Я вижу улыбку Джереми. Я смотрю, как его губы шевелятся, когда он что-то говорит, но я не слышу слов. Я слишком далеко. Но его губы такие красивые. Столь удивительные. Они очаровывают меня своими тонкими контурами, крохотными линиями и то, какие они красные.

Стены комнаты такие белые, больше не тревожат. Они прекрасны, чудесны. Чисты. Как только что выпавший снег.

В воздухе витают звуки. Красивые звуки. Удивительные звуки. Моя голова откатывается назад. Я снова вижу Джереми. Только на этот раз он окружен дымкой, как ангел, сошедший с небес. Я знаю, на каком-то уровне, что эти звуки исходят из его уст. Из его рта. Я знаю, на каком-то уровне, что я должна их понимать. Чтобы извлечь смысл из слов…

Я не могу, но это не пугает меня. Скорее от этого мне становится еще спокойнее. Я окружена звуками, красивыми нотами, высокими частотами его голоса и прекрасной, красивой, чистой белой палатой.

Вдруг меня озаряет. Меня накачали наркотиками! О, да. Я улыбаюсь этой идее. Меня определенно накачали наркотиками. Но это меня не тревожит. Наоборот, это кажется…чудесным. Никогда не хочу выходить из этого состояния.

Медленно, как будто время перестало иметь какое-либо значение, я узнаю другой голос. Второй вступает в хор. Этот мне более знаком. Я закрываю глаза и впитываю его.

Опять же, медленно, звуки спора доходят до меня. Один голос сражается с другим. Что-то подсказывает мне, что мне нужно увидеть. Что-то подсказывает мне, что мне нужно вернуться. Это почти как тоска, тяга ко второму голосу. Потребность, желание увидеть, от кого он исходит.

Я моргаю, поднимаясь из глубины. Я чувствую свое тело как часть себя. Но, в то же время, это не так. Я существую исключительно в своем сознании. Я добилась окончательного разъединения.

Открыв глаза, я воссоединяюсь с миром и понимаю, что всё изменилось. Больше нет ярких огней люминесцентных ламп, появляется захватывающий вид на ясное голубое небо. Я чувствую тепло, но уже не изнутри, а извне.

Два спорящих, сражающихся между собой голоса снова окружают меня. Когда это закончится? Я не уверена.

В тот момент, когда я уплыла, должно быть прошла целая жизнь. Или наоборот не прошло ни минуты. Я не могу быть уверена, и это незнание дает мне блаженство. Я смотрю в сторону голосов. Я вижу двух Джереми. У одного волосы длинные и волнистые, как я всегда помнила. У другого короткая стрижка.

На одном из них безупречный темный костюм. На другом — слаксы и рубашка в клетку. Когда движение моей головы привлекает их внимание, один из них улыбается. Другой нет. А потом, как будто меня и нет, они снова обращают свое внимание друг на друга.

Больно. Глубокая рана поглощает меня. Я чувствую себя забытой. Она пронзает океан, по которому я дрейфую, и пронзает сердце, словно жестокие слова бывшего любовника. Почему два Джереми? Я не знаю. На данный момент меня это не касается. Нисколько. Дело в том, что ни один из них не ринулся, ни один из них не пришел ко мне…это причиняет боль.

Я начинаю плакать.

Все мое тело дрожит от эмоций. Но я не могу дать им волю. Я чувствую себя разбитой, разваливающейся на части. Я не чувствую своего тела. Это пугает меня. Мои руки? Ноги? Их словно привязали мне.

Это усиливает мое отчаяние. Я чувствую, что снова тону. На этот раз вместо теплых объятий я падаю глубоко под землю. В холодную, холодную грязь. В могилу тысячи жертв. Я продолжаю падать все дальше и глубже вниз, в место, где погасла всякая радость и пропала всякая надежда. В место, где могут блуждать только самые презренные души. В место, отведенное для самых отвратительных созданий на земле.

Я погружаюсь все дальше и глубже вниз, ниже и ниже в землю, теряя чувство собственного достоинства, счастья, боли. Я перестаю существовать.

Я просыпаюсь.

Моя ночная рубашка мокрая. Она пропиталась потом. Я тут же вспоминаю о мерзкой трубке, перекачивающей наркотики в мою кровь. Я хочу вырвать её, но обнаруживаю, что её нет.

