— А вот определение:
«Полтергейст в переводе с немецкого — „шумный дух“. Вот он и пытается соответствовать названию. Громит и шумит. С маленькими проявлениями полтергейста мы встречаемся на самом бытовом уровне довольно часто, но не замечаем его, потому что всегда найдется приличное объяснение не выходящее „за рамки“. Например, даже у самых упорядоченных людей вдруг исчезают мелкие и необходимые вещи. Потом так же необъяснимо находятся на самом видном месте. Помогает тут некое ритуальное действие — узелок. Моя бабушка называла это „шуту бороду завязывать“, естественно, понимая под „шутом“ нечистую силу, которую ей, как человеку весьма верующему, вслух называть не полагалось. У нее для этого был даже специальный шнурок, лежавший в ящике старинного буфета, вокруг ручки которого она и завязывала свой узелочек, приговаривая: „Шут, шут — поиграл и отдай“».
— И даже инструкция…
«…Проверьте самым старым зеркалом, которое видело многие поколения, — поводите вдоль него свечей. Естественно, с мыслью о происходящем. Ежели зеркало потемнеет — есть в нем сила недобрая. Но выбрасывать его нельзя. Надо народ освободить.
Можно вызвать священника — самый верный способ.
Чтобы выспаться перед разговором, разбросайте чеснок везде, где можно — он создаст чистую территорию. Положите в голове, ногах, под кроватью. Если это души умерших, можно вернуть ситуацию: устроить спектакль в похороны, точнее — обозначить символически процесс похорон. Завесить зеркала, и сообщить духам, что сейчас они освобождены и могут уйти. Сходить на кладбище и провести заупокойный ритуал. Перед зеркалом поставить свечи, которые будут гореть столько, сколько положено в похороны — 7 или 9 дней. Во время ритуала нельзя бояться и шутить».
Евгений тут же схватил зеркало, которое так напугало его в первое утро, достал из буфета толстую стеариновую свечу (запас, на случай отключения электричества), зажег и закружил вокруг стола, где стояло зеркало.
Валька с Кокорем скептически заулыбались, а Стас уже открыто рассмеялся:
— Жень, там сказано — поводить вдоль, а не хороводить.
— А тебе сказали — не ржать во все горло! — обиделся инженер.
— Женя, ты же чеснок забыл насыпать! — вторил Валентин. — Эта запись на покойников, а наше привидение — совсем не покойник.
— Откуда ты знаешь? Между прочим, тут у забора трое померли.
— Наплюй, наш полтергейст поселился до них. И вот, смотри, что тут дальше написано.
«Они могут быть вполне дружественны (если это так можно назвать). Никого не душат, на голову утюги не опускают. То есть физического вреда не наносят. Просто хотят привлечь ваше внимание. Относитесь к ним, как к просто людям другого цвета и попробуйте разобраться — чего хотят».
— Неделю живем — живы здоровы, так что наше привидение — доброе. А вот еще.
«С 1995 года и по сей день в Москве работает служба „скорой помощи“ при полтергейстах, организованная Фондом парапсихологии имени Л. Л. Васильева. Создана она с целью научного изучения необычного феномена, а также чтобы помочь жертвам избавиться от разрушительных последствий этого аномального явления…»
— Может обратимся туда?
— Ага, обратимся… И они тут же установят, что мы из другого мира. И поместят тебя, Валя, в какой-нибудь институт в качестве подопытной мышки. Будут изучать, холить и лелеять. Нравится такая жизнь? Нет? Вот и правильно. Так что, давайте сами попробуем определить — что нашему привидению тут нужно.
В этот момент стоявшее на столе зеркало свалилось. Все дружно повернулись к нему.
— Похоже, это знак нам, что мы угадали! — Стас поднял вверх палец.
Тут же погас свет. Но через секунду вспыхнул снова, причем никто не успел сдвинуться с места. А зеркало вновь стояло, как будто и не падало.
— Да, точно знак. — повторил Женя. — Ну и чего делать?
