— Спорим, — согласился Уолтер.

— Дети, не надо устраивать свару из-за кошек, — сказала миссис Паркер, которая хотела, чтобы вечер прошел спокойно и она смогла продолжить работу над статьей «Непонимание детей родителями как отрицательный фактор в воспитании». — Идите лучше играть. Скоро пора ложиться спать.

Спать? Уолтер только сейчас с ужасом осознал, что ему придется провести в Лоубридже ночь… много ночей… целых две недели ночей. Какая тоска! Он пошел в сад со стиснутыми от горя кулаками и увидел, как Билл и Энди катаются по земле, крича, царапаясь и стараясь побольнее пнуть друг друга.

— Ты мне дал червивое яблоко! — вопил Энди. — Я тебе покажу, как давать мне червивые яблоки. Я тебе уши откушу!

Подобные драки у Паркеров случались каждый день.

Миссис Паркер считала, что мальчикам даже полезно иногда подраться. У них при этом высвобождается лишняя энергия, которую они иначе пустили бы на какое-нибудь озорство. Драки не мешали им оставаться друзьями. Но Уолтер, который ни разу видел драки, пришел в ужас.

Фред стоял рядом и подзуживал дерущихся. Опал и Кора смеялись, но в глазах Алисы стояли слезы. Этого Уолтер перенести не смог. Он бросился между дерущимися, которые на секунду остановились, чтобы перевести Дух.

— Перестаньте драться! — закричал он. — Вы напугали Алису!

Билл и Энди ошеломленно вытаращились на него. Как, эта козявка вмешивается в их драку? Им стало смешно, и оба расхохотались. Билл хлопнул Уолтера по плечу.

— Смотрите, а младенец не такой уж трусишка. Может, из него еще человек получится. На тебе за это яблоко — без червяков!

Алиса вытерла слезы со своих румяных щек и с обожанием посмотрела на Уолтера. Но Фреду это не понравилось. Пусть Алиса еще совсем малявка, но даже и малявке он не позволит с обожанием смотреть на других мальчишек, когда рядом он, Фред Джонсон из Монреаля. Надо одернуть этого шпендрика! Фред только что заходил в дом и слышал, как его тетка говорила по телефону с мужем.

— Твоя мать тяжело заболела, — сказал он Уолтеру.

— He-неправда! — воскликнул Уолтер.

— Заболела! Я сам слышал, как тетя Джен говорила это дяде Дику. — Правда, тетка сказала только: «Энн Блайт слегла», но почему не сказать этому Уолтеру, что его мать тяжело больна? — Вот приедешь домой, а она уже умерла…

Уолтер огляделся с ужасом в глазах. И опять Алиса была на его стороне… а остальные встали под знамя Фреда. Они чувствовали что-то чуждое в этом темноволосом красивом мальчике и с наслаждением его дразнили.

— Если она и заболела, — уверено сказал Уолтер, — папа ее вылечит.

Ну, конечно, вылечит!

— Ничего у него не получится, — со скорбной физиономией произнес Фред, одновременно подмигивая Энди.

— У папы всегда все получается, — настаивал Уолтер.

— А вот Русс Картер прошлым летом на один день уехал в Шарлоттаун, а когда вернулся, его мать уже отдала концы, — сказал Билл.

— И ее даже похоронили, — добавил Энди, нагнетая мраку. Какая разница, правда это или нет? — Русс ужасно злился, что опоздал на похороны — на похоронах так интересно.

— А я ни разу не была на похоронах, — грустно добавила Опал.

— Еще находишься, — утешил ее Энди. — Так вот, даже папа не смог вылечить миссис Картер, а твоему отцу до него далеко.

— Ничего подобного!

— Мой папа лучше лечит, чем твой, и он куда более представительный мужчина…

— Неправда…

— Когда уезжаешь из дому, там обязательно что-нибудь случается, — добавила Опал. — Как тебе понравится, если ты вернешься домой, а Инглсайд сгорел дотла?

— Если твоя мать умрет, вас всех раздадут родственникам и знакомым, — веселилась Кора. — Может, ты навсегда останешься у нас.

— Правда, оставайся, — нежным голосом проговорила Алиса.

— Да нет, его отец никому их не отдаст, — сказал Билл. — Просто он женится еще раз, а может, тоже умрет. Папа говорит, что доктор Блайт заработался до смерти. Ой, смотрите, как он вытаращил глаза! У тебя девчоночьи глаза, малыш… девчоночьи глаза… девчоночьи глаза!

