Майлоу задохнулся от злости.

– Я уважал твою невинность! – выкрикнул он.

– А я не нуждалась в подобном уважении. Как ты мог быть так слеп? Мне хотелось, чтобы ты сходил по мне с ума, чтобы сгорал от желания. Ты представляешь, каково было мне? От меня отказались родители. Меня отдали бабушке – женщине, не способной проявлять какие-либо чувства. Я ведь считала, что меня просто не за что любить. А потом встретила тебя и полюбила. Ты казался мне самим совершенством. Когда ты сделал мне предложение, это же было чудо!

Пейдж перевела дыхание и потемневшими от волнения глазами посмотрела на Майлоу, но тот молчал. На лице его застыла холодная маска.

– Затем поползли слухи, что ты хочешь жениться на мне только потому, что это выгодно для твоего бизнеса. Ты уверял, что любишь меня, но не спешил доказать это. Наоборот, постоянно твердил, что следует подождать до свадьбы. А вскоре я узнала о твоей любовнице.

– И ты поступила как трус: просто исчезла. – Майлоу зло усмехнулся. Слова Пейдж явно его не трогали.

– Думай как хочешь. Но на самом деле мне захотелось разобраться в своих чувствах. Я решила отправиться во Францию и попытаться разыскать родственников отца. Вот почему у меня в кармане лежала записка с именем Анжелики Касте. Моя сумка с документами сгорела во время автокатастрофы. И когда я оказалась в больнице, люди стали называть меня Анжеликой. Я решила ничего не объяснять и стать француженкой, тем более что я знаю язык. Мне пришлось начать новую жизнь, завести новых друзей, найти человека, который действительно нуждался бы во мне.

– И ты выбрала Жана-Луи, – засмеялся Майлоу.

– Да. Жан-Луи заботился обо мне, и… он по-настоящему хотел меня. Но теперь я понимаю, что поступала с ним так же, как ты когда-то поступал со мной: ему хотелось любить меня, а я заставляла его ждать. Вероятно, меня удерживало воспоминание о тебе. Не знаю. Но всегда было что-то, что заставляло меня говорить ему «нет». Может быть, в глубине души я надеялась, что ты найдешь меня. – Она покачала головой, потирая виски. – Не знаю. Когда Жан-Луи предложил мне выйти за него замуж, я долго не давала ответа. Потом согласилась на помолвку и, вероятно, вышла бы за него замуж. Но ты увидел портрет и приехал…

– Лучше бы я никогда его не видел, – с горечью бросил Майлоу.

Пейдж гордо подняла голову.

– Неправда. Ты обманываешь сам себя. Все шло так, как я задумала. Мы начали все вновь. И на этот раз ты по-настоящему желал меня. Тебе не терпелось заняться со мной любовью. И это было прекрасно! Ты не можешь отрицать.

Но Майлоу ощущал себя обманутым, и это чувство возобладало над всеми остальными. Пейдж унизила его, и он не мог простить ей этого. В эту минуту она была ненавистна ему, он жаждал отомстить.

– Да, я хотел тебя. Кто же откажется от женщины, которая так откровенно предлагает себя? Ты предлагала товар, я его купил. В чем же дело?

Пейдж вспыхнула. Бледные щеки покрылись красными пятнами. Она рванулась к Майлоу, замахнулась, но он перехватил ее руку. Несколько минут они стояли так близко друг к другу, что он чувствовал запах ее духов, тепло ее тела. Испугавшись, что может поддаться искушению, Майлоу резко оттолкнул ее. Но Пейдж успела заметить его смятение. На ее лице отразилась тень надежды… А может, триумфа.

В эту секунду Майлоу возненавидел ее еще сильнее. Он не мог простить ей еще и свою слабость.

– Убирайся из этой комнаты! А утром – и из моего дома, – с негодованием прорычал он.

К его удивлению, она спокойно повернулась и посмотрела ему прямо в лицо.

– Я этого не сделаю.

– Что?!

– Не уйду. Ты пригласил меня в этот дом, я останусь.

– Я вышвырну тебя на улицу собственными руками.

– Хорошенькая фотография появится в Газетах! – злорадно заметила Пейдж.

– Не пытайся шантажировать меня. Ничего не получится. Я не хочу тебя видеть, тем более жить с тобой под одной крышей. Ты уберешься отсюда.

– Во сколько?

– Что?

– В какое время ты собираешься меня вышвыривать? Мне бы хотелось предупредить газетчиков.

