужасе, но даже будучи связанной, извиваюсь и раскачиваюсь из стороны в сторону. Я ничего не вижу, но слышу, как расстегивается длинная молния, после чего меня поднимают за плечи и ноги и помещают в какой-то большой толстый мешок с жестким дном.

Затем они поверх черной ткани что-то еще запихивают в мой рот, завязывают это на затылке, заставляя затихнуть даже мои жалкие сдавленные крики.

Вот и все.

Меня поднимают и несут, словно какой-то кусок мебели при переезде.

Они шумят и толкаются, пока несут меня по коридору к лифту, и выходят на улицу. Затем они бросают меня в багажник какого-то автомобиля, и я больно ударяюсь головой о дно мешка.

«Где охранник? Как это могло случиться со мной?»

Двери захлопываются и меня увозят. Бог знает, куда.

И Дмитрий даже не узнает, что я исчезла несколько часов назад.

Пахнет... стерильностью. Какой-то странный запах. Воняет, как в кабинете врача – хлоркой и другими чистящими растворами. Это неприятно, но я пытаюсь дышать, хотя мешок и капюшон мешают мне.

Не говоря уже о панике.

Слезы пропитывают мешок, что на моей голове, но, сколько не пробую что-то изменить, я в ловушке.

Я слышу, по крайней мере, двух мужчин, говорящих по-русски, и у меня в венах стынет кровь. Это то, о чем Дмитрий предупреждал меня? Виктор увидит меня, и настанет конец? Все было так замечательно, моя жизнь только начала налаживаться, и теперь все будет кончено.

Я всхлипываю и получаю удар по ребрам. От этого сбивается дыхание, и я распахиваю глаза, глядя в темное небытие. Я совсем одна. Никто не знает где меня найти, а запах смерти витает в воздухе.

Я там, где убили итальянского бухгалтера? Здесь холодно, что объясняет запах хлорки. Я не могу даже просить пощады с этим кляпом во рту.

Я слышу, как они говорят на русском, как вдруг мешок развязывают, резко его срывают и ставят меня на ноги. Но не до конца – двое мужчин берут меня под руки, таким образом, я волочу ногами по холодному цементному полу, прежде чем от толчка падаю на тяжелый металлический стул. Они очень грубо и небрежно бросают меня, и я слышу, как мужчины цепляют наручники к стулу, а затем к моим запястьям и лодыжкам.

Слышу еще какое-то бормотание по-русски, но потом кляп убирают и внезапно дергают черную ткань. Меня ослепляет яркий свет, бьющий прямо в глаза.

– Ты думаешь, что с имеющимися связями можешь совать свой симпатичный носик в серьезные мужские дела? – жестко звучит голос с акцентом.

Но когда я моргаю и пытаюсь увидеть хоть что-нибудь, тот дает мне сильную пощечину, от чего я шатаюсь и начинаю бессвязно лепетать.

Горя всем телом, я пытаюсь осознать, где нахожусь. Здесь нет окон и нет света, за исключением лампочки, которая светят мне в лицо.

– Я ничего не знаю, клянусь, – и я понимаю, что обманывать гораздо легче зная, что передо мной стоит вопрос жизни и смерти.

– Это больше не имеет значения, – говорит он буднично, хватая руками мои волосы, накручивая их на пальцы, и заставляя меня, тем самым, посмотреть на него. – Ты совала свой нос в дела босса, и теперь слишком поздно для расспросов о том, что тебе известно. Ты – представляешь опасность, – говорит мужчина, почти шипя последние слова.

О Боже. Вот оно. Я закрываю глаза, чтобы скрыть свой страх и представить себя где угодно, только не здесь. Я думаю о том, как прошел бы мой день, о покупке платья, от которого у Дмитрия упала бы челюсть прежде, чем он увез бы меня из города. Я представляю, как Дмитрий приходит домой и видит, что квартиру обыскали, а меня похитили. Он точно знает, что произошло, и будет винить себя.

– Пожалуйста, пожалуйста... У меня есть деньги. Много денег. Я отдам вам все, – отчаянно умоляю я.

– Маленькая богатая девочка, – говорит он с таким презрением, – деньги не решат всех твоих проблем.

А затем усталыми глазами я вижу Дмитрия. Он возникает как ангел, приходящий для моего спасения, переплевывая этим все самые смазливые фильмы.

– Мы схватили его, когда он пытался проникнуть внутрь, – говорит охранник, прижимая пистолет к спине Дмитрия и толкая его вперед.

Я слышу еще больше русских ругательств, а потом парень передо мной громко говорит.

– Как он нас нашел? А? Вы – идиоты, – снова ругается громила.

– Он следил за нами все это время, должно быть, приехал домой, как только мы ее вынесли, – поясняет другой мужчина.

Мои глаза снова наполняются слезами, теперь уже из-за Дмитрия.

Я пытаюсь сморгнуть слезы, чтобы увидеть его, стоящего там, такого делового красавчика, наполовину растрепанного горе-спасителя.

И все же теперь мы оба здесь в ловушке, и скоро будем мертвы.

– Дмитрий, – всхлипываю я, склоняясь к нему на долю дюйма, ровно настолько, насколько позволяют веревки, просто чтобы быть ближе к нему. – Тебе не следовало приходить.

– Да, не следовало, – говорит мой похититель с самодовольным взглядом на лице, хрустя костяшками пальцев.

– Не беспокойся, Сара, – спокойно говорит Дмитрий. – Я вытащу тебя отсюда через минуту.

– Них*ра подобного! – орет один из громил, и парень с пистолетом у спины Дмитрия отводит руку и наносит удар ему в лицо прикладом оружия.

С этого момента все происходит очень быстро, я едва понимаю, что к чему.

Дмитрий получает удар в челюсть, и я слышу треск. Мой крик раздается в воздухе, но затем, не теряя времени, Дмитрий хватает руку мужчины, держащего оружие, обеими руками. Мой спаситель дважды быстро ударяет его головой, и брызги красной крови покрывают когда-то дорогой и стильный костюм Дмитрия.

Я в шоке наблюдаю, как в считанные мгновения разворачиваются действия.

Парень, стоящий справа от Дмитрия, подбегает к нему, протягивает руку и хватает, дергая за волосы. Но Дмитрий забирает пистолет из рук другого мужчины, которого крепко держит и делает три выстрела в туловище первого парня.

Кругом слышатся проклятия и ругательства, но движения Дмитрия быстрые и точные. Он наводит пистолет на парня, которого ударил в нос. Раздается единственный выстрел, Дмитрий стреляет ему под челюсть, превращая голову и ее содержимое в кровавое месиво.