Григорий с радостью бросился в объятия проповедников новых идей. Он запоем читал Маркса и Энгельса, Троцкого и Ленина – их статьи задевали важные струны в его душе. Именно о нем писали они в своих книгах, о простом крестьянине, своими усилиями пробивающем дорогу в жизни. Именно его мозги понадобятся социал-демократической рабочей партии, когда настанет время революции. Григорий вступил в РСДРП, и подпольные собрания социал-демократических кружков стали для него главным в жизни. Вскоре ему стали поручать важные задания; своей исполнительностью и преданностью он завоевал доверие многих руководящих товарищей.
Окончив с отличием политехническое училище, Григорий стал работать инженером в одной из железнодорожных компаний, управление которой находилось в Москве. Наконец-то он научился строить те самые мосты, о которых мечтал в раннем детстве. Но у молодого инженера Григория Соловского появилась новая мечта – мечта построить мост в светлое будущее. Он мечтал о новой России, власть в которой будет принадлежать простому народу, где не будет классов и сословий, где все будут равны и счастливы. Григорий свято верил в идеалы коммунизма, он нисколько не сомневался в том, что стоит лишь свергнуть нынешнюю власть – и народ сможет без труда вступить в эру счастья и процветания.
Григорий становился все более активным членом РСДРП – он ездил по стране, беседовал с рабочими и крестьянами, агитировал их вступать в партию, организовывал на разных заводах и фабриках стачечные комитеты. По-прежнему его кумиром оставался вождь большевиков Ленин—человек, которого еще мальчишкой он видел на маленьком сибирском полустанке.
Во время одной из таких поездок Григорий познакомился с Натальей. Ей было шестнадцать лет – именно в этом возрасте мать Григория выдали замуж за его отца. Она была белолица, румяна, белокура, как большинство белорусок. Наталья стала его второй – после революционной идеи – страстью. Григория не волновало, что она была необразованной девушкой. Ему, выходцу из сибирской деревни, было хорошо и радостно, когда он целовал ее мягкие волосы… Вскоре родные Натальи узнали об их любви, и через месяц они поженились.
Григорий отвез молодую жену в свою крошечную комнатушку, и сельская девушка стала с трудом привыкать к жизни большого города. Она всегда держала наготове горячий самовар, чтобы угостить чаем товарищей Григория, приходивших к нему на конспиративные совещания. Ей редко это удавалось – «товарищи» предпочитали водку. Она не понимала, что значит «анархия», «социальная революция», «демократическое правление», и часто скучала одна, потому что Григорий все время был в разъездах.
Он видел, что Наташа томится в Москве, и через несколько месяцев после свадьбы, когда Наташа ждала первого ребенка, отвез ее обратно в Белоруссию, к родителям. Он старался как можно чаще навещать беременную жену, тем более, что агитационно-пропагандистской работы в Белоруссии хватало. Один за другим у Соловских родились четверо сыновей. Григорий гордился этим, он надеялся, что сыновья продолжат его дело. И тут на семью обрушилась трагедия: разразилась эпидемия сыпного тифа, унесшая жизни трех его сыновей. Смерть миновала лишь младшего – Бориса.
В 1914 году Россия вступила в войну с Германией. Григория призвали в армию. Его произвели в фельдфебели и послали служить в один из кавалерийских полков, но вскоре – офицеры гибли каждый день – Соловский дослужился до ротмистра. Григорий видел своими глазами все ужасы войны: голодные, холодные, вшивые солдаты умирали не только от вражеских пуль, но и от болезней. Невозможность им помочь доставляла молодому ротмистру огромные страдания.
Революция, которую он так торопил, началась в феврале 1917 года. Вернувшись с фронта, Григорий включился в деятельность одного из Советов рабочих депутатов.
Звездным часом Григория стал миг, когда его представили кумиру. Ленин мало изменился с тех пор, когда Соловский видел его на полустанке – бледный, с небольшой бородкой, лысый, с острым взглядом, который, казалось, пронизывал собеседника насквозь. Соловский знал, что если потребуется, то отдаст жизнь за этого человека. Он был уверен: Россию спасти может только Ленин. До конца своих дней он оставался убежден в этом.
Соловский крепче прижал к себе мальчика, закутанного в его шинель. Теперь у него есть еще одна задача – воспитать революционера из представителя свергнутого класса.
Городом Дворском назывался десяток – другой деревянных домишек, тянувшихся вдоль линии железной дороги. Григорий жил в комнате, расположенной над пекарней. И хотя у самого пекаря муки едва оставалось на прокорм семьи – о выпечке хлеба на продажу он и помышлять не мог – у этой квартиры были неоспоримые преимущества: во-первых, было тепло, а во-вторых, голодная смерть все-таки не угрожала. В распоряжении Григория всегда был котелок щей, буханка черного хлеба и самогон. Хозяин знал, что с армией лучше не связываться, и старался угодить постояльцу.
Григорий накормил своих кавалеристов, уложил их спать прямо на полу в пекарне, а сам отправился на вокзал. Поезд в Петроград должен был отправиться в семь вечера, но так и не прибыл на станцию в назначенное время. Начальник станции сказал, что телеграф не работает, и поэтому он не знал, когда ждать поезд – через час, через день или через месяц…
Григорий приказал начальнику станции немедленно известить его, как только что-то станет известно о поезде, и вернулся в пекарню. Он отвел Алексея к себе в комнату и уложил мальчика на свою узкую железную кровать. Мальчик по-прежнему был бледен, как снег, руки оставались ледяные, в детских глазах стоял ужас страшной ночи.
Григорий сел на край раскладушки и заговорил с мальчиком по-английски – он выучил язык в политехническом училище. Все дворянские дети должны знать английский, думал Григорий, может быть, так ему удастся пробиться к сердцу мальчика.
– Итак, молодой человек, – начал Григорий, – да-да, именно молодой человек, потому что с этой помп ты уже не ребенок. Мы не будем вспоминать о твоем прошлом, наша задача – смотреть в будущее… Я хочу, чтобы ты забыл о случившемся. Твои родители погибли. Ты больше не сын князя Михаила Иванова. Отныне ты мой сын. Тебя зовут… Сергей. Сергей Соловский. Понял?