Поиск
У МОРЯ
Разгулялся ветер на просторе,
Белопенный катится прибой.
Вот и я живу у синя моря,
Тонущего в дымке голубой.
Ни испить его, ни поглядеться,
Словно в тихий омут на лугу.
Ничего не вспомнится из детства
На его бестравном берегу.
Оттого и скучно здесь слегка мне
Над седым величием волны.
До меня, сидящего на камне,
Долетают брызги, солоны.
Ни краев, ни совести у моря!
Густо засинев доглубока,
Вот оно берется переспорить
Маленького в поле василька.
Вот оно, беснуясь и ревнуя,
Все ритмичней хлещет и сильней.
Хочет смыть тропинку полевую
Из железной памяти моей.
ТА МИНУТА БЫЛА ЗОЛОТАЯ
Верно, было мне около году,
Я тогда несмышленышем был,
Под небесные синие своды
Принесла меня мать из избы.
И того опасаясь, возможно,
Чтобы сразу споткнуться не мог,
Посадила меня осторожно
И сказала: "Поползай, сынок!"
Та минута была золотая —
Окружила мальца синева,
А еще окружила густая,
Разгустая трава-мурава.
Первый путь до цветка от подола,
Что сравнится по трудности с ним?
Он пролег по земле, не по полу,
Не под крышей – под небом самим.
Все опасности белого света
Начинались на этом лугу.
Мне подсунула камень планета
На втором от рожденья шагу.
И упал, и заплакал, наверно,
И барахтался в теплой пыли…
Сколько, сколько с шагов этих первых
Поисхожено мною земли!
Мне достались в хозяйские руки
Ночи звездные, в росах утра.
Не трава, а косматые буки
Окружали меня у костра.
На тянь-шаньских глухих перевалах
Я в снегу отпечатал следы.
Заполярные реки, бывало,
Мне давали студеной воды.
Молодые ржаные колосья
Обдавали пыльцою меня,
И тревожила поздняя осень,
Листопадом тихонько звеня.
Пусть расскажут речные затоны,
И луга, и леса, и сады:
Я листа без причины не тронул
И цветка не сорвал без нужды.
Это в детстве, но все-таки было:
И трава, и горячий песок,
Мать на землю меня опустила
И сказала: "Поползай, сынок!"
Тот совет не пошел бы на пользу,
Все равно бы узнал впереди —
По планете не следует ползать,
Лучше падай, но все же иди!
Так иду от весны до весны я,
Над лугами грохочет гроза,
И смотрю я в озера земные
Все равно что любимой в глаза.
О СКВОРЦАХ
Скоро кончится белая вьюга,
Потекут голубые ручьи.
Все скворечники в сторону юга
Навострили оконца свои.
В силу древних обычаев здешних
Мы жилища готовим певцам.
За морями родные скворечни
Обязательно снятся скворцам.
Здесь родились, летать научились,
Значит, родина ихняя здесь.
– Воротились! Скворцы воротились!
Раздается мальчишечья весть.
Можно галку убить и сороку,
Но обычаи наши строги:
Ни один сорванец босоногий
На скворца не поднимет руки.
Но однажды за крайним овином
Наблюдал с удивлением я,
Как серьезный и взрослый мужчина
Прямо в стаю пальнул из ружья.
Вся окрестность ответила стоном…
– Сукин сын! Что ты делаешь тут?-
Он ответил спокойно: – А что нам,
Все равно их принцессы сожрут.
Ты-то молод, а мы, брат, бывали
И видали таких молодцов…
Помню, раз заходили в Австралию,
Там на тонны считают скворцов.
Расставляются гиблые сети,
Из капрона тончайшая снасть.
Так зачем же от нас-то летать им?
Чтобы в эти капроны попасть?
Заготовщику – денежки, дурно ли,
Не опасный, а прибыльный труд!
И везут их в столицы культурные,
В королевские виллы везут.
Соберутся высокие гости,
Драгоценные камни надев.
И ломаются тонкие кости
На жемчужных зубах королев.
…Вот и снова погода сырая,
Скоро кончится бешенство вьюг.
По России от края до края
Все скворечники смотрят на юг!
ВДОЛЬ БЕРЕГОВ БОЛГАРИИ ПРОШЛИ МЫ…
Вдоль берегов Болгарии прошли мы…
Я все стоял на палубе, когда
Плыла, плыла и проплывала мимо
Ее холмов прибрежная гряда.
Волнистая – повыше и пониже,
Красивая – не надо ей прикрас.
Еще чуть-чуть – дома, людей увижу,
Еще чуть-чуть… И не хватает глаз!..
Гряда холмов туманится, синея,
Какие там за нею города?
Какие там селения за нею,
Которых я не видел никогда?
Так вот они, неведомые страны…
Но там живут, и это знаю я,
Мои друзья – Георгий и Лиляна,
Митко и Блага – верные друзья.
Да что друзья! Мне так отрадно верить,
Что я чужим совсем бы не был тут.
В любом селе, когда б сойти на берег,
И хлеб и соль и братом назовут.
Ах, капитан, торжественно и строго
Произнеси командные слова.
Привстанем здесь пред дальнею дорогой,
В чужой Босфор легко ли уплывать!
Корабль идет, и сердце заболело.
И чайки так крикливы надо мной,
Что будто не болгарские пределы,
А родина осталась за кормой.
Вдоль берегов Болгарии прошли мы,
Я все стоял на палубе, пока
Туманились, уже неразличимы,
Быть может, берег, может, облака…
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: