- Саша, давай назовем ее Ниной.

Конечно, она знала обо всей истории, приключившейся с Бэби, и хотя я преподносил события весьма критически, обаяние Нины Ратниковой передалось и ей. Что говорить, если подобные разговоры шли по всей федеральной прокуратуре. Моисеев называл это "эффектом Бони и Клайда". У меня этот эффект вызывал глубокое раздражение, но, помня о том, что нервные потрясения противопоказаны организму кормящей матери, я подумал и согласился.

Я не раздевался. Лежа в костюме на кровати, таращился на улыбающегося Президента.

Вдруг послышались какие-то крики в отдалении. Я приподнялся на локте, прислушался. Тишина…

Беспокойство нарастало и достигло своего предела, когда в коридоре послышались шаги, которые остановились за дверью моей камеры. Я почуял дело неладное, проверил пистолет под подушкой, на всякий случай положил его так, чтобы в одно мгновение можно было выхватить из-под подушки. Я скинул пиджак, расстегнул рубаху, сделал вид, что только что собирался ложиться.

Первым в мою камеру вошел майор Брагин, за ним Ваганов, позади, в открытых дверях, маячили контролер и медсестра Нина, за медсестрой в коридоре был еще кто-то, кажется, Кошкин в белом халате.

По лицу Ваганова я кое-что предположил, а по его ботинкам и брюкам, забрызганным каплями крови, еще не засохшей, я понял, наступил тот самый решающий момент, ради которого я здесь находился все это время.

- Андрей Викторович! радостно воскликнул я. Так поздно! Ничего не случилось? Я уже спать…

Ваганов меня прервал:

- Ты, Турецкий, не знаешь случайно "блудного сына"? С памятью у тебя как?

- С памятью? Странный вопрос… протянул я, выхватил из-под подушки пистолет и выстрелил без всяких предупреждений в майора; майор застонал и начал валиться, хватаясь за живот. Руки!! заорал я. Всем стоять! Стреляю без предупреждения! Всем руки вверх! Я держал на мушке левый глаз оторопевшего Ваганова, который медленно, как и все остальные, тянул руки вверх. Стреляю в генерала без предупреждений, контролерам пистолеты на пол! Ваганов, лицом к стене! В коридоре стоять!

Ваганов повернулся к стене, я приставил пистолет к его затылку.

Другой рукой я быстро обшарил его, пистолета у Ваганова не было. Я наклонился над лежащим майором, который старался незаметно для меня дотянуться до кобуры на боку, и опередил его. Рывком вытащил пистолет из его кобуры и стволом ткнул Ваганова в спину.

- В коридор! В коридоре всем стоять! Где оружие?! заорал я на контролера, что замер с поднятыми руками, ошалело глядя на меня.

Контролер кивком показал на пол. Я быстро поднял пистолет контролера, сунул в карман брюк.

- Кошкин, ключи от камеры с полковником! Контролер, медсестра в камеру! Кошкин, закрыть камеру на ключ! орал я.

Медсестра вместе с контролером послушно зашли в камеру с портретом Президента на стене, где постанывал на полу майор. Кошкин трясущимися руками стал запирать дверь на ключ. Ваганов косил на меня взглядом испуганной лошади, но по-прежнему, чувствуя затылком тычки пистолета, безропотно держал руки над головой.

- Пожалуйста, не надо так, не надо… шептал Кошкин и все никак не мог закрыть дверь.

А уже внизу слышался шум, хлопали двери. Несколько человек бежали по лестнице на второй этаж.

- Что ты время тянешь, сука! зашипел я Кошкину. Быстрей, иначе проглотишь пулю!

Кошкин наконец-то закрыл дверь.

- Где камера с полковником?!

- Я не знаю… Я не знаю никакого полковника!

- Полковник без памяти! заорал я.

- Да-да, знаю, сейчас, только не надо стрелять в генерала…

Я ткнул в очередной раз Ваганова в затылок стволом "стечкина", и он быстро пошел впереди меня по коридору, следом за Кошкиным, который вел нас, часто и пугливо оглядываясь.

Подойдя к двери камеры полковника Васина, Кошкин снова долго не мог подобрать ключ, потом так же долго дергал ключом в замке. Меня так и подмывало сначала размозжить голову Кошкину, а потом уже привести мой приговор в исполнение. Но наконец он открыл дверь, и я увидел Васина и блеснувшее лезвие ножа.

