– Пожалуйста, Джон, угощайся, – предложила Фелисити, ставя перед ним тарелку с печеньем в виде тыквенных фонариков, которые делают на Хэллоуин. – И возьми с собой для детей. Я всегда готовлю это печенье на Хэллоуин: Калеб в детстве его просто обожал.

– Спасибо, – поблагодарил Джон, взяв одно печенье только для того, чтобы не обидеть хозяйку.

Они были знакомы давным-давно, еще со школьных времен, когда дружили парами – Джон с Терезой и Баркли с Фелисити. Однако сейчас их с Фелисити объединяло еще и то, что оба они пережили супружескую измену, хотя Фелисити, возможно, и не догадывалась о том, что Баркли и Тереза были любовниками и тайно встречались на морском побережье.

– Не стесняйся, – сказала Фелисити, пододвигая к нему тарелку, – возьми детям печенье. Кстати, как-то на днях я видела Мэгги, она каталась на велосипеде – прелестная девочка!

Джон посмотрел на часы. Несмотря на протесты сына, Джон попросил миссис Уилкокс побыть с детьми часок, пока он не вернется домой. Тедди, считавший себя достаточно взрослым, говорил, что сам может позаботиться о сестре, но после всех событий сегодняшнего дня Джон решил перестраховаться. Он тщательно запер за собой двери и сел в машину. Брейнер проскользнул следом за ним, и они вместе отправились на встречу с Кейт Хэррис.

Фелисити так и стояла рядом, глядя, как Джон жует печенье. Он чувствовал на себе ее пристальный взгляд, и ему казалось, что та хочет его о чем-то спросить. Возможно, ей все было известно. Фелисити была крепкой и сильной женщиной, привыкшей к физическому труду. Ее белокурые волосы были собраны в небрежный пучок, а взгляд был острым и проницательным.

– Как дела у Калеба? – поинтересовался Джон, стараясь предотвратить начало опасного разговора.

– Замечательно, – ответила Фелисити, и слова полились нескончаемым потоком. – Сейчас, слава богу, все просто отлично. Он работает вместе с отцом. Они с Баркли красят маяк. Все эти штормы сделали свое дело, и маяк совсем потерял внешний вид, а теперь, с приближением зимы…

– Ну, вот и прекрасно, – сказал Джон (при имени Баркли выражение его лица сделалось напряженным), – я очень рад за вашего сына.

– У нас с Калебом больше не было никаких проблем, после того случая…

– Ну, вот и хорошо.

– Да никаких проблем и быть не могло, – улыбнулась Фелисити. – Мальчишки есть мальчишки, но многие люди нетерпимы к их проделкам. Я так благодарна этому замечательному доктору, который убедил суд присяжных…

В этот момент они услышали звук закрываемой наверху двери. Фелисити дотронулась до руки Джона и улыбнулась.

– Загадочная особа, – заметила она. – Никогда раньше не была в наших краях, но прекрасно обо всем осведомлена. Кажется, у нас уже останавливалась ее сестра. Она что – твоя клиентка?

Джон отрицательно покачал головой, отряхнул пальцы от крошек и поднялся с места.

– Не буду вам мешать, – громким шепотом сказала Фелисити и удалилась.

Кейт Хэррис спускалась по лестнице – стройная, в черном шерстяном свитере с высоким воротом и джинсах. Но даже эти потертые джинсы смотрелись на ней исключительно элегантно. На поводке она вела маленького черного скотчтерьера. Собака, дружелюбно высунув язык, радостно запрыгала у ног Джона, словно встретила старого друга, по которому очень соскучилась.

– Это мой маленький, но очень надежный сторож, – с шутливой улыбкой произнесла Кейт.

– Да, она хорошо лаяла, когда я стучал в вашу дверь.

– А как вы нашли меня?

– Ну, вы же сами оставили мне свою визитку. Там было два номера телефона, и когда я позвонил по второму, Фелисити Дженкинс сказала мне, что вы остановились у них.

– Все ясно, в вашем городе кого угодно легко найти.

– Здравствуйте, Кейт, – сказала снова появившаяся Фелисити – в руках у нее была еще одна чайная чашка. – Я подумала, что, может быть, вы с Джоном захотите выпить чаю. А я и не знала, что вы знакомы! Вы ведь говорили, что у вас в этом городе нет друзей.

