А Натан именно бегал. Гаррисон, зная пристрастие мальчика к розеткам, бегал следом за ним. Натан был в восторге от этой игры. Кэрри тоже весело смеялась.

Ах, ей смешно! Тогда пусть сама побегает за мальчонкой! И Гаррисон пошел в спальню распаковывать чемодан.

— Сможешь отнести этот сверток дяде Гарри? — донеслось вскоре из гостиной.

— Гави?

— Да. Такой высокий, хмурый дядя в спальне.

Натан принес пеленки.

— Гави?

Понимая, что отныне он навсегда останется для мальчика «Гави», Гаррисон рассыпался в благодарностях:

— Спасибо, Натан! Вот это помощник!

Малыш осторожно положил пеленки и улыбнулся дяде.

Гаррисон не мог не признать, что эта улыбка многого стоила.

— Ах ты, маленький злодей, — проговорил он, склоняясь к мальчугану, — улыбаешься в точности, как все Ротвеллы.

Натан захихикал и улыбнулся еще шире.

— Улыбка Ротвеллов?

В дверном проеме стояла Кэрри.

— Да, да, теперь вижу, — медленно произнесла она, вглядываясь. — У вас одинаковая улыбка. Да и вообще вы очень похожи друг на друга. Даже волосы почти одинакового оттенка, с пятнышками… — Она подошла ближе. — Да ведь это же хлопья!

Гаррисон поневоле рассмеялся.

— Ах, Гарри, — грустно произнесла Кэрри, — я так давно не видела вас улыбающимся…

Гаррисон выпрямился. Натан побежал обратно в гостиную.

— По-видимому, бессмысленно просить вас называть меня Гаррисоном? — поинтересовался он.

Несколько долгих секунд она, молча, смотрела на него.

— Хорошо, буду звать вас Гаррисоном.

— Благодарю вас.

— Гави! — продолжая игру, Натан втащил в спальню следующий сверток пеленок.

— Мне пора идти, Гаррисон.

Кэрри направилась к выходу.

— Спасибо за все.

Гаррисон проводил ее до дверей.

— Не стоит. До скорого свидания.

И оба мрачно кивнули, понимая, что это «свидание» состоится на заседании правления кооператива «Белый дуб», где они выступят противоборствующими сторонами.

День и вечер прошли относительно благополучно: Гаррисон искупал обоих мальчиков, перепеленал, почитал Натану книжку. Наконец дети заснули. Гаррисон хотел последовать их примеру, но передумал: когда же, как не сейчас, прибрать в гостиной и вымыть пол в кухне?

Он чувствовал сильную усталость, но все же, не сомневался, что справится с детьми.

Хоть это и первый его опыт, но мальчики чувствуют себя прекрасно! А у него, в свою очередь, возникло несколько идей для будущей «Азбуки организации домашнего времени». Несмотря на усталость, он сел за письменный стол и сделал набросок великолепной стенки для детских вещей.

Свет в спальне он погасил только в половине второго. Теперь можно и отдохнуть!

В три часа утра его разбудил рев Мэтью.

Пошатываясь, Гаррисон вошел в гостиную и включил свет.

— Голоден, малыш? — Взяв ребенка на руки, он взглянул в расписание, оставленное Джоном. Ночное кормление в нем не значилось.

Попытки убаюкать младенца успехом не увенчались.

Мэтью и не думал спать.

Отчаявшись, Гаррисон позвонил Джону, в чикагскую гостиницу.

— Это ты, Гаррисон? — Голос брата звучал на удивление бодро. — Что случилось? Мэтью здоров?

— Не знаю. Потому и звоню.

И Гаррисон кратко обрисовал ситуацию.

— У него режутся зубки, — объяснил Джон. — Стефани дает ему жевать резиновое кольцо. Оно должно лежать среди пеленок, если только я его не забыл.

— Вот за это, Джон, великое спасибо!

— Извини, Гарри. Но я же тебя предупреждал — будет нелегко.

Гаррисон заскрипел зубами.

— Ничего. Как-нибудь выдюжу…

Однако к четырем часам утра он был готов признать свое поражение. Своим служащим, имеющим детей, он непременно сократит рабочий день. Какой толк от человека, проведшего ночь без сна?

Гаррисон мерил комнату шагами, но уже не для успокоения Мэтью, а чтобы не заснуть самому.

