Основные выводы исследовательницы таковы: первой волной готов были везеготы, направившиеся в конце II в. на Дунай и не заходившие восточнее Днестра. Остроготы продвинулись несколько позже, в первой половине III в. к Меотиде, а затем часть их переместилась на запад к дунайским сородичам. Эти приазовские готы в союзе с другими племенами предпринимали морские походы на восточное побережье Черного моря; существовало и юго-западное направление походов, начинавшееся иногда от устья Днестра. Перенося выводы В. П. Будановой на карту, мы замечаем, что готские племена не составляли сплошного массива: одна многочисленная группа обитала на левом, северном, берегу Дуная, а другая - далеко от первой, в Приазовье и точнее не определяется. Судя по "Слову о полку Игореве", это был северный берег Азовского моря. Пространство между Днестром и Днепром, судя по письменным источникам, не было постоянно заселено готами; только часть готов-остроготов проходила это пространство для того, чтоб присоединиться к дунайским везеготам. Чрезвычайно важно отметить, что именно этот, не заселенный готами промежуток Иордан и отводит древним славянам-антам:
"Анты же, сильнейшие из обоих племен, распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину. Эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов" (Иордан. О происхождении и деяниях готов, с. 72. ).
По тексту Иордана трудно определить, относится ли это указание на географическое положение антов к эпохе самого Иордана (сер. VI в.), когда он писал далеко от Днепра в Равенне, или же географический фон дан им для той эпохи, которую он описывал, т. е. для III - IV вв. Поскольку для обрисовки географического фона Иордан пользовался картой К. Птолемея, то возможно, что он стремился воспроизвести древнее размещение племен, близкое по времени к появлению готов на Дунае и у Меотиды.
Упоминание о "многих переходах" свидетельствует о том, что автор имел в виду не расстояние между устьями Днестра и Днепра, равнявшееся примерно 5 дням пути, а всю ширину пространства между Средним Днестром и Средним Днепром, превышавшую 400 км. Наложение сводной карты всех черняховских памятников на схематичную карту размещения готов и антов дает интересные результаты: вся Черняховская культура укладывается в широтном направлении от бассейна Днестра до бассейна Днепра; на побережье Понта ("где море образует излучину") черняховские памятники усеивают всю прибрежную полосу от устья Дуная до Днепра.
В достоверно готских районах дело обстоит так: на Нижнем Дунае западнее Прута, где постоянно упоминаются различные готские племена, черняховских памятников почти нет. В Приазовье, восточнее Днепра, их нет совершенно (Гей О. А. Черняховские памятники…, см. карту. ).
Если бы Черняховская культура принадлежала готам, то было бы невозможно объяснить обилие черняховских поселений на правом, западном, берегу большой излучины Днепра и отсутствие их на левом берегу, обращенном к Меотиде, и у самой Меотиды, которая постоянно упоминается как ориентир местоположения готов (остроготов). Единственный участок, относительно которого допустимо говорить о возможной принадлежности его смешанному населению, это - берега Днестра, где упоминаются готы-грейтунги. Hо принадлежат ли черняховские памятники Поднестровья в той или иной степени грейтунгам, нам совершенно неизвестно.
Никогда не производилось сопоставления сведений русской летописи с материалами черняховской культуры, а между тем именно для этого южного региона такое сопоставление вполне возможно и дает поразительные результаты. Переходя в своем географическом обзоре славянства к описанию южнорусских племен уличей и тиверцев, Нестор сообщает очень важные сведения о южной части восточного славянства, которые касаются не только современного автору размещения племен, но и какого-то прошлого:
"А Уличи и Тиверцы седяху по Дънестру и приседяху к Дунаеви. И бе мъножьство их: седяху бо преже по Бъгу и по Дънепру, оли до моря. И суть гради их и до сего дьне. Да то ся зъваху от грьк - "Великая Скифь" (Шахматов А. А. Повесть временных лет. Пг., 1916, с. 12. Слово "скифь" было написано через ижицу и фиту. ).