Острая боль в животе. Голод. Жадный голод…как будто я не ела уже несколько месяцев. Скрючившись я хватаюсь за живот. Следующее, что я помню, это то, что я пытаюсь извергнуть пустое содержимое моего желудка на пол.

Слюна стекает по подбородку. Тьфу. Я дрожу. Я чувствую себя отвратительно. Мое тело липкое от пота. Где я?

Оглядываю незнакомую комнату. Темно, но есть окно с открытыми шторами. Я вижу звезды на ночном небе. Моя кровать большая, но неудобная. Матрас твердый, как камень. Подушки, на которых я проснулась, слишком большие. От них у меня болит шея. С тревогой мои руки перемещаются на шею. Ошейник, думаю я. Неужели он вернулся?

Я снова оглядываюсь в комнате. Она обставлена дубовой мебелью. Дорогие картины висят на стенах. Имеется книжная полка с томами книг. Рядом с ней находится дверь. Дверь. Выход.

Я медленно встаю и иду к ней. В этой комнате нет ничего неприятного. На самом деле, она похожа на своего рода жилище, которое можно найти внутри древнего дома, расположенного на побережье Новой Англии. Тем не менее, я ничего так не хочу, как выбраться отсюда.

Мои ноги дрожат, когда я перемещаю весь свой вес на них, но они держат меня. Я обнаруживаю пару тапочек у кровати. Они моего размера.

С этой мыслью воспоминания о моем времени, проведенные в темноте, возвращаются. Я помню дискомфорт. Страх. Полную и постоянную неопределенность. Опасение того, что принесет завтрашний день. Я вздрагиваю и пытаюсь отмахнуться от них. Но воспоминания цепляются за меня, как мох на валуне. Эта комната вызывает все эти чувства. Я сойду с ума, если дверь окажется закрытой.

Я спешу к ней и кладу обе руки на ручку. Вот и всё. Момент истины. Страх заставляет меня задержаться. Смелость заставляет меня двигаться вперед. Я толкаю ручку вниз. Она поддается. Дверь открывается.

Вздох облегчения слетает с моих губ. Быстро выхожу наружу и закрываю дверь. Длинный безлюдный коридор. Та же старинная, дорогая мебель расположилась по обе стороны. Вдоль потолка — ряд светильников.

Интересно, где я, черт возьми. Я делаю осторожный шаг вперед. Половицы скрипят. Мое сердце уходит в пятки. Я жду. Проходит одна минута. Потом две. Когда кровь стучит не так громко в ушах, я иду вперед.

Вокруг не пылинки. Это место тщательно убирают. Интересно, где Джереми.

Вдруг я вспоминаю странное медицинское учреждение. Я помню медсестру и врача. Врач? Он был похож на Джереми. Я бы даже сказала, что это и был Джереми. Но затем я вспоминаю, что их было двое. Не два одинаковых человека. Два человека, которые похожи друг на друга.

У Джереми есть близнец? Боже! Я подношу дрожащую руку к голове. Это нереально. Это как жить внутри чьего-то ужасающего кошмара.

Это единственное объяснение, которое имело бы смысл. Даже если бы я была под влиянием…даже если бы меня снова накачали наркотиками. то, как они взаимодействовали, спорили, было очевидным.

А потом я оказалась здесь, думаю я. Где бы ни было «здесь». Я дохожу до конца длинного коридора и оказываюсь в широком холле. Я на верхнем этаже. Передо мной перила, через которые я могу смотреть вниз. Впечатляющая винтовая лестница.

Я смотрю вниз с балкона. Это не дом. Это замок. И без сомнения он принадлежит Джереми, не так ли? Но всё равно есть доля сомнения. Я ни на что не рассчитываю. Больше нет. Как ни странно, я думаю о своем отце. Он назвал Джереми доктором Телфэр. Вот почему эта фамилия показалась мне такой знакомой!

Боже! Как долго он мне врёт? Как много из того, что я знаю о Джереми, на самом деле правда? Все это может быть ложью? Почему мне ввели этот препарат? Что это было? От чего меня удерживали? Джереми недавно сказал мне, что я могу быть в опасности. Что он блокировал звонки Фей, чтобы держать меня в безопасности.

Может ли это свидетельствовать об опасности? Я чувствую себя потерянной, более потерянной, чем когда-либо прежде. Я была так уверена в себе, когда оттолкнула Фей с Робином. Эта уверенность исчезла. На её месте появляется жуткое ощущение, что я попалась в самую темную ловушку Стоунхарта.