– А вы к тому же проворная, – сказал он.

– Как и большинство учителей, – невозмутимо ответила Джулия, хотя ей хотелось бы спросить, что означает это «к тому же». Но не спросила, боясь, что ответ ей не понравится. – Мы идем готовить, мы идем готовить, – напевала Джулия, спускаясь с Калебом по ступеням.

Калеб улыбался в ответ на ее веселую песенку. На душе у него стало тепло при звуках ее счастливого голоса. Ему хотелось обнять Джулию, прижать к себе и поцеловать губы, с которых срывались эти звуки. Ему хотелось, чтобы ее радость вошла в его жизнь.

– А ты смешно поешь, леди, – недовольно заметил Уилл.

– Зови меня Джулией, – напомнила она ему. – А почему тебе кажется, что я смешно пою?

– Ты поешь… просто неправильно, – пытался объяснить Уилл. – Эта песня не так звучит.

– А как должна звучать? – спросила Джулия, и Уилл в ответ звонко запел.

Джулия засмеялась:

– Теперь я поняла. Ты хотел сказать, что я фальшивлю.

– Может быть, – пробормотал Уилл. – Просто я знаю, что не так.

– Он, кажется, унаследовал способности своей прабабушки Фробистер, – предположил Калеб. – У нее был идеальный слух, и она никому из семейства не позволяла фальшивить.

– Виновата. Я не могу правильно напеть мелодию. Но это меня не останавливает. А теперь… – Входя в кухню, Джулия на мгновение замолчала, оглядывая помещение и размышляя, смогут ли здесь заниматься готовкой три человека. Места оказалось предостаточно. Огромный холодильник, плита, которая подошла бы небольшому ресторану. Духовка, две посудомоечные машины, вторая раковина.

– Вам не нравится? – поинтересовался Калеб, который никак не мог угадать ее реакцию, глядя на выражение лица, с которым она оглядывала кухню.

– Слово «нравится» не отражает моих чувств. Это просто фантастика! Все так совершенно. Вы сами все это придумали?

Ее неприкрытое восхищение польстило Калебу.

– Да, – сказал он. – Мне хотелось совместить функциональность и самые последние достижения техники, но при этом чтобы все это не походило на ресторан, а было по-домашнему уютно.

– Вы определенно преуспели в этом, – одобрительно заметила Джулия.

– Ну, мы собираемся делать печенье? – вмешался Уилл, которому надоело, что на него никто не обращает внимания.

– Да, и для начала тебе нужно вымыть руки, – Джулия указала на раковину.

– А это еще зачем? – Уилл поднял руки и стал с удивлением рассматривать свои пальцы, будто они у него только что выросли.

– Чтобы избавиться от микробов.

– Чепуха! Ты что, не знаешь? Нагревание убивает микробы, а мы собираемся готовить печенье в духовке, где очень горячо.

Калеб мрачно взглянул на Джулию.

– Жаль разочаровывать тебя, малыш, – возразила Джулия, – но мытье рук не обсуждается. Мы потом обсудим необходимые навыки гигиены, но мытье рук – основное. Сначала я, потом ты и твой папа.

Джулия тут же вымыла руки и махнула Уиллу, чтобы теперь мыл он.

К ее облегчению, тот безропотно вымыл руки. Ей очень не хотелось сейчас заставлять его что-то делать, но стало ясно, что он учится выполнять указания.

– Уилл, пойди возьми карандаш и бумагу, пока папа достанет все нужные нам продукты.

– Зачем? – с любопытством поинтересовался мальчик.

– Потому что мы собираемся изменить рецепт и надо бы записать его, чтобы не держать в голове все необходимые ингредиенты.

– О, хорошо. Я могу запомнить массу вещей. Но не уверен, что мне хватит головы, чтобы запомнить много гре… гредиентов.

И повернувшись, Уилл выскочил из кухни.

Калеб исподтишка наблюдал за Джулией, вынимая нужные им продукты. Хрупкая девушка, будто из сказки, она оказалась на редкость сильной. Хотя слово «сильная» к ней не подходило. Он изучал мягкие линии ее рта. Она не требовала, не запугивала и, уж конечно, не кричала. Но, несмотря на спокойствие, достигала желаемого. И достигала при минимуме суеты и шума. При этом люди вокруг вовсе не чувствовали себя обиженными.

Может быть, учителей обучают такому обхождению?