Джон заметил, что в глазах Кейт мелькнула досада, но ему самому было жаль Фелисити. Она видела в других женщинах угрозу своему семейному благополучию и сейчас опасалась, как бы Баркли не положил глаз на Кейт.

– Мы выпьем чаю как-нибудь в другой раз, – отметил Джон, поднимаясь и ставя свою чашку с блюдцем на маленький столик, покрытый салфеткой; потом он наклонился и погладил терьера: – Кажется, собачка не прочь отправиться на прогулку?

– Да, она так и рвется гулять, – сказала Кейт. – Не хотите ли к нам присоединиться?

– С удовольствием, – ответил Джон. – Со мной приехал Брейнер, он обожает ездить на машине. Ваша собака не будет возражать, если Брейнер составит ей компанию?

– Конечно нет.

Кейт сняла с медной вешалки теплое шерстяное пальто темно-зеленого цвета и, надев его, открыла входную дверь. Поток холодного воздуха ворвался в вестибюль гостиницы. Джон подошел к своей машине и выпустил Брейнера. Обрадованный пес стал носиться кругами, а затем подбежал к Кейт и радостно завилял хвостом, приветствуя ее.

– Брейнер, познакомься с Бонни; Бонни, познакомься с Брейнером, – сказала женщина.

– Благодаря вам, Брейнер сегодня сияет чистотой, – сказал Джон, внимательно глядя на Кейт.

– Это благодаря Тедди, – поправила его Кейт. – В нем очень развито чувство ответственности. У вас замечательный сын.

– Да, это так, – отозвался Джон.

С моря подул холодный ветер, и он застегнул куртку. Октябрьское небо было ясным, и над их головами светились звезды, отражавшиеся в темных морских волнах и в глазах Кейт. Джон остановился и пристально посмотрел на нее.

– Кто вы? – спросил он.

– Я вам уже говорила: меня зовут Кейт Хэррис. Я биолог, работаю при Национальной академии наук в Вашингтоне – занимаюсь изучением подводного мира.

– Вот как? А я учился в Вашингтоне, в юридической школе…

Джон замолчал и стал прислушиваться, как шумят белые ели. Морские волны, с грохотом ударяясь о скалы, увлекали за собой отколовшиеся глыбы и уносили их в море. Белая полоса набегавших волн, освещенных лучами маяка, разбивалась о выступавшие волноломы. В этих местах действительно было много интересного для человека, занимающегося морской биологией.

– В таком случае, почему вы сказали мне неправду? – поинтересовался он наконец.

– Что вы имеете в виду? – спросила Кейт, подняв подбородок, чтобы посмотреть Джону прямо в глаза.

– Но вы же не работаете в агентстве.

– А я и не говорила, что работаю.

– Вы сказали, чтобы я расплатился с вами через агентство.

– И этого я не говорила, – спокойно заметила Кейт. – Это вы сказали, что свяжетесь с агентством, и я решила не поправлять вас. Вы сами, не спрашивая меня, составили обо всем свое мнение, но все ваши предположения оказались неправильными. И поскольку вы не дали мне возможности все вам объяснить, я решила оставить вас пока в этом заблуждении.

– Но вы же сказали, что пришли устраиваться няней!

– Ничего подобного, – замотала головой Кейт. – Я сказала, что останусь с вашими детьми – вот и все. Когда я пришла к вам, у вас в доме была полиция, вы были ранены, а дети сильно напуганы. Я не могла не помочь вам.

– Но вы должны были, по крайней мере, сообщить мне, что вы не няня.

– Да, теперь я понимаю, что следовало это сделать, – согласилась Кейт. – Но тогда было не до того. Я просто хотела вам помочь и подумала, что ничего страшного не произойдет, если я объясню вам все чуть попозже.

Кейт спустила Бонни с поводка, и собаки побежали вместе, обнюхивая кусты и огромные гранитные валуны. Джон слышал, как они резвились и играли, шурша опавшей листвой. Он вспомнил, как осенью они с Терезой выходили с Брейнером на прогулку, и сердце его опять предательски защемило.

– Вы так до сих пор и не признались мне, зачем вы пришли сегодня в мой дом в восемь часов утра, – сказал Джон, вернувшись к реальности.

– Да, вы правы, – вздохнула Кейт.

– Ну, так я слушаю.

Кейт наклонилась и похлопала в ладоши, подзывая Бонни. Вместе с ней прибежал и Брейнер. Кейт достала из кармана пальто какое-то лакомство и угостила обоих.