На старте бега на сто метров начальный толчок ног бегуна имеет очень важное значение; фактически стартовый рывок создается за счет взрывного освобождения энергии от сокращенных дыхательных мускулов. Если они приведены в состояние напряженности на долю секунды раньше или позже, соответственно и старт окажется слишком ранним или чересчур поздним. С приобретением опыта в практике дзадзэн вы естественно станете ощущать тот момент, когда напряжение дыхательных мышц начнет ослабевать, и непроизвольно еще раз произведете их сокращение, автоматически применив «бамбуковый» метод дыхания.

Теперь сядьте в позе дзадзэн и вообразите, что вы — футболист, который совершает энергичный бросок вперед. Вы увидите, что вы напрягли все свое тело, в особенности брюшные мускулы. Но такое напряжение длится лишь миг, и если вы захотите продолжить практику, вам потребуется сообщать животу повторные сокращения. Итак, в своем воображении вы повторяете повторные рывки, сидя на подушке. После четырех или пяти повторений вы почувствуете, что вам необходимо сделать остановку и вдохнуть воздух. Если вы вдохнете его одним движением, развившееся напряжение перейдет в значительное расслабление; но если вы сперва сделаете короткий вдох при помощи выпячивания нижней части живота, а затем продолжите его, расширяя и верхнюю стенку живота (т. е. вдыхания в две фазы, как описано нами ранее), вы сможете сохранить значительную часть напряжения. Продолжать такое напряженное усилие в течение двадцати или тридцати минут — это уже вполне аскетическая практика. Но когда вы дойдете до конца этого накладываемого на себя мучения, вы неожиданно обнаружите в своем животе особого рода силу, физическую и духовную, какой, возможно, никогда раньше не ощущали. Вы увидите, что восседаете на подушке, как властелин. Это произойдет только потому, что ваш тандэн наполнится жизненной силой.

Когда я обучался в одном монастыре, я как-то выполнял суровое упражнение, состоящее в воображаемых бросках на дверь комнаты, пользуясь приемами борца сумо. Это оказалось болезненной и безумной затеей. Раз я обратился к одному американцу, практиковавшему дзадзэн, с одобрением, и я почувствовал, что мне нужно вынести боль, равную его боли. Торжественная атмосфера сэссин в монастыре приводит изучающего к такому умонастроению, которое напоминает умонастроение опытного военного и побуждает человека делать такие вещи, которые обычным людям кажутся смешными, даже безумными. И каким же оказался исход моего взятого на себя мучения? Чудесным! Это было как бы новым исследованием. Должно быть, многие ученики дзэн проделывали такие вещи и благодаря им добились больших успехов; но они не говорят лишнего о своих методах. Они прежде всего заняты достижением цели, а когда она достигнута, путь к ней оказывается забытым. История их открытий не записана, они не помогают нам, не вдохновляют нас. Как бы то ни было, результат моего опыта оказался замечательным. Я достиг огромной физической и душевной устойчивости. Нижняя половина тела, казалось, уходила корнями в халат, подобно скале над островом Манхэттэн, тогда как верхняя часть его покоилась на нем, как небоскреб. Что бы ни случилось, это не вызвало бы никакого движения.

Есть одна дзэнская фраза, которую мы уже цитировали: «серебряные горы, железные скалы». Это — торжественная стена, наподобие Гималаев, одетых в снега. Ученик дзэн толкает эту стену, сдвигает ее назад на миллиметр, на десятую или сотую долю миллиметра за один раз. Духовная способность совершить такой поступок приходит благодаря напряжению в тандэне. Голова бессильна — она может только давать указания и распоряжения о том, чтобы смотреть в тандэн. Само же действие созерцания поддерживается усилиями тандэна, и именно усилие тандэна вызывает к жизни серебряные горы и железные скалы. Когда мы обнаруживаем, что стоим перед ними, мы чувствуем, как будто бы они высятся как нечто высшее. Фактически же они суть не что иное, как мы сами; и когда приходит время, мы постигаем, что сами стоим на I этих серебряных горах и железных скалах. Когда в своем воображении я бросался на стену, стена эта и была серебряными горами и железными скалами. В конце я и сам стал ими. Я — властелин, я нахожусь между небесами и землей; я пребываю на троне существования. Это торжественное чувство пришло от силы тандэна.

