Лишь командир корабля стоял в отдалении, словно погрузившись в мысли – они вряд ли могли быть веселыми. Пришедший с реки пассажир остановился рядом с ним. Через несколько секунд к ним присоединился и тренер, сделавший, видимо, всё, что от него в этом положении требовалось.

– Ну, пока мы сделали, что требовалось, – негромко сказал он. – Природа иногда нарушает самые точные расчеты, приходится вносить коррективы. Наверное, нам придется пересмотреть программу игр?..

– Боюсь, что так, – подтвердил командир. – Не лишним было бы знать – куда же нас снесло.

– Есть под руками карта? – спросил Милов. – Мне приходилось в недавнем прошлом бывать в этих местах. Попробуем разобраться.

– Джордан! – позвал командир.

– Да, сэр, – откликнулся штурман.

– Карту.

У Джордана через плечо висел планшет, как если бы штурман был военным летчиком, хотя все здесь были из гражданской, частной авиации. Он расстегнул планшет и вынул сложенный во много раз лист.

– Вот здесь, – он указал пальцем, – мы находились в момент взрыва.

– Хороший был взрыв, – сказал командир самолета. – Аккуратный.

Пассажир всмотрелся, не сразу различая контуры в слабом свете карманного фонарика.

– Вот где мы, – сказал он, указывая пальцем. – Километров на полтораста восточнее, чем мне хотелось бы. Слишком близко к границе.

– Это плохо? – спросил командир. – Вы свободны, штурман.

Пассажир кивнул.

– Хотя в Европе вообще не осталось границ, – пробормотал Джордан, отходя.

– За исключением этой, – поправил его пассажир. – Других в Европе действительно нет.

– Разве? – спросил командир без особого интереса.

– С недавних пор.

– В Европе, – сказал командир, – вечно что-нибудь меняется. Наверное, здесь сложно жить, мистер Милф?

– Дело привычки, – сказал пассажир.

– Граница на самом деле так непроницаема? Чего ради?

– Это обычно для государств, не очень уверенных в прочности и законности своего статуса. – Милов усмехнулся. – Такие обычно крикливы, жестоки и страшно обидчивы, но они относятся к неприкосновенности своей территории крайне болезненно, я бы сказал даже – истерично.

– Это их проблемы, – сказал командир.

– Такие формации как правило недолговечны. Но подобные государства, страдающие комплексом неполноценности, нередко встают на уши, чтобы самоутвердиться и приобрести авторитет в мировом масштабе. Так что это не только их проблемы, командир.

Несколько секунд они помолчали. Потом Милов сказал – на этот раз в его голосе звучала озабоченность:

– Мы сейчас оказались в их восточной приграничной зоне. Тут охрана и контроль ведутся наиболее тщательно. Пограничники, войска, национальная гвардия… Наше снижение они безусловно не проспали. Не обстреляли, и на том спасибо. Но здесь они окажутся очень скоро, не сомневаюсь. Они уже на колесах, вот-вот вы услышите звук моторов. Но увидите их не сразу. Они оцепят весь этот район, возьмут в плотное кольцо, а на поляну выйдут, только когда рассветет. Если, конечно, нынешние обитатели унаследовали тактику своих предтеч.

– Насколько я понимаю, в этой обстановке домашний вариант не срабатывает, – сказал тренер.

– Нет, конечно. На него не остается времени. Смотрите. Мы должны были опуститься вот где. Но нас занесло – мы уже видели, насколько восточнее. Тут наше место сейчас. Отсюда до предполагавшегося района исчезновения втрое дальше, чем мы рассчитывали. Тем более, что дороги уже перехвачены, в этом можете быть уверены.

– Вы разобрались точно?

– Ручаюсь.

– Что предпримем?

– Я буду действовать по своей схеме. А вам придется отвлечь внимание от меня.

– Поднять шум?

– Не здесь. Вас наверняка увезут отсюда…

– Попытаются, – усмехнулся тренер. – Это еще не значит, что у них получится.

– Получится, – кивнул пассажир. – Потому, что вы не станете оказывать сопротивления. Здесь, во всяком случае.

