Пора признаться. Я люблю писать о Чарли Дэвидсон. Люблю ее стиль, остроумие и дерзость. Знаю, о чем вы могли сейчас подумать. «Ты же писатель. Разве ты сейчас не нахваливаешь саму себя?»

Отвечая не задумываясь, нет. Вовсе нет.

Видите ли, когда я пишу о Чарли, я вроде как транслирую ее. Мне приходится становиться бесцеремонной задирой с шикарной гривой и готовыми колкостями на все случаи жизни. Приходится жить на сплошном кофе с сарказмом, ловить плохих парней и исправлять несправедливости нашего мира.

Когда я просто Даринда, то с трудом формулирую два связных предложения подряд без запинок. По утрам выгляжу так, как может выглядеть разве что рок-звезда или запойный пьяница. И, к сожалению, очень редко нахожу остроумные фразочки, подходящие к какой-нибудь ситуации.

Зато рядом со мной всегда находятся чудесные, потрясающие люди.

У меня есть мой собственный Рейес, которого знают под именем мистер Джонс. Есть парочка замечательных Пип — Джерден и Кейси. И даже парочка Пип второго поколения — Коннер и Кодин. А вместе эти вспыльчивые мужчины входят в пятерку Могучих парней Джонсов. Они — мое сердце и душа.

Есть у меня и Куки, которую многие знают под ником Netter Pot Pie. Я люблю ее больше воздуха. Еще есть Дана, которая постоянно третирует меня с невероятной энергией и энтузиазмом. Поразительно, что она до сих пор меня не возненавидела. Особенно если учесть, что последнюю нашу встречу я проспала. Серьезно, продрыхла три часа кряду. А еще у меня есть Джованна, которая вечно меня смешит и шлет суперские мемы. Казалось бы, больше в жизни никто и не нужен, но поверьте, это далеко не весь список!

Есть Квентин, Лютер, Кристал, Карен, Лейси, Эшли и все мои чудесные племянницы и племянники, в которых я черпаю бесконечное вдохновение. Есть Нану, Дэн-Дэн, Андреа и Робин, все мои сестрички из «Общества красных туфелек», родственные души из SMP и коллеги из LERA. А еще мои друзья-писатели, которые всегда поймут, поддержат и посочувствуют.

Но есть люди, которым я задолжала особую благодарность. Те, у кого я нагло украла целые фразы для этой книги, и те, кого ради книги буквально замучила. Помните, что сказал Александр Поуп: ошибаться — человечно, прощать — божественно.

От всего правого желудочка хочу поблагодарить Патрисию Дешант, Трейси Лейн и Терезу Роджерс за то, что позволили мне… эм-м… процитировать их слова.

Особую благодарность выражаю «Наемникам» — Меге, Муни, Моджи, Скетти и Салли. Не только за то, что они дали имена моим «девочкам», но и за то, что разрешили своровать весь наш разговор за ужином и внести его в книгу. Спасибо, спасибо, спасибо!

Спасибо невероятно талантливой Лорелее Кинг за то, что она вдыхает жизнь в мир Чарли и разжигает огонь в сердцах наших слушателей.

И спасибо тебе, дорогой читатель, за то, что в горе и радости остаешься с Чарли и всей ее бандой. Для меня огромная честь быть частью твоей жизни.

Но больше всего мне хочется поблагодарить моего замечательного агента — Александру Макинист, потрясающего редактора — Дженнифер Эндерлин и самого толкового на свете киноагента — Джози Фридман. Без вас я бы ничего не добилась. Огромное вам спасибо!

Мало что в жизни может быть интереснее домов с привидениями. Разве что, наверное, люди, которые живут в таких домах. Ну или освященная веками традиция пялиться в стену и смотреть, как сохнет краска. А все потому, что в большинстве домов с привидениями, к сожалению, никаких привидений нет.

Я сидела на деревянном полу рядом с миссис Джойс Бломм — женщиной, которая клялась, что ее дом населяют мертвецы (прямо так и сказала). Затаив дыхание, мы ждали, когда наконец появится призрак. Мамочки! Шучу, конечно.

