— Что ты хотел сказать? — В ее глазах застыла грусть.

— Я не понял, почему ты считаешь, что твоего ребенка убили? — Джон не собирался скрывать, что прозондировал ночью Тину и пользовался полученной информацией.

— Ты считаешь, я сошла с ума, потому что думаю так? — она вопросительно смотрела на него.

— Мне недостаточно того обследования, что я провел, чтобы судить, насколько ты сошла с ума, хотя врач тебе, безусловно, необходим.

— Настолько серьезно? — Тина покачала головой. — Я не сумасшедшая, Джон. Я так считаю потому, что Креил знал об этом с самого начала.

— О чем знал? — нахмурился Джон.

— О том, что не будет ребенка.

— Не понимаю, как это может быть?

— Я тоже не понимаю, но это совершенно точно. В тот день, когда я сказала ему о беременности — он уже знал, что ребенка не будет. А иногда мне кажется, что Креил знал об этом еще до зачатия, уже тогда, когда предложил жить с ним. Только я не могла понять, почему он так настаивал на предохранении. Совет Вардов не дал согласия на наш брак. Они мотивировали это тем, что у нас не может быть детей. Понимаешь?

— Подожди, Тина! Я-то точно в здравом уме. Твой ребенок погиб, потому что имел серьезную генетическую патологию. Он просто не мог жить и уже до родов был мертвым. И никто не убивал его. Я хорошо знаю врачей, которые тебе делали кесарево сечение. Совершенно исключено, чтобы они убили ребенка! Ты же понимаешь — это невозможно скрыть! Кругом одни эсперы, а ребенка убивают и никто не замечает этого? Я сам был в операционной. Мне-то ты веришь? Джон посмотрел на нее и начал снимать свои блоки, делая мозг доступным для зондирования. — Ну, смотри, я вру?

Тина вслушивалась в его мозг. Там было много того, чего ей совсем не следовало знать, но про ребенка Джон не врал.

— Тогда я ничего не понимаю. — Она растерянно смотрела на него. — А если внешний пси-удар?

— Не нужно! Какой там пси-удар! Это жестоко, но я покажу тебе, кого ты родила! Жаль, что этого не сделали врачи — они боялись за твою психику. — Он послал ей отчетливую картинку. Тина вскрикнула и беззвучно заплакала. Джон встал и обнял ее.

— Не нужно так, пожалуйста! Тебе нужен врач. К Лингану пойдешь?

Она согласно кивнула. В этот день Джон оставил ее у себя, заставив выспаться.

Линган встретил их дома. Очень мало кто из эсперов бывал у него в квартире, и Тина с удивлением смотрела в таинственном полумраке на огромный зал с необыкновенной старинной мебелью из настоящего дерева. Был даже камин, которым, впрочем, очень редко пользовались, — в Аль-Ришаде не бывало холодов. Зал сиял идеальной чистотой и порядком, со стен мягко спадали гобелены. Стена с развешенной коллекцией старинного оружия, привлекала особенное внимание. Тина разглядывала пол из паркетной мозаики, составлявшей симметричные узоры, несколько кресел витиеватой формы в середине зала и небольшой столик с инкрустацией.

Джон заказал десерт. Линган почти неподвижно сидел в своем огромном кресле, и Тина вдруг подумала, что Председатель Совета Вардов, несмотря на свой почти ста семидесятилетний возраст, выглядит вряд ли на тридцать. У него были прямые, черные до синевы, волосы, спадавшие жесткими прядями почти до плеч и подстриженные ровным каре, и крупный, чуть с горбинкой, нос. Пронзительный властный взгляд его темных глаз, казалось, проникал насквозь. Впервые Тина задумалась о том, какое впечатление Линган должен производить на женщин. Ходили слухи, что любая согласна была пойти с ним. Он никогда не встречался с одной и той же дважды, но Тина ни разу не слышала, чтобы это привело к скандалу. Она прекрасно знала, что в стране не было людей, которые бы решились оспорить его решение, и удивилась, что когда-то Креил, совсем мальчишка, осмелился восстать против него, борясь за ребенка и их любовь.

Тина сидела за столом и не знала, с чего начать. Линган иногда поглядывал на нее, и ей казалось, что улыбка проскальзывала в его взгляде.

— Линган, скажи мне, только честно — убивали моего ребенка или нет? наконец, словно в омут, бросилась Тина.

— Почему ты решила так? Его никто не убивал, — удивленно ответил Линган. — Конечно, я не могу снять блоки, чтобы убедить тебя, есть слишком много вещей, о которых ты не должна знать, но могу ответить на все твои вопросы.

— Объясни тогда, откуда Креил знал об этом и еще до рождения ребенка?

— Я хочу предложить сделку, — усмехнулся Линган. — Я говорю тебе правду, а ты мне разрешишь поработать с твоей головой.

— Согласна. — Тина колебалась лишь секунду.

— Ты когда-то изучала теорию Многомерности? — спросил он. Тина кивнула головой. — Тогда ты должна знать, что для многих событий в Трехмерных системах, которой является Земля, существует вероятность того, что они произойдут. И есть такие события, которые произойдут обязательно. В теории Многомерности такие события называют предопределенными. В реальности все эти события накладываются друг на друга и создают поле вероятности системы.

— И какой же гений в состоянии рассчитать эту систему? — спросил Джон. — Я так думаю, это практически невозможно.

— Не совсем так. Невозможно для нас, потому что мы слишком мало живем, и при этом система, пока мы живем, тоже изменяется, делая расчет бессмысленным. Но когда речь идет о Многомерности — это не так. Сколько бы абсолютного времени не занимал расчет, почти всегда существует возможность вернуться в то место и то время, с которого он начался.

— И повлиять на будущее? — уточнил Джон.

— Правильно. Я смотрю, вы все поняли.

— Вы имели в виду Странницу. Об этом не любят говорить, Тина, но когда-то я интересовался историей нашего государства. Оно возникло из ничего и, насколько я понял, существует в другом режиме времени. Мне всегда было непонятно, как и для чего это было сделано, — пояснил Джон.

— Это отдельный разговор, всему свое время, — Линган не стал развивать эту тему.

— Если я правильно поняла, смерть ребенка являлась предопределенной? спросила Тина.

— Абсолютно. С вероятностью до четвертого знака, — ответил Линган.

— Как жаль, что я не узнала этого раньше! — Тина покусывала губы, Лингану стало жаль ее.