- Полковник, твою мать, убери финку, это мы с генералом к тебе в гости нагрянули! Быстро на выход с вещами! попытался пошутить я. Держи пистолет, прикрывай сзади! Я кинул ему в камеру пистолет.

Бледный Васин выбежал в коридор, держа в одной руке перочинный нож, в другой пистолет.

Я замер, как и остальные. На улице послышался выстрел. В конце коридора уже стояла немногочисленная толпа контролеров и пара солдат внутренних войск с "калашниковыми".

- Генерал Ваганов является заложником! Освободить коридор! Машину Ваганова к подъезду! Открыть ворота! Быстр-ра!! изо всех сил заорал я.

В конце коридора послышалось некоторое шевеление. Я зашептал Ваганову:

- Ори, чтобы не стреляли, живо! и снова ткнул его в затылок.

- Солдаты, уберите автоматы! Делайте что прикажут! Освободить коридор! вяло закричал Ваганов.

- Громче, сучара, ори! прикрикнул на него Васин.

- Солдатам освободить дорогу! заорал Ваганов.

Снова на улице послышались выстрелы. Я приказал Ваганову остановить стрельбу, и он крикнул контролерам, чтобы все с улицы зашли в помещение.

Коридор был уже свободен. Его своей тушей таранил Ваганов, я шел за ним, сверля его затылок "стечкиным", за мной Васин с "макаровым".

Когда мы вышли в ярко освещенный прожектором двор, он был совершенно пуст. За темными провалами окон первого этажа прятались контролеры и солдаты из охраны. Один из солдат раскрывал железные ворота, за которыми была белая, заснеженная дорога под неверным светом едва пробивавшегося из-за туч молодого месяца.

- Полета-аев! заорал я на улице. Полета-а-ев!

- Не надо. Он мертв, вдруг услышал я голос Ваганова. Его только что прикончил Кузьмин…

- Я тебя сейчас самого прикончу! Сука! Мои нервы были уже на пределе. Я чувствовал, что не выдержу сейчас, пущу пулю в затылок Ваганова, но тогда нам будет сложно уйти.

Я втолкнул Ваганова в дверцу черной "Волги", сам сел за руль. Но Васин не торопился садиться, он вдруг по моему примеру, что ли, заорал в направлении черных окон:

- Кошкин! Выходи немедленно!

Тут же откуда-то сверху, с крыши, послышалась длинная автоматная очередь, изрешетившая рухнувшего на снег полковника Васина.

- Муда-а-ак!! заорал я. Хотел броситься к лежащему Васину, но в этот момент дернулся Ваганов. Куда?! Сидеть!

Моя нога давно уже давила на газ, машина ревела, но все стояла на месте перед раскрытыми настежь железными воротами.

Я выжал сцепление, "Волга" рванулась в ворота.

Машина прыгала на дорожных ухабах, Ваганов, сидевший рядом, на переднем сиденье, улыбался. Я держал баранку одной рукой, другой тыкая "стечкиным" генерала в бок.

- И куда ты меня отвезешь, Турецкий? Может, к себе в прокуратуру? ухмыльнулся Ваганов.

- Точно, в прокуратуру. Доставлю в лучшем виде, кивнул я.

- Ну давай, валяй… А ты ведь мне сразу понравился, еще в Германии. Лихой ты, как я погляжу. Только не тыкай ты меня, все ребра отобьешь. Ваганов попытался локтем отодвинуть мою руку, но я еще сильнее вжал в его бок ствол пистолета, так что он застонал.

- Заткнись, гаденыш…

- Турецкий, ты что, не понимаешь, что сейчас уже все войска подняты по тревоге? Мы еще с тобой можем мирно договориться, говорил он, потирая бок рукой.

- Это баба с мужиком может договориться, а мы с тобой, сука, никогда не договоримся! ответил я.

- Ты что, следователь, хочешь, чтобы страной правили не мы с тобой, а продажные масоны из-за океана? Подумай сам, Турецкий, еще не поздно!…

Увидев мою минутную растерянность, Ваганов вдруг схватился обеими руками за мой пистолет, задрав его над своей головой. Я мгновенно кинул ногу на тормоз, Ваганов сильно ударился головой о ветровое стекло. Машина оказалась на краю дороги, покрытой ледяной коркой.

"Волга" начала медленно скатываться вниз по заледеневшей насыпи.