И Джоэ Риджерс рассказал, со всеми подробностями, дело: как он напрасно прождал в ресторане, как, наконец, поднялся на 24-й этаж «небоскреба» и как вошел к агенту Иосифу Гартону.

Упомянув о зонтик и передав дословно свою беседу с Гартоном, он, наконец, проговорил:

— Вам это, пожалуй, будет смешно, господа, но факт что Джон Сеймур ни при каких обстоятельствах не расстается со своим зонтиком! Я уверен, он скорее согласился бы потерять тысячу долларов, чем этот громадный синий зонтик, с которым еще его мать ходила с фермы в город во время дождя! Но и помимо этого обстоятельства, свидетельствующего, что с Джоном Сеймуром произошло нечто необычайное, есть еще один очень важный факт: Джон не заставил бы меня напрасно ждать в ресторане, он всегда исполнял свои обещания, а меня ценил высоко, как своего лучшего друга. Будь у него еще какие-нибудь дела, он обязательно сказал бы мне об этом.

Инспектор Мак-Коннэль отнесся к рассказу с явным недоверием. История с зонтиком показалась ему нелепой, и он не замедлил высказать это.

— Может быть, м-р Сеймур, все-таки, передумал! — сказал он. — Вероятно, заметив, что люди смеются над его синим чудовищем, он нарочно оставил его у агента, чтобы никогда больше не явиться за ним!

— Этого быть не может! — решительно заявил Джоэ.

— А почему же нельзя предположить, что у Сеймура все-таки были дела в город, в которые ему не хотелось посвящать даже своего лучшего друга? — продолжал Мак-Коннэль. — Мне кажется, м-р Риджерс, вы напрасно беспокоитесь и, вернувшись в Спрингфильд, застанете там вашего приятеля в вожделенном здравии!

Джоэ Риджерс энергично покачал головой.

— Это вам так кажется, потому что вы его не знаете! — возразил он. — Вы иначе бы заговорили, если бы бывали с ним вместе как я!

Нат Пинкертон внимательно прослушал весь разговор.

— Знаете ли, м-р Мак-Коннэль, — сказал он. — Это дело меня интересует! Позвольте мне еще кое о чем спросить м-ра Риджерса!

— Сделайте одолжение, м-р Пинкертон! — ответил инспектор, пораженный тем, что сыщик интересуется случаем, казавшимся ему не заслуживающим внимания.

А Джоэ Риджерс воскликнул:

— Как? Вы — м-р Пинкертон? Знаменитый сыщик?

— Да! — коротко ответил Пинкертон. — Но вернемся к Делу!

Джоэ с уважением и удивлением смотрел на Ната Пинкертона, которого видел в первый раз, но о котором слышал очень много.

— Теперь все выяснится, и я узнаю, что сталось с моим другом! — воскликнул он. — Когда вы окажете мне содействие, все будет хорошо!

Нат Пинкертон помолчал и затем сказал:

— Прежде всего должен вам заметить, что я, м-р Рид-жерс, вполне согласен с вашим взглядом на это дело!

— Вот видите! — воскликнул взволнованный Джоэ. — Вы, значит, прекрасно поняли все, что я хотел сказать!

— Именно! И вывел из этого свои заключения! Впрочем, ваша беседа с агентом Гартоном, кажется, закончилась далеко не миролюбиво?

— Почему вы так думаете? — спросил удивленный Джоэ.

— Потому, что вижу на вас несколько легких ран, недавно перевязанных!

— Это случилось не у Иосифа Гартона! — возразил Джоэ и рассказал о несчастном случай с автомобилем.

Пока он говорил, сыщик несколько раз кивал головой и многозначительно улыбался.

— Значить, вас сильно ударили в спину! — сказал он. — А не показалось вам, что вас ударили нарочно?

— Этого не смею сказать! — ответил Джоэ. — Я даже не видел того, кто меня ударил! Да и кому было нужно нарочно толкать меня под колеса автомобиля? Врагов у меня нет, а в Нью-Йорке и вообще-то никто меня не знает!

— Однако, агент Иосиф Гартон имел же основание питать к вам вражду! Наверно, он угрожал, когда вы уходили от него?

— Так-то оно так, но не станет же он покушаться на мою жизнь?

— А если предположить, что он над вашим другом совершил преступление?

Джоэ Риджерс вздрогнул.

— Преступление? Быть может, убийство? — вырвалось у него.

— Это мы увидим! Так или иначе, я расследую это дело, оно мне кажется очень серьезным!

Инспектор Мак Коннэль своим ушам не верил. Ему никогда и в голову не пришло бы, что тут скрывается преступление, а, тем более, что в «Строении Западной Улицы», в течение дня всегда царило большое оживление.

— Вы долго еще остаетесь в Нью-Йорке? — спросил сыщик.

— Собственно говоря, мы собирались уехать сегодня же, — ответил Джоэ Риджерс. — Но теперь я останусь, пока не узнаю, что случилось с моим приятелем!

—А где вы думаете остановиться?

— Я всегда останавливался в гостинице «Метрополь» на 29-ой улице!

— Отлично, так и отправляйтесь туда, но будьте осторожны: вашей жизни постоянно угрожает опасность!

Джоэ Риджерс сжал свои сильные кулаки.

— Пусть тронут! — воскликнул он. — Я никого не боюсь!

— Самый сильный и отважный человек не может защищаться, застигнутый врасплох! — заметил Пинкертон. — До свидания, м-р Риджерс! Я немедленно приступлю к розыскам Джона Сеймура и не премину известить вас, как только что-нибудь узнаю. Когда вы будете выходить, всегда оставляйте в гостинице сведения, куда именно вы направились!

— Обязательно, м-р Пинкертон!

Джоэ Риджерс попрощался и ушел. Пинкертон тоже встал и, обращаясь к инспектору, торопливо проговорил:

— Боюсь, м-р Мак-Коннэль, что мы натолкнемся на ужасные преступления! Я сейчас же пойду следом за этим господином, он, действительно, в опасности! Вспомните, что вы мне давеча говорили! За последнее время к вам неоднократно поступали заявления об исчезновении разных лиц, и вам ни разу не удалось напасть на какой-нибудь след! До свиданья!

Сыщик удалился, оставив полицейского инспектора в весьма понятной тревоге.

Выйдя из здания полицейского управления, Джоэ Риджерс с Мульбери-стрит пошел на Бовери, затем завернул на Третье авеню и дошел до 29 улицы, на которой находилась гостиница «Метрополь», где он хотел остановиться. Он зорко оглядывался по сторонам, памятуя предостережения Пинкертона, но нигде не заметил никого, кто бы следил за ним или преследовал.

И все-таки за ним крался Билл Эверет, служащий агента Иосифа Гартона, да так искусно, что Джоэ решительно ничего не замечал.