Посреди ночи Виктор проснулся от этого бормотания, и быстро нашел источник – собственный ноутбук. Он попытался перезапустить его, просто выключить, но внутренняя жизнь продолжалась, несмотря на все усилия.

Тогда он просто выдернул батарею из компьютера, решив разобраться завтра. Через пару часов Ларин опять проснулся. Ему в темноте вдруг показалось, что непонятные процессы в компьютере продолжаются. Пробормотав:

– Присниться же такое, – Виктор нырнул под подушку. Сон сморил его окончательно, и он уже не реагировал на тихие звуки, время от времени издаваемые лишенным всякого электропитания компьютером.

Пассажир рейса Москва – Мюнхен Илья Стольский был задумчив. За последние два дня многое изменилось в его жизни. Главное – у него появилось реальное понимание того, что он должен и может сделать в этой жизни.

Дело в том, что он относился к тем немногим людям на Земле, кто реально мог предъявить владельцу того сайта искомый миллиард долларов. Последний номер журнала Форбс, посвященный крупнейшим современным состояниям в России, впервые включил Стольского в состав миллиардеров и не ошибся. Более того, Илья мог показать миллиард долларов зафиксированным в одном месте, в форме так называемой банковской гарантии. А именно это было выставлено непременным условием начала переговоров.

Времени в полете было достаточно. Перед Ильей вставали картины последних двадцати пяти лет. История состояния экс-преподавателя Плехановского института была и проста и невероятна одновременно. Когда Михаил Горбачев на пленуме ЦК КПСС в апреле 1985 года впервые обозначил наступление перемен в экономике, Илья Стольский сразу вычислил, что нужно делать. Было ясно, что масса толковых людей из министерств и ведомств бросится делать легкие деньги. Схема, официально разрешенная с началом перестройки, была непонятна только очень нерасторопным. А близко к власти обычно такие не водятся.

Государственный серьезный Заказчик (больше всего денег было у Минобороны и КГБ СССР) что-то заказывал за большие деньги государственному же серьезному Исполнителю (как правило, Всесоюзному НИИ или Научно-производственному предприятию). Подавляющее большинство таких Заказчиков и Исполнителей располагались в Москве и Ленинграде. При этом Заказчик давал согласие на выполнение части работ сторонней организацией.

Все работы на самом деле выполняли работники тех же НИИ на своих же рабочих местах, но под шапкой частной инициативы, как независимый творческий коллектив. Сторонняя организация просто пропускала через себя деньги, которые частично выплачивались работникам, а в основном оседали в карманах руководства Заказчика и Исполнителя. Оперативное создание и исчезновение таких организаций, привлекательных и надежных, стало первым серьезным бизнесом Ильи. Младший брат его, Андрей, со своим мехматовским образованием и привычками научного сотрудника, сразу поставил себя в положение советника старшего брата. Он хотел быть «высокоуровневым экспертом», не желая быть хозяином и руководителем бизнеса со всеми вытекающими рисками.

Ставка за легальное превращение денег из безналичных в наличные составляла тогда не менее 30 процентов, дело было новое, чиновники сами «светиться» не хотели. Через конторы Стольского в одной только Москве за три года протекло в пересчете на доллары более 80 миллионов. Основа состояния была создана быстро.

Кстати, именно доллары, а точнее, гиперинфляция рубля по отношению к доллару, были вовремя прочувствованы братьями как идеальный источник дохода. В то время практически любая контора имела право получить в Сбербанке крупный кредит для развития своего бизнеса на 8 лет под 8 процентов годовых. Нужно было только, чтобы конторы были живые, с конкретной деятельностью, остатками на счетах и так далее. Как раз этого добра у Ильи было в достатке. Инфляция же составляла сотни процентов в год. Фактически, возвращать через восемь лет Сбербанку нужно было совершенные гроши. Все, что потребовалось – это быстро получать максимально возможные кредиты, а рубли немедленно переводить в доллары и класть на долларовые счета под проценты.