— Хватит вам к нему приставать, — оборвала Опал, которой это развлечение вдруг надоело. — Не верь им. Они просто дразнятся. Пойдемте в парк и посмотрим, как играют в бейсбол, а Уолтера с Алисой оставим здесь. Больно надо, чтобы за нами повсюду таскалась малышня?

Уолтер был рад, что они ушли. Алиса тоже вроде не огорчилась. Они сели на упавшую яблоню и застенчиво и удовлетворенно поглядели друг на друга.

— Я научу тебя играть в камешки, — утешила Алиса, — и дам тебе на время своего плюшевого кенгуру.

Спать Уолтера положили в маленькой комнате на втором этаже. Миссис Паркер оставила ему горящую свечу — все-таки она понимала, что ему может быть страшно на новом месте. На кровать она положила стеганое одеяло. Последнее время ночи были очень холодными — на острове иногда такое случалось даже в июле. Она бы не удивилась, если бы трава покрылась инеем.

Но Уолтер не мог заснуть — даже в обнимку с кенгуру, которого ему дала Алиса. Если бы он был в Инглсайде в своей собственной комнате, где в большое окно было видно деревню, а перед маленьким окошком с козырьком росла кудрявая сосна! Пришла бы мама и на ночь почитала бы ему стихи…

— Я большой мальчик… я не стану плакать… ни за что-о-о… — И тут слезы хлынули у него из глаз. Что ему в этом кенгуру? Ему казалось, что он уже много лет не был дома.

Скоро другие дети пришли из парка и ввалились к нему в комнату, где дружелюбно расселись вокруг и начали грызть яблоки.

— А ты ревел, плакса-вакса! — насмешливо воскликнул Энди. — Ты не парень, а плаксивая девчонка, мамин любимчик…

— На, откуси яблочка. — Билл протянул Уолтеру полусъеденное яблоко. — И хватить кукситься. Твоей маме небось уже лучше… если только у нее есть сопротивляемость. Папа говорит, что миссис Флэгг давно бы уже умерла, если бы не ее сопротивляемость. У твоей матери есть сопротивляемость?

— Конечно, есть, — ответил Уолтер. Он не знал, что такое сопротивляемость, но если она есть у миссис Флэгг, то у его мамы и подавно.

— Миссис Сойер на прошлой неделе умерла, — сказал Энди, — а на позапрошлой — мать Сэма Кларка.

— Они умерли ночью, — добавила Кора. — Мама говорит, что люди чаще всего умирают ночью. Я не хочу умереть ночью! Мне не хочется явиться на небо в ночной рубашке.

— Дети! Дети! — позвала миссис Паркер. — Пора спать!

Мальчишки еще немного потешились над Уолтером, притворяясь, что хотят задушить его полотенцем. В общем, решили они, не такой уж он плохой малышастик. Уолтер схватил Опал за руку.

— Опал, это же неправда? Мама вовсе не больна? — умоляюще спросил он. Он не мог остаться наедине со своим страхом.

Опал не была злой девочкой, но так интересно рассказать дурную новость!

— Нет, она правда больна. Тетя Джен нам сказала… только велела не передавать тебе. А я считаю, что тебе надо знать. Может, у нее рак.

— Неужели все умирают, Опал?

Для Уолтера это было страшным открытием. До этого он ни разу в жизни не задумывался о смерти.

— Конечно, глупыш. Но они на самом деле не умирают… а отправляются в царство небесное, — утешила его Опал.

— В царство небесное попадают не все, — зловещим шепотом добавил Энди, который стоял в дверях, слушая их разговор.

— А где это… царство небесное? Это дальше Шарлоттауна? — спросил Уолтер.

Опал рассмеялась.

— Какой же ты и в самом деле чудак! Царство небесное от нас за миллионы миль. Знаешь, что тебе надо делать? Молиться! Молитва помогает. Я раз потеряла десять центов и долго молилась. И потом нашла двадцатипятицентовик. Так что это точно помогает.

— Опал, ты слышала, что я сказала? — крикнула из спальни миссис Паркер. — И задуй свечу в комнате Уолтера. Как бы не случился пожар. Ему давно пора спать.

Опал задула свечу и убежала. У тети Джен покладистый характер, но лучше ее не сердить. Энди сунул голову в комнату Уолтера и прошипел напоследок:

— Эти птицы ночью слетают с обоев. Смотри, чтобы они не выклевали тебе глаза!