– Тогда нам придется сейчас убрать и весь инвентарь. Мы останемся с голыми руками…

– На время. Теперь смотрите: вероятнее всего, вас повезут по этой магистрали. Вот место, откуда вам проще и надежнее всего будет добраться до места исчезновения: лес, как видите, здесь подступает ближе всего к шоссе. Тут вы стряхиваете сопровождение и таким образом получаете в свое распоряжение машину и всё прочее. А я тем временем постараюсь раствориться совсем в другой стороне: возьму севернее, потом выйду к железной дороге…

– Ясно, – сказал тренер. – Думаю, никаких сложностей не возникнет. А в дальнейшем?

– Дальше – всё, как намечено. Вы отсиживаетесь. Но через сто часов должны в полной готовности быть вот где. Там встретимся. По схеме «Дорожный патруль». Остальное подскажет обстановка. Если возникнут изменения, сообщу. Сеансы связи ежедневно.

– Связь по намеченному графику?

– Постараюсь выходить по расписанию.

– А если с вами что-нибудь случится?

– Мы будем видеть его постоянно, – сказал командир самолета. – Он с маячком. Если что – мы перестанем видеть.

– В таком случае, – сказал пассажир, – будете действовать по схеме «Возвращение». Но к вам – если засветитесь – тут отнесутся в общем-то неплохо. Вот ко мне…

– Вы так хорошо их знаете?

– Я прожил в этих местах десятки лет. Когда это была еще… – Он, не закончив фразы, помолчал секунду. – Хочу предупредить вас: будьте готовы к неприятностям. И не забывайте, что это все-таки не люди. Хотя, думаю, в основном всё пойдет так, как предполагалось. Тем более, что у нас всё, кажется, в порядке?

– Значит, придется играть на другом поле, – тренер пожал плечами. – Только и всего.

– Голов позабиваете? – усмехнулся Милов.

– Или поразбиваем, – серьезно ответил тренер. – У нас нет никого ниже третьего дана. Сейчас дам команду, чтобы заложили инвентарь на сохранение – и останется только ждать.

Тренер кивнул в ту сторону, где его воспитанники заканчивали выравнивать землю, в которую перед тем зарывали всякую всячину.

– Найти место исчезновения довольно сложно, – предупредил Милов. – В той обстановке, что была тут когда-то, не протаптывали больших дорог. Впрочем, карты у вас есть. Как-нибудь разберетесь.

Он невольно усмехнулся, вспомнив старый армейский анекдот: крестьянка в поле говорит маленькому сыну: «А вон военные машины едут… Вот дядя офицер вышел… Карту рассматривает… Сейчас подбежит, будет дорогу спрашивать».

– Разберемся, – согласился тренер. – А вы? Кажется, вам придется нелегко: ваше время сокращается раза в два, если не ошибаюсь.

– Я неплохо ориентируюсь в этих краях, я ведь говорил. Так что не беспокойтесь. Думаю, смогу пройти без особых неприятностей.

– В команде всегда легче.

– Я привык путешествовать в одиночку.

– Дело ваше, – сказал тренер невозмутимо. – Мне приказано выполнять ваши команды, и я намерен так и поступать. Желаю удачи.

– Еще увидимся, коуч. И вам всех благ, командир. Спасибо.

– Надеюсь, – сказал тренер. – Счастливо.

– Всё будет хорошо, – заверил командир. – Сигналы прежние?

Милов кивнул:

– Я сам или, может быть, связник. Если появится. Еще что-нибудь?

– Всё в порядке, – сказал командир.

– Тогда сейчас же просигнальте провожавшим. Дайте им обстановку, только не пугайте. Потому что серьезных поводов для тревоги нет.

– Джордан! – позвал командир самолета.

– Сэр?

– Давайте связь.

– Да, сэр.

– Ну, я пошел, – сказал пассажир.

– Удачи, мистер Милф, – пожелал тренер.

– И вам того же.

Подойдя к сложенному подле самолетной кабины багажу, Милов без труда выудил из кучи свою сумку, перекинул ее ремень через плечо, повернулся и, мягко ступая, двинулся к лесу.

Летчик и футбольный тренер смотрели ему вслед. Луна зашла за тучи, и вскоре Милова совсем не стало видно.

Зайдя в лес, он еще с полчаса шел, углубляясь в чащу. Потом остановился. Огляделся, прислушался. Всё было спокойно. Он извлек из сумки плоскую коробку рации. С ее помощью отсюда можно было связаться хоть со Штатами, но ему так далеко не нужно было. Он уселся близ большого куста и послал вызов. Потом негромко заговорил в микрофон.