Деньги в руки шли сами собой, практически даром и совершенно легально. В течение полутора лет, пока дырку в Сбербанке не заткнули, Илья взял таких «растворяющихся» кредитов почти на 70 миллионов долларов. Расплатился же он за эти кредиты через восемь лет процентами, полученными за хранение небольшой части этих самых кредитных денег на долларовых счетах.

Став настоящим и легальным миллионером за считанные годы, Илья искренне собирался на этом и остановиться. Но в это время в его личной жизни произошло событие поистине трагическое. Он к тому времени был женат второй раз. Первый брак был ранним и каким-то нелепым, а вот во второй раз он, что называется, попал «в десятку». Его любимая Наталия оказалась доброй и преданной женой, прекрасной любовницей, надежным другом. Они запланировали ребенка, ждали его с надеждой.

Рождение инвалида с непоправимой генетической мутацией, обреченного на неподвижность, было для Ильи и его супруги страшным ударом. Хуже всего было то, что это трагедия не была полной случайностью. Когда в Чернобыле взорвалась атомная станция, Илья был неподалеку, на оборонном заводе в городе Речице на практике. Они с друзьями были в тот выходной день на природе. Никто и не думал, что прошедшая туча и выпавший странный дождь несли смертельно опасные дозы радиации.

Когда правда о Чернобыле просочилась на публику, Илья какое-то время настороженно прислушивался к своему самочувствию. Никаких недомоганий не было, и он решил – пронесло. Не было как-то у него и мысли рассказать об этом жене, вытеснилось это совсем из памяти, забылось. И вот такое несчастье. Он не смог не рассказать жене, что это на нем лежит вина за случившееся.

Они так и не вернулись к прежним отношениям, через полгода жизни рядом Наталия предложила разойтись и попросила Илью никогда больше не искать ни ее, ни их сына. Все, на что она согласилась – это на ежемесячный перевод денег на главпочтамт Москвы до востребования.

И тогда Илья нашел способ забыть все неприятности жизни в постоянной, всепоглощающей гонке за деньгами.

Следующим большим направлением бизнеса, выбранным братьями, стала купля-продажа недвижимости в Москве. Илья очень хотел немедленно после развода сменить место жительства, да и брату давно было пора улучшить жилищные условия. Разобравшись в ходе этих операций с правилами игры и ознакомившись со стоимостью недвижимости в Париже и Лондоне, братья поняли, что перед ними настоящая золотая жила. Квартиры в центре Москвы, особенно большие квартиры, были недооценены примерно раз в двадцать – тридцать. И все свободные деньги с тех пор братья вкладывали в московскую недвижимость. Они сразу сфокусировались на наиболее обеспеченных клиентах и создавали на базе коммунальных квартир достойные «новых русских» апартаменты.

Затем стало интереснее заниматься нежилой недвижимостью. Пришла очередь стремительно разоряющихся НИИ и КБ, здания которых становились в руках Ильи первыми в столице бизнес-центрами. Снабженные хорошей связью и службами безопасности, отремонтированные на уровне, получившем именно в эти годы название «евроремонт», большие светлые площади влет уходили в аренду хлынувшим в Москву иностранным компаниям.

Для бизнеса в сфере недвижимости Ильей была основана отдельная фирма, ныне контролирующая не менее 15% рынка недвижимости в Москве. При этом Илья, как частное лицо, не первый год официально владел в столице несколькими новыми бизнес-центрами класса А.

Последние годы фирма уже не разменивалась на мелочи, а выколачивала у Московского правительства под реконструкцию целые кварталы. Фирма честно и быстро освобождала территорию, расселяла аварийные жилые дома, а предприятия перевозила на новое место, в основном за пределы Московской кольцевой автодороги. В результате за какой-нибудь год фирма приступала к строительству на освободившейся площадке элитного жилья или бизнес-центра. Продажа строящейся недвижимости (или сдача в долгосрочную аренду) производилась еще на этапе котлована. С учетом стремительного роста цен на московскую недвижимость, этот бизнес на каждом объекте давал не менее 300 процентов прибыли, после расчетов со всеми, с кем полагалось. А Илья с самого начала умел делиться с кем нужно. Не то, чтобы он любил давать взятки. Просто он был реалистом и считал это обязательным условием успешного бизнеса в стране «переходного периода».