Он не мог отвести взгляд от ее маленького личика. Может, это подарок судьбы, что она такая?

Джулия подняла глаза и увидела, что Калеб смотрит на нее. Неотрывность его взгляда заставила ее вздрогнуть. Будто он пытается определить, что у нее на уме. Или мысли его блуждают где-то далеко и он даже не замечает ее? Так, пожалуй, вернее, подумала она, подавив вздох разочарования. Несомненно. Мужчины обычно не обращают на нее внимания. Не видят в ней женщину. А ведь ни одного из знакомых ей мужчин невозможно сравнить с Калебом Таррингтоном. Он невероятно привлекателен. И если уж другие мужчины считали, что она не заслуживает их внимания, то что говорить о Калебе!

– Я принес карандаш и бумагу! – ворвался в комнату голос Уилла, а за ним влетел и его обладатель. – А что теперь?

– Теперь нам нужно в два раза увеличить количество, указанное в рецепте. – Джулия положила на стол пакетик шоколадных чанксов. – Давай, помогай.

Уилл послушно уселся на стул рядом с ней.

Калеб смотрел, как Джулия наклонилась к Уиллу. Вся ее фигура выражала внимание и заботу. Защиту.

Интересно, каким был бы его сын, если бы я был женат на такой женщине, как Джулия? – размышлял Калеб. И какой была бы моя собственная жизнь?

Он сжал челюсти, отгоняя непрошеные образы и мысли. Что толку гадать!

Их кулинарные занятия проходили гораздо успешнее, чем Джулия предполагала. Уилла восхитил процесс приготовления печенья от начала до конца.

– А можно взять немного печенья во двор и съесть его там? – попросил мальчик, когда они поставили грязную посуду на стойку.

– Конечно, только обожди, я переложу его на тарелку, – ответила Джулия. – Не хочешь ли заодно и стакан молока?

– Нет! Разве ты не знаешь, откуда берется молоко? – спросил мальчик.

Джулия взглянула на Калеба, осторожно достававшего из духовки печенье. Он непонимающе пожал плечами.

– Ну, так откуда берется молоко? – спросила Джулия.

– Из коров! – На маленьком личике Уилла появилось брезгливое выражение. – Изнутри коровы.

Джулия сжала губы, пытаясь что-то придумать. Но не смогла.

– Это правда, – подтвердил Уилл, видя ее молчание. – Я знаю: у мамы есть друг, у которого ранчо. Мы туда ездили, и он показывал мне, как доят коров. Это было так мерзко! Я не желаю пить ничего, что вышло из коровы!

Уилл взял тарелку с печеньем, которую она ему протянула, и направился в патио, продолжая что-то бормотать про молоко.

Калеб насмешливо кашлянул, глядя на Джулию:

– И что теперь скажет детский эксперт?

Его насмешливый голос вывел ее из задумчивости. Она почувствовала себя тесно связанной с Калебом, словно Уилл был их общим ребенком. Будто их отношения были более тесными, чем у учителя и отца ребенка.

– Вы знаете… – Она замолчала.

– Я знаю массу разных вещей. Что именно вы имеете в виду? – В голосе Калеба все еще слышался смех.

– Когда задумаешься, то действительно происхождение молока начинает казаться чем-то грязным и непристойным.

– А вы не задумывайтесь, – посоветовал он.

Человеку бесполезно советовать, чтобы он выкинул что-то из головы, подумала Джулия. Если бы это было возможно, она бы сумела не пускать Калеба в свои мысли.

– Наверно, вы правы, – наконец ответила она. – С годами, возможно, отношение к молоку у него переменится. Давайте-ка вымоем все и уберем.

– Что? – Калеб с удивлением уставился на нее. Она действительно собирается ему помочь?

Джулия, смутившись, растерянно заморгала.

– А что такого? Вдвоем мы сделаем все минут за десять.

– Я знаю, но…

Он замолчал. Ему не хотелось говорить ей, что его бывшая жена всегда обещала помочь, но никогда не делала этого. Предоставляла другим все убирать за нее.

– Давайте я загружу посудомоечную машину, – наконец сказал Калеб, – а вы можете убрать все остальное.

– Хорошо. – Она улыбнулась ему и повернулась к раковине.

Калеб машинально загружал машину, сосредоточив все свое внимание на Джулии, глядя, как она моет столешницу. Ее тонкие руки старательно терли гранитную поверхность.