Из слов: "седяху бо преже" историками (в том числе и мною) делался вывод о полном переселении этих племен со старого места на новое, но Нестор, отмечавший все переселения, ничего не говорит здесь о перемещении. Указанием на Днепр и Буг летописец объясняет многочисленность уличей и тиверцев, которые в прошлом находились и на Днепре и на Буге, а не только на Днестре и Дунае, как во времена летописца. Именно эта огромная территория и заставила его обратиться к античному определению - "Великая Скифия", во что, очевидно, им вкладывался и какой-то хронологический смысл, так как иначе не стоило бы и вспоминать это архаичное обозначение.
Действительно, одно примечание Нестора возвращает нас ко временам черняховской культуры, к "Трояновым векам": "суть грады их и до сего дьне". Древнерусских городов, современных летописцу, на Нижнем Днепре не было. "Особенностью поселений степного Поднепровья древнерусского времени был их открытый, неукрепленный характер" (Смїленко А. Т. Слов'яни та ix сусiди в Степевому Поднiпров'i (II - XIII ст.). Київ, 1975. с. 178. ). "Грады", иногда с каменными стенами, существовали здесь в римско-черняховское время (часть их была построена еще во II в. до н. э.). Науке известно 16 городищ в нижнем течении Днепра. Все они прекратили существование в IV в. н. э. после гуннов (Смїленко А. Т. Слов'яни…, с. 17, рис. 1. ).
Все пять географических ориентиров в приведенной фразе Нестора полностью соответствуют сгусткам памятников черняховской культуры: 1. Днестр; 2. Низовья Дуная (не переходя реку, а именно "приседяху", "подступая" к Дунаю; 3. Южный Буг в его среднем течении (племя бужан жило не на Южном, а на Западном Буге); 4. "По Днепру" значительный сгусток Черняховских памятников в излучине Днепра у Порогов. Hе от излучины ли и названы "уличи"? В районе этих городов тоже есть Черняховские памятники, хотя строительство их следует приписать более раннему туземному населению. 5. "Оли до моря" на побережье Черного моря тоже имеется много Черняховских памятников (см. карту). Все эти пять Черняховских районов охвачены единым историческим понятием Великой Скифии. География Скифии у Нестора не соответствует полному определению Скифии Геродотом, но ведь киевский историк и не ставил перед собой задачу описания всей Скифии - он просто указал, что часть славянских племен в древнее время жила на той земле, которая греческими авторами именовалась Скифией. И в этом Нестор был, безусловно, прав, так как очерченная им область полностью вписывается в Скифию Геродота, но занимает только западную часть бывшей Скифии. Все, что рассматривалось выше, не подтверждает принадлежности черняховской культуры готам.
Готская гипотеза держится прежде всего на словах Иордана (придворного и весьма льстивого историка готских королей) о так называемой державе Германариха, вождя приазовских готов. В состав будто бы покоренных Германарихом (Эрманарихом) к 375 г. народов Восточной Европы входят такие отдаленные народы, как Меря, Чудь, Мордва.
Однако, прежде чем приступить к анализу Перечня всех "покоренных" готами племен, обратим внимание на бесцеремонность Иордана в отношении к своим источникам. Для возвеличивания рода готских князей он не брезгует привлечением любого легендарного материала, даже если тот никакого отношения к готам не имеет. Так, используя сочинение Помпея Трога, в котором описание походов скифов в VII в. до н. э. в Малую Азию переплетено с мифом об амазонках, Иордан ничтоже сумняшеся приписал этот поход готам и сочинил рассказ о победе готов над египетским фараоном. Готский король будто бы "покорил себе чуть ли не всю Азию" (Иордан. О происхождении и деяниях готов, с. 74. ). При этом Иордан даже ссылается на Помпея Трога, не смущаясь тем, что в произведении римского автора ни слова не говорится о готах, о которых во времена Трога никто еще ничего не знал. Такой же беззастенчивостью веет и от параграфов, посвященных у Иордана прославлению Германариха, князя ("рекса") приазовских готов: