Впоследствии парижские ювелиры огранили этот гигантский изумруд и вставили его в роскошную диадему княгини Ивановой – вокруг зеленого камня сверкал двадцать один чистейший бриллиант, диадема была такой тяжелой, что красавица-княгиня страдала головными болями всякий раз, когда надевала ее, отправляясь на бал. Ивановы жили роскошно, и эта сказочная роскошь предполагала трагическую развязку. Революция не пощадила никого: сам князь был, как говорят, сожжен живьем в одном из своих поместий; княгиня пыталась бежать вместе с свекровью и двумя детьми – шестилетним Алексеем и трехлетней Ксенией. Увы, в зимнем лесу их настигла банда. Их зверски убили, а тела бросили на растерзание волкам. Богатейшая коллекция княгини, в том числе диадема с гигантским изумрудом, бесследно исчезла.

Итак, что же было продано на аукционе Кристи? Неужели частица этой дивной, похожей на старинную легенду истории? Говорят, многие государства заинтересованы поиском загадочной владелицы изумруда. Если это правда, то почему? Нам известно лишь одно: драгоценность продана без торгов. Кто купил ее? Русские? А может быть, американцы? Таинственный владелец – тот самый человек, который фигурирует в каталоге под именем «Леди». Тайна его имени гарантируется самыми солидными швейцарскими банками. Это единственный человек, могущий приоткрыть покров тайны над судьбой драгоценностей Ивановых, над судьбой всего их огромного состояния. Говорят, оно до сих пор хранится в банках и ежегодно приносит огромные проценты. Говорят, общая сумма накоплений составляет несколько миллиардов долларов. Но тайна богатства семьи Ивановых скрыта за семью печатями. Загадочная «Леди», разбогатевшая сегодня еще на девять миллионов долларов, столь же неуловима, как призрак легендарной княгини Аннушки Ивановой, да будет мир праху ее. Джини отложила микрофон:

– Все, ребята, на сегодня хватит, – проговорила она. – Отредактируем потом, сейчас приглашаю всех выпить. Я очень устала. Если бы вы только знали, как надоели мне все эти дурацкие сокровища и сплетни вокруг них! Я бы отдала полжизни, чтобы оказаться в любой дыре, а не торчать здесь!

Мэриленд

Старуха протянула тонкую, в голубой сетке вен руку к пульту дистанционного управления, выключила телевизор и снова откинулась на спинку огромного мягкого кресла. Наконец-то свершилось, подумала она. Столько лет она хранила эту тайну, столько лет боялась малейшим намеком выдать ее, и вот, в один прекрасный день, тайна перестала существовать. Она предупреждала их, говорила, что нельзя забывать о предосторожности. Увы, к ее советам никто не прислушался. Она знала, что они пошли на это ради нее – чтобы она ни в чем себе не отказывала. Они продали знаменитый изумруд Ивановых, потому что любили ее. Но разве просила она об этом? Разве в ее годы нужны роскошь и богатство? Старуха закашлялась, приложила к губам платок. Эта молодая тележурналистка, что стояла на ветру перед камерой, так спокойно говорила о судьбе каких-то Ивановых, словно те были пешками русской шахматной партии. Но это было далеко не так. Она-то знала, потому что была там сама. Она-то знала, что волнует сверхдержавы помимо миллионов. Они подбирались к тайне, разгадку которой знала только она да еще одна русская цыганка, много лет назад предсказавшая ей, какая ответственность выпадет на ее долю. Ответственность за судьбы мира.

Старуха открыла ящик маленького столика и достала изящную серебряную рамку, украшенную тонкой эмалью. Вверху рамки был изображен фамильный герб Ивановых – волчья голова, увенчанная сапфировой короной с бриллиантами и рубинами. Чуть ниже золотой вязью было начертано по-русски: «Истина и честь!». Старуха поднесла к глазам старую выцветшую фотографию князя Михаила Александровича Иванова, предки которого служили при дворах всех российских императоров, начиная с Петра Великого. Она вспомнила, как впервые увидела его. Это случилось в огромном вестибюле петербургского особняка. Она в нерешительности стояла у дверей, подавленная великолепием. И тут увидела на лестнице красивого высокого блондина, державшего на поводке огромного, янтарного цвета пса. Их взгляды встретились. О, Боже, сколько же лет прошло с того дня?! Или все это случилось только вчера?

Глубоко вздохнув, старуха положила фотографию обратно в ящик. За всю свою долгую и трудную жизнь она ни разу не решалась показать кому-нибудь этот старинный снимок. Мишино лицо – такое доброе и прекрасное – оставалось скрыто от посторонних взглядов на протяжении семи десятилетий.

Тогда она еще была Верити Байрон, но князь всегда звал ее Мисси. Когда он произносил своим бархатистым баритоном ее имя, у Мисси по коже пробегали мурашки. О, как она любила его в те годы! Как любит она его сейчас! Сейчас, на закате жизни, старая женщина жила одной-единственной надеждой: лишь бы не оказались обманчивыми все ее представления о загробной жизни, лишь бы встретиться с князем… Она не цеплялась за эту жизнь, ибо верила, что там, за ее порогом, вновь увидит своего возлюбленного, такого же молодого и полного сил, как в те годы. И она будет такой же юной, как тогда. Уже никто и ничто не сможет разлучить их, они будут соединены в вечности, и она сможет наконец рассказать ему, что случилось с ней за эти долгие годы, прожитые без Миши, она объяснит ему, как изо всех сил старалась выполнить данное обещание.

Но она знала, что еще не настало время для встречи: у старой женщины оставался на земле еще один долг. Она должна была рассказать обо всем тому единственному человеку, который по-настоящему любил ее и кто ради нее решился продать изумруд и поставил мир на грань катастрофы.

Мисси вспомнила ту ночь, когда закончилась ее прежняя жизнь и началась новая, совсем другая. Хотя с того времени прошли долгие годы, но ужас и чувство вины были остры, как тогда. Мисси гнала прочь от себя эти воспоминания, но они упрямо возвращались к ней, даже на старости лет лишая покоя.

Она хорошо знала: стоит ей закрыть глаза – страшная картина встанет перед ее взором во всех мельчайших подробностях. Эти видения посещали Мисси каждую ночь.