Майлоу сжал кулаки.

– Хорошо. Оставайся. Уйду я.

– Я найду тебя, где бы ты ни был. Устрою сцену в офисе. Ты этого хочешь?

– В. чем дело? Неужели ты еще недостаточно наказала меня за мою любовь и желание жениться на тебе? Сколько это будет продолжаться?

– Это не я наказываю тебя, а ты сам.

– На что ты надеешься, оставаясь в моем доме, в моей жизни? Между нами все кончено. Я сыт по горло твоим спектаклем. И не верю ни одному твоему слову. Тебе нравится играть чувствами мужчин, нравится иметь власть над ними. Я думаю…

– Но я отдалась тебе! – неожиданно закричала она. – Если бы я играла с тобой, как кошка с мышкой, разве сделала бы это?

– Вот именно так ты и играла. Я, что же, теперь должен быть настолько тебе благодарен, чтобы все простить? Может быть, ты нарочно хотела одурачить меня, чтобы я окончательно во всем запутался?

– Я собиралась все объяснить тебе. Я…

Майлоу издал скептический смешок, и Пейдж на какое-то время умолкла. Потом она вскинула голову и, сделав над собой усилие, спокойно продолжила:

– Я не сказала тебе, что память вернулась, потому что любила тебя. Всегда любила. А теперь уверена, что ты тоже меня любишь, и не позволю тебе уничтожить наше чувство. Я остаюсь с тобой и заставлю тебя признать нашу любовь.

Майлоу, цинично улыбаясь, выслушал ее и зааплодировал.

– Браво! Тебе следует выступать на сцене. Публика была бы в восторге. Но не я, к сожалению. Ты мне не нужна. Почему бы тебе не вернуться к Жану-Луи и не забраться к нему в постель? Уверен, он с радостью согласится стать твоей жертвой.

В слепой ярости она бросилась на него с кулаками. Майлоу успел увернуться и избежал удара по лицу. Она колотила его изо всех сил. Ему не сразу удалось справиться с ней.

– Ты с ума сошла! – крикнул он, поднял ее и, перекинув через плечо, понес по коридору в ее комнату.

Пейдж продолжала молотить кулаками его по спине. Не успел он бросить ее на кровать, как она вскочила и вновь набросилась на него, как дикая кошка.

Майлоу стойко выдерживал эту атаку, но неожиданно силы оставили девушку, и она в изнеможении упала на кровать. Майлоу вышел и немного постоял за дверью, наблюдая за ней в щелочку. Зарывшись лицом в подушку и обхватив ее руками, Пейдж крепко сжимала ее и тихо плакала.

Майлоу неслышно отошел от двери.

В эту ночь Майлоу не сомкнул глаз. Он бродил по дому, разглядывая картины, стараясь отвлечься. Но тщетно! Он думал о Пейдж, об ее угрозах все рассказать газетчикам, устроить сцену в его офисе. Конечно, он мог бы сам обратиться к журналистам и сообщить, какова на самом деле его бывшая невеста. Но эта мысль исчезла, едва мелькнув. Случись такое, он превратился бы в посмешище для всей страны.

Майлоу застонал от отчаяния. Что же делать? Злость вскипела в нем с новой силой.

Но добьется ли он цели, выгнав ее? Не лучше ли ей оставаться в доме? По крайней мере, она постоянно будет у него на глазах, и он сумеет воспользоваться малейшей возможностью, чтобы отомстить.

А хватит ли у него сил выдержать ее близость, постоянно чувствуя запах ее духов, видя эти неправдоподобно прекрасные глаза, зная, какое наслаждение может доставить ее тело? А что, если она попытается соблазнить его и он не сможет устоять? При этой мысли сердце его забилось сильнее, он будто заново пережил те восхитительные минуты, которые подарила ему Пейдж.

Майлоу гнал от себя такие видения, стараясь думать только о мести. Самой изощренной мести. Но какой?

Рано утром Майлоу ушел в офис и вернулся довольно поздно. В глубине души он надеялся, что Пейдж поймет, как глубоко он ее возненавидел, и уйдет. Но увы! Войдя в дом, он услышал музыку. Она доносилась из кухни. Майлоу медленно прошел через холл и открыл дверь.

Пейдж стояла у плиты, помешивая что-то на сковороде. На ней была короткая юбка и длинный свитер, а поверх него – полосатый фартук Майлоу, который он обычно надевал, когда готовил шашлык. Она была похожа на маленькую девочку, которая нарядилась «под взрослую».