Тандэн приобрел такую духовную ценность потому, что он составляет часть колебательного круговорота, а другим главным компонентом этого круговорота является мозг. Как мы уже указывали, мозг оснащен энергией, достаточной лишь для того, чтобы оперировать щитом управления, куда приходят импульсы. Этим объясняется, почему мозг не в состоянии поддерживать волевое внимание дольше, нем несколько секунд. Чтобы контролировать мышление, ему необходимо получить новую энергию, новые стимулы от тела, в частности от напряжения дыхательных мышц. Уильям Джеймс был совершенно прав, когда писал, что «одно психическое состояние не вызывается немедленно другим… словно между ними должны быть вставлены телесные проявления». Мозг знает это благодаря долгому опыту. Фактически он не умеет справляться с блуждающими мыслями, если к нему на помощь не придут дыхательные мускулы. Невероятно, что на этот очевидный факт до сих пор не обратили внимания. Тандэн не имеет никаких сознательных функций, однако он действует как один конец духовного круговорота мозга и приобретает духовную ценность. Слова «брюшные мышцы» и «диафрагма» могут показаться лишенными духовности, слово же «тандэн» должным образом наполнено духовным значением. На основании собственного эмпирического опыта мы можем подтвердить реальность духовной силы тандэна.

Четыре категории самадхи Риндзая Дзэндзи составляют следующий порядок:

1) Исчез человек, остались обстоятельства;

2) Исчезли обстоятельства, остался человек;

3) Нет ни человека, ни обстоятельств;

4) Есть человек, есть обстоятельства.

Первая категория: «Исчез человек, остались обстоятельства».

Эта формула обозначает ситуацию, в которой ум человека поглощен внешними обстоятельствами. Один известный хирург как-то производил операцию, которая потребовала от него большой сосредоточенности. Когда он работал, неожиданно произошло землетрясение. Толчки были настолько сильными, что большинство присутствующих невольно выбежало из комнаты, считая положение опасным. Но хирург был настолько поглощен операцией, что совсем не ощутил толчков. После окончания операции ему рассказали о землетрясении, и тогда он впервые узнал о нем. Он был целиком занят своей работой, и эта поглощенность оказалась особым родом самадхи.

Мы переживаем самадхи этого типа, когда следим за игрой в футбол, читаем, пишем, удим рыбу, смотрим на картины, говорим о погоде, даже протягиваем руку, чтобы открыть дверь, садимся или делаем шаг вперед. Фактически мы ежесекундно поглощены тем, что в этот момент делаем и о чем думаем. Существуют различные степени поглощенности, различные периоды длительности произвольного и непроизвольного внимания, например, есть разница между тем, как мы наблюдаем за игрой в футбол (непроизвольное внимание), и тем, как хирург производит операцию (произвольное внимание). Но мы почти всегда в большей или меньшей степени переживаем состояние, так сказать мгновенного самадхи. Когда мы находимся в самадхи подобного рода, мы совсем забываем о себе. Мы не осознаем своего поведения, своих эмоций или своего мышления. Внутреннее «Я» забыто, и все наше внимание занято внешними обстоятельствами. Можно сформулировать это положение и по-иному: отсутствует внутреннее внимание, а внешнее оказывается преобладающим.

Следует помнить, что сознание работает двумя разными способами: при одном оно направлено вовне, при другом — внутрь. Когда сознание занято внешними делами, внутреннее внимание отодвигается на второй план и наоборот. Существует два рода и несколько фаз самадхи. Мы уже установили различие между абсолютным и положительным самадхи; четыре категории Риндзая Дзэндзи составляют основу для дальнейшей характеристики различных его фаз.