Когда за "Ивана Грозного" всем дали Сталинскую премию - за первую серию, то меня Сталин из списка премируемых вычеркнул. Сказал: "Царицы такими не бывают". Так что у меня за всю жизнь даже наград никаких не было".
Действительно, несмотря на огромную популярность у зрителей фильмов с участием Людмилы Целиковской, она была долгое время обделена официальными почестями. На приеме в Кремле, где присутствовал Сталин, актриса была всего лишь один раз. Правда, она была частым гостем в доме Молотовых, однако после того как покровительствовавшую ей Полину Жемчужину (жену Молотова) арестовали и отправили в лагерь, окружающие стали косо смотреть и на Целиковскую.
Кроме этого, экранный имидж нашей героини был совершенно иным, чем у тех же Л. Орловой или М. Ладыниной: героини Целиковской не несли в себе никакого идеологического начала. Не было у нее и влиятельного мужа-покровителя, который мог бы выгодно устроить карьеру своей дражайшей половине, вовремя похлопотать за нее.
Между тем и после войны амплуа Целиковской в кино почти не изменилось: против ролей в комедиях "Близнецы" (1945-й, 4-е место в прокате - 19,91 млн. зрителей), "Беспокойное хозяйство" (1946-й, 8-е место в прокате 17,79 млн. зрителей: в этих фильмах играл и М. Жаров), она могла выставить лишь одну драматическую роль, причем, эпизодическую, - в картине "Повесть о настоящем человеке". Причем большинство критиков именно эту роль медсестры Зиночки - считают поворотной в карьере Целиковской. Это была работа творчески зрелой актрисы. Однако режиссеры так и не разглядели в Целиковской этих изменений. Ей продолжали поступать предложения играть роли наивных героинь, но от всех этих предложений актриса отказывалась. В результате за последующие 9 лет она не снялась ни в одном фильме. Единственным местом работы для нее стал Театр имени Е. Вахтангова, куда ее вновь приняли в 1945 году. Среди ее театральных ролей назову следующие: Дениза в "Мадемуазели Нитуш" Эрве, царица Мария Нагая в "Великом государе" по В. Соловьеву, Дженевра в "Глубоких корнях".
Видимо, неудовлетворение творческой жизнью, ощущение себя на вторых ролях угнетало талантливую актрису. Она пыталась найти счастье в личной жизни, но и брак с М. Жаровым трещал по швам. Она безумно хотела родить ребенка, но этого не случилось. В конце концов брак двух звезд советского кино распался. И тут на пути Целиковской возник еще один поклонник. Им оказался известный архитектор, 50-летний Каро Алабян. В 1934 - 1940 годах именно по его проекту строился Центральный Театр Советской Армии ("звезда"). С 1937 года К. Алабян был депутатом Верховного Совета СССР. В конце 40-х годов Целиковская и Алабян стали мужем и женой.
Новый, четвертый по-счету, брак знаменитой актрисы оказался самым счастливым для нее: в начале 50-х годов она родила сына, которого они с мужем назвали Александром. По словам многих, знавших эту семью, Целиковская была сумасшедшей, любящей матерью. Казалось, что с рождением сына ее семейная жизнь будет приносить одни радости. Однако внезапно начались неприятности у Алабяна. Людмила Целиковская рассказывала: "Алабян, конечно, был человеком удивительным. Высокий интеллектуал, совершенно бескорыстный, очень порядочный. Смелый, за что и поплатился.
Алабян всю жизнь занимал очень большие посты, в течение тридцати лет был секретарем Союза архитекторов. Когда у нас решено было начать строительство высотных домов, Алабян выразил несогласие в присутствии Берии. До этого он год провел в Америке и прекрасно понимал, что строительство высотных домов в нашей стране в те годы - показуха, нет ни необходимой технологии, ни моральных прав. И обо всем этом Алабян сказал в своей речи.
Очень скоро ему приказали принять на работу двух архитекторов. Как он ни сопротивлялся, принять их все же пришлось. А буквально через две недели объявили, что они - шпионы: сценарий был отработанным. И тут же появился приказ, подписанный Сталиным: освободить Алабяна от всех занимаемых должностей.
Когда Каро пришел домой - а я сидела с нашим маленьким сыном, - он встал передо мной на колени и сказал: "Прости меня. Если бы я знал, что так случится, я бы никогда не посмел жениться на тебе".
Вскоре нас лишили дома - мы жили тогда в мастерской Алабяна на улице Горького. В один прекрасный день к нам пришла комиссия из Моссовета: "Как вы используете служебное помещение! Почему висят ползунки?" И велели нам выехать в десятидневный срок. Мы начали скитаться. Жили то на даче, то у друзей. Втроем - на сто двадцать рублей, мою зарплату. Длилось это почти два года. И когда уже совсем стало невмоготу, мы написали в правительство письмо: "Сколько же можно так наказывать?" Отправили его Молотову, Булганину и кому-то еще... Так, благодаря письму, нам с Каро дали в 53-м году квартиру, а ему - работу".
Однако их совместная жизнь в новой квартире длилась недолго: в 1959 году К. Алабян скончался (его именем затем назовут одну из улиц в Москве). Целиковская продолжала играть в Театре имени Е. Вахтангова, изредка снималась в кино ("Мы с вами где-то встречались", 1954-й, "Попрыгунья", 1955-й). Последний фильм вновь заставил критиков вспомнить об актрисе Людмиле Целиковской. На XVI Международном кинофестивале в Венеции фильму была присуждена премия "Серебряный Лев Святого Марка" и приз "Пизанетти" (его итальянские критики вручают за лучший зарубежный фильм).
В 1963 году Целиковская наконец-то дождалась официального признания своих заслуг - ее удостоили звания народной артистки РСФСР.
В тех же 60-х Целиковская связала свою жизнь с режиссером скандально известного Театра на Таганке Юрием Любимовым. Стоит отметить, что знакомы они были давно: когда Целиковская училась на первом курсе театрального училища, Любимов был на четвертом курсе. Они вместе работали в Театре имени Е. Вахтангова, в 1945 году снялись в фильме "Беспокойное хозяйство".
В 60-е годы Целиковская в кино не снималась и лишь изредка играла в театре: Джульетта в трагедии Шекспира, Аглая в "Идиоте". Вместе с мужем она тогда же, в 60-е, написала литературную композицию "Товарищ, верь...".
Брак Целиковской и Любимова продлился более 10 лет и распался в 70-е годы. Как говорила сама Людмила Целиковская, "чтобы жить с гением, нужно быть душечкой. Я же - совсем наоборот, упрямая, со своими взглядами. Мы стали друг друга немножко раздражать. Наверное, нужно было все время Юрия Петровича хвалить, а я хвалить не умею. В моей семье вообще принято довольно скептическое отношение друг к другу. Например, когда дети смотрят мои фильмы, они всегда подшучивают: "Ну, мать, ты даешь! Опять "тю-тю-тю, сю-сю-сю". Для нас подобные отношения вполне естественны, но - не для Любимова. Он однажды сказал: "Когда мы разойдемся, у тебя в доме будет праздник". Ну, в общем, так и получилось: праздник продолжается до сих пор. Тем не менее с Юрием Петровичем мы жили хорошо и расстались хорошо".