– Нет, если сказать твоим родителям заранее, все может расстроиться. Ты переберешься завтра к новому хозяину, а я пошлю человека к твоим, и он им все объяснит. Может, они и не будут на меня в обиде.

– Господин, кажется, где-то пил вино?

– Да, с новым твоим хозяином. Я сейчас прямо от него. Подписали бумагу и спрыснули нашу сделку.

– А старшая госпожа почему не вернулась?

– Ей тяжело видеть, как ты будешь уходить из нашего дома. Она вернется завтра. Так уж мы с нею порешили, ничего не поделаешь.

Цзюнь-цзянь с трудом удерживал смех, но все же довел игру до конца. Потом он, как был, не раздеваясь, упал на постель и тут же уснул.

Наложница задумалась, и то были невеселые думы.

«Кому он меня продал? – спрашивала она себя, – Что это за человек? Нет, надо непременно посоветоваться с родителями. Пусть лучше новый хозяин придет за мною туда. А может, все вместе мы придумаем какой-нибудь другой выход». Тяжко вздыхая, Чэнь взяла деньги и положила их в ноги мужу, но пьяный Лю не проснулся. Потом она осторожно сложила свои вещи, тихо отворила дверь и выскользнула на улицу. Налево стоял дом соседа Чжу, доброго знакомца семьи Лю. Наложница рассказала жене соседа, матушке Чжу, что муж неожиданно отдал ее в залог, и попросилась переночевать.

– Хочу чем свет сходить к родителям – пусть они все знают. А вы, пожалуйста, передайте мужу, чтобы он вместе с новым хозяином шел прямо к моему отцу, Мы тем временем решим, что делать.

– Да, по-моему, ты верно рассудила, – сказала соседка. – Ступай утром к родителям, а я переговорю с господином Лю.

Едва только рассвело, наложница Чэнь простилась с соседями и ушла. Совсем как в стихах:

С крючка морская рыба сорвалась,

Расстанемся пока с наложницею и вернемся к господину Лю.

Лю проснулся в третью стражу. Лампа на столе еще горела. Наложницы рядом не было, и Лю решил, что она в кухне. Он крикнул, чтобы она принесла чаю. В ответ – ни звука. Лю с трудом приподнялся на постели, но хмель еще не выветрился, и он снова упал и захрапел.

На беду, в этот поздний час мимо дома проходил вор, он проигрался в кости и теперь, не зная, чем расплатиться, вышел на промысел, в надежде что-нибудь украсть. Дверь оказалась незапертой – выходя, наложница только притворила ее. Вор толкнул дверь, и она распахнулась настежь. Тогда он бесшумно вошел внутрь. Кругом – ни души, только лампа мерцает на столе. Вор оглянулся, ища поживы, но ничего ценного не обнаружил. Подойдя к кровати, он заметил спящего Лю. Тем не менее он стал обшаривать кровать, и рука нащупала деньги. Вор немедленно потянул несколько связок к себе. Тут только Лю проснулся и закричал:

– Негодяй! Эти деньги я получил у своего тестя, чтобы хоть мало-мальски оправиться от нужды. Как мы будем жить, если ты их похитишь?

Не говоря ни слова, грабитель занес кулак над головою Лю, но тот увернулся и тут же схватил его за шиворот. Вор перепугался и решил бежать. Он выскочил из комнаты и помчался к кухне. Лю – за ним по пятам, чтобы кликнуть на помощь соседей. Тут вор, который смекнул, что дело может окончиться плохо, заметил на полу топор для хвороста. Когда человек в крайности, долго раздумывать не приходится. Грабитель подхватил с полу топор, размахнулся, и Лю с раскроенным черепом покатился наземь. Убийца рубанул еще раз, и вот уже, как говорят: «Все копчено, лишь жертву остается принести».

«Видно, так ему на роду написано, – утешил себя вор. – К тому же это он гнался за мною, а не я за ним».

С этими словами он вернулся в комнату убитого за деньгами. Он оторвал кусок простыни, завернул все пятнадцать связок, крепко стянул и завязал узел, вышел из дому и плотно притворил за собою дверь.

Но это уже к нашему рассказу не относится.

Наутро все соседи поднялись, все двери распахнулись, и только дверь в доме Лю осталась закрытой, внутри все было тихо.

– Господин Лю, вставайте, уже светло! – кричали соседи, но никто не отзывался.

Один из соседей толкнул дверь плечом – она была не заперта. Тогда все разом ввалились внутрь и тут же увидели на полу мертвое тело.

– Жена господина Лю третьего дня ушла к родителям. Но куда девалась его наложница? – недоумевали соседи.

Вдруг появляется господин Чжу, у которого ночевала наложница Чэнь, и объявляет:

– Вчера под вечер она пришла к нам и рассказала, что господин Лю ее кому-то продал, а она, дескать, хочет предупредить своих родителей. Меня она просила наведаться поутру к господину Лю и передать, что если придет покупатель, они застанут ее у родителей. Ушла она только недавно. По-моему, первым делом надо послать за нею вдогонку и известить вдову господина Лю. После этого станем думать, как быть дальше.

– Верно, – согласились соседи, и тут же кто-то отправился к господину Вану, тестю убитого.

Услышав страшную весть, старый Ван и его дочь заплакали.

– Вчера он вышел от меня цел и невредим. Я дал ему пятнадцать связок монет, чтобы открыть лавку. Видно, из-за этих денег его и убили! – стонал тесть.

– Вот как было дело, уважаемый господин Ван и вы, госпожа, – стал рассказывать сосед. – Господин Лю вернулся домой под вечер, уже темнело, и был он сильно навеселе, но только когда именно он пришел, мы не знаем. А что вы ему денег дали, я и вовсе в первый раз слышу. Нынче утром мы заметили, что дверь вроде приоткрыта, толкнули ее – отворилась, входим и видим: господин Лю убитый на полу лежит. От этих пятнадцати связок, про которые вы говорите, ни одного вэня не осталось, и наложница куда-то исчезла. Соседи, понятно, зашумели, заспорили, но тут подходит господин Чжу и говорит, что вчера вечером эта Чэнь пришла к ним домой и попросилась переночевать. Она рассказывала, Что господин Лю будто бы ее продал и ей нужно, дескать, переговорить с родителями. Провела у них ночь, а сегодня поутру ушла. Тогда мы так порешили: сообщить поскорее вам и задержать наложницу. Если ее по дороге не схватят, может быть, найдут у родителей. Допросим ее – и все обнаружится. Надо и вам, не мешкая, идти в город, чтобы отомстить за смерть зятя.

Ван и его дочь быстро собрались, попотчевали гонца вином, как заведено, и все втроем поспешили в город.