Затаить дыхание — это для меня большая редкость. Поскольку я единственный ангел смерти по эту сторону вечности, напугать меня нелегко, особенно заказом вроде того, что я получила от миссис Бломм. На меня такие заказы сыплются тоннами. Люди божатся, что в их домах живут призраки. Умоляют избавить их жилища от вторгнувшегося зла. Заверяют, что я — их последняя надежда. Что тут скажешь? Земля слухами полнится.

Миссис Бломм оказалась типичной бабушкой. С бигудюшками в волосах цвета соли с перцем, в цветастом халате и потрепанных тапочках с торчащими вокруг пальцев нитками, а на шее у нее висели очки для чтения. На руках виднелись следы от чернил — видимо, миссис Бломм любила разгадывать кроссворды. На щеке и кончике носа красовался какой-то белый порошок. Или бабушке нравилось печь, или она баловалась кокаином. Лично я склоняюсь к первому варианту.

В любой другой день я бы объяснила ситуацию пожилой женщине попонятнее. Да, я вижу призраков. Видите ли, в обязанности жнеца входит переправлять потерянные души (те самые, что остались на земле уже после получения билета в один конец наверх) на ту сторону. Как правило, это значит, что я просто стою, а призраки тем временем заскакивают в мой свет, который видят из любого уголка земли, и переходят.

Так что да, я и правда их вижу. А еще могу побороться с ними на руках и сделать им прическу. Но одно дело — видеть призрака, и совсем другое — уговорить его войти в свет.

И вот я здесь — в кромешной тьме (миссис Бломм клялась, что так увидеть мертвецов гораздо проще), посреди ночи (по ее же словам, они появлялись в основном по ночам), сижу и слушаю захватывающие сказки об ангелах и демонах, о раях и адах, а еще о богах и чудовищах.

Впрочем, говорила в основном я.

Бедняжка миссис Бломм от страха дар речи потеряла. Но надо отдать ей должное. В доме действительно водились призраки. Хотя я почти не обращала на это внимания, потому что была слишком занята, описывая свои злоключения за последние несколько дней.

— А потом, — проговорила я чуть громче, готовясь к финальному аккорду, — он толкнул меня в стену и под сполохи молний исчез в океане клубящегося дыма.

Демонстрируя клубящуюся массу, я подвигала руками по кругу и повернулась к миссис Бломм узнать ее реакцию. Да уж, сказочка получилась нерадостная.

К моему восторгу, глаза миссис Бломм превратились в блюдца. Рот приоткрылся, и из него вырывались испуганные короткие выдохи.

К сожалению, ее страх был вызван не моей ужасающей историей, а появлением в дверях худенького мальчика, чей рот был до отказа набит крекерами.

Мы с ним уже встречались. Его тоже зовут Чарли, и он любит кататься на трехколесном велосипеде и разрисовывать стены мамиными маркерами. Причем перманентными, если судить по состоянию упомянутых стен. Не все можно отмыть водой и мылом.

— Смотрите! — показала на мальчика миссис Бломм.

С тоненькими ручками и ножками и темными волосиками мальчик был просто прелесть.

Правда, миссис Бломм соглашаться с этим не спешила. Вцепившись мне в руку, она вся съежилась и в ужасе смотрела на Чарли из-за моего плеча, используя всю меня в качестве щита. Все ясно. Если фекалии попадут в вентилятор, меня тут же принесут в жертву.

Медленно, с расстановкой миссис Бломм прошептала мне в ухо:

— Вы его видите?

В озорных мальчишеских глазах отражался лунный свет. Одним локтем Чарли прижимал к себе пластмассового динозавра, а другим — серебристый соусник. Представить не могу, зачем ему понадобился соусник. В обеих руках он держал крекеры. Пришлось изловчиться, чтобы засунуть очередной оранжевый квадратик в рот, но в конце концов Чарли улыбнулся мне измазанными оранжевой приправой губами.