Бедный малыш! В такую минуту с ребенком должна быть его мать. Интересно, далеко ли успели забраться эти «амазонки»?

В дверь постучали. Этого еще не хватало! Не иначе, рев Мэтью разбудил кого-то из соседей.

Прижимая к себе младенца, Гаррисон в одних «семейных» трусах подкрался к двери, чтобы посмотреть в глазок.

Стук раздался снова.

— Гарри! Гаррисон! Это я — Кэрри!

— Вот наказание, — пробормотал он и открыл дверь.

— Что вы делаете с несчастным ребенком? — с порога спросила девушка.

— Ничего. У него режутся зубки.

— О, бедный Мэтью! Иди ко мне.

Гаррисон с величайшим удовольствием передал ей племянника.

Оказавшись на руках у Кэрри, Мэтью перестал реветь. Это показалось Гаррисону чуть ли не чудом. Он смотрел на Кэрри, как на ангела милосердия, ниспосланного ему с небес.

— Он устал, — прошептала она, когда глазки ребенка закрылись.

Гаррисон обессилено рухнул на стул. Все мышцы ныли.

— Его было слышно во всем доме, — прошептала Кэрри.

— Он вас разбудил?

— Я похожа на человека, которого разбудили?

Она была в черном кожаном костюме, волосы заколоты, на лице — умеренная косметика. Гаррисону захотелось сказать ей что-нибудь приятное:

— Вам очень идет кожаный костюм.

Кэрри улыбнулась.

— Я возвратилась домой двадцать минут назад и села писать отзывы. Ночь с субботы на воскресенье — самое горячее время.

Мэтью всхлипнул, Кэрри схватила бутылочку.

— Вы его покормили?

— Но он отказался…

Мэтью впился в бутылку с такой жадностью, словно не ел несколько дней. Насосавшись, крепко и безмятежно заснул.

Гаррисон взял племянника из рук Кэрри и положил в манеж.

Прощаясь с Кэрри в дверях, он замешкался. Вот уже дважды Кэрри выручала его, и Гаррисон чувствовал себя перед ней в долгу.

— Спасибо, что заскочили, — сердечно произнес он, размышляя над тем, не будет ли нахальством с его стороны поцеловать ее в щечку?

— Пустяки. Просто детский плач не давал мне работать.

— Мэтью так громко кричал?

Гаррисон открыл дверь, чтобы выпустить девушку.

— Его голос доносился ко мне через вентиляционную трубу. Советую вам поостеречься. Вряд ли вам нужны неприятности.

— Что вы имеете в виду?

— А то, Гарри, что в нашем доме детей нет.

Гаррисон с трудом просыпался, чувствуя себя так, словно его накануне переехал грузовик.

— Гави?

Натан потянул дядю за ухо.

— Натан, голубчик, который час?

Взглянув на часы, Гаррисон застонал — они показывали двадцать минут седьмого. Утра? Вечера?

Он включил маленький транзистор. Звучал орган. Значит, сейчас воскресное утро.

— Сок? — с надеждой в голосе произнес Натан.

— Еще не время пить сок, — процедил сквозь зубы Гаррисон. — Сейчас время спать.

Мальчик не стал спорить и потопал в соседнюю комнату. Опомнившись, Гаррисон вскочил с постели и побежал за Натаном, который уже стоял у манежа и тормошил Мэтью.

Приди Гаррисон чуть раньше и Мэтью, быть может, еще поспал бы. Хороший урок на будущее!

Накормив племянников овсяной кашей, Гаррисон уже изнемогал от желания видеть рядом взрослого человека. Может быть, все-таки вызвать няню? Ему и нужно-то всего пару часов: выпить кофе, прочитать газету, принять душ, побриться… Но Джон и Стефани просили этого не делать, а Гаррисон им обещал… Вот незадача!

Разрезая банан на второй завтрак Натану, Гаррисон с раскаянием вспомнил, как осуждал своих многодетных служащих. Его даже осенила блестящая мысль, которую он, не откладывая в долгий ящик, тут же записал: надо создать центр помощи своим сотрудникам, куда они смогут приводить детей в случае необходимости.

Увлеченный этим замыслом, Гаррисон на время забыл о племянниках, и только запах от пеленок Мэтью вернул его к действительности.

Наконец наступило благословенное время сна. Гаррисон смог принять долгожданный душ и уже, было, собрался все же заняться поисками няни на завтра, но в доме царила такая тишина, а он так устал…