Приятели сначала замерли, настороженно вглядываясь в темные углы. Потом потихоньку, чтоб не спугнуть, принялись обыскивать комнату. Валентин даже заглянул под диван и пошарил палкой под буфетом. Не найдя ничего интересного, толпой, не отставая друг от друга, начали обход всех комнат подряд, повсюду включая освещение.
Бесполезно, ни привидения, ни каких либо знаков его присутствия.
— Кончай бузу, пошли спать. Время позднее. А утро вечера мудренее. — подытожил Стас.
— Ты сможешь спать после всего этого? — спросил Валентин.
— А что произошло? Падающее зеркало я уже не раз видел. Вот поднимающееся — не видел, правда, но так все когда то бывает в первый раз. Так что, спать, спать…
— Ладно, разошлись. А телевизор то?
— Какой телевизор? На часы посмотри — все программы давно кончились.
5
Еще две недели пролетели без особых пришествий, привидение больше не появлялось, полтергейст не проявлялся. Стас возился в сарае с инструментом, что-там пилил, строгал, подправил покосившийся забор, разобрал старое дедово барахло на то, что еще может пригодится, и то что в печку. Женя иногда помогал ему. Пару раз ездили на машине в лес по дрова. Но вечером про лесника и незаконные порубки спрашивать у местных опасались, но дрова все же были нужны. Хотя зима явно подходила к концу. А Кокорь неотрывно сидел перед телевизором и смотрел все подряд, включая рекламные ролики и концерты симфонической музыки. Но больше всего ему нравились фильмы «про войну», в такие моменты ничто не могло согнать его со стула, даже остывающий обед или полуночное время. Лишь в редкие моменты перерывов в телепрограммах или отсутствие электричества (чаще «самодельное» — кто-нибудь втихаря пробки выкручивал) геологам удавалось выгнать Кокоря на улицу — подышать свежим воздухом. И тогда он с удовольствием рубил привезенные сухостоины, или просто упражнялся с мечом. Глядя на него Стас подумал даже о том, что Кокоря стоит показать в какой-нибудь фехтовальной спортивной школе. Тем более, что двойник еще при первой встрече заявил, что сейчас всяких клубов карате и просто фитнесов для накачки мышц — полно, только деньги плати. Не то что при советской власти, когда каратисты и культуристы прятались по подвалам. А с деньгами больших забот пока не было. Вот только скучно в деревне, особенно горожанам, вынужденным ограничивать свое общение с местными.
В конце марта в выходной Стас опять засобирался в Москву, с ним увязался и Евгений. Приехали вечером вполне довольные: Стас-двойник подыскал им адреса нумизматов, обещал договориться со спортивной школой и даже выкупил у какого-то пьянчуги паспорт для Кокоря. Фотография на паспорте Сергея Петровича Тульского, жителя Подмосковья, была совсем не похожа, но Кокорь носил густую бороду и потому сличить его физиономию с фотографией было весьма затруднительно. А про свои документы пусть не беспокоятся. По закону советские паспорта еще года два должны действовать.
— Привыкай, Сергей Петрович, к своему новому имени. — Стас протянул паспорт Кокорю. — Будем звать тебя Сережа. Это приятельский вариант от Сергея Петровича.
Новоявленный «Сережа» взял паспорт и долго рассматривал каждую страничку — и так, и на просвет.
Благодаря документу москвичи на следующий выходной рискнули свозить древнего воина, показать Москву, втроем — без Валентина.
Проблемы начались сразу на вокзале. Едва сошли с электрички, как наметанный глаз милицейского патруля выхватил из толпы бородатого Кокоря.
— Будьте добры Ваши документы. — моложавый сержант скучающе рассматривал квадратную фигуру древнего воина, упакованного в современную одежду.
— А? — Кокорь заозирался, выискивая в толпе Стаса или Женьку.
Впрочем, они были рядом, просто толпа немного оттеснила. Но увидав критическую ситуацию тут же бросились на помощь приятелю, расталкивая пассажиров.
— Проблемы, сержант? Сережа, покажи дяде милиционеру свой паспорт. — сказал Стас Кокорю.
— А… — повторил Кокорь и полез во внутренний карман куртки за паспортом.