Увидев ее на крыльце, он вдруг споткнулся, и лицо его приобрело настороженно-выжидательное выражение.

Мэгги глядела во все глаза и жалела, что поторопилась выйти на крыльцо. Мужчина был великолепен и определенно не житель Джефферсонвиля.

Он замедлил шаги:

— Хэлло, Мэгги!

Тон был фамильярный, а глаза голубые. По-американски ярко-голубые. Как августовское небо Джорджии.

Как у Митчелла Маккормика. Но этого же не могло быть!

— Мистер Маккормик?

— Не совсем.

Мэгги всегда мечтала о том, чтобы именно такие голубые глаза когда-нибудь обратили на нее внимание.

Она встрепенулась:

— Не поняла.

— Произошло недоразумение.

Конечно, недоразумение! В течение двадцати четырех часов он, как в сказке, превратился из лягушки в блестящего принца.

— Я тот человек, с которым вы встречались вчера, но я не Митчелл Маккормик — я только притворялся им.

Мэгги отступила назад:

— Это что, все-таки шутка? — Ее пронзило чувство разочарования: опять ее предала пара голубых глаз. — Я знала, что не бывает таких типов…

— О, поверьте мне, Митч — такой!

— Но кто же вы?

Молодой человек явно заколебался:

— Я… друг Митча.

После такого пустого ответа Мэгги могла бы просто вернуться в дом и захлопнуть дверь. Но… она не смогла. Было что-то такое в этом красивом мужчине, что-то особенное, что провоцировало женщин на большую, чем было бы благоразумно, свободу поведения. Женщины из семьи Мэгги знавали таких мужчин.

Он улыбнулся, и морщинки в уголках глаз сложились в привычный узор, подсказав ей, что улыбался он часто.

— Мое вчерашнее подражание Митчу было, к сожалению, до невозможности точным. Как понимаете, он очень нуждается в вашей помощи.

— Тогда почему здесь не он?

«Друг Митча» показал на качели:

— Не могли бы мы?..

Мэгги оглядела его; она все еще не знала, кто он такой, но они находились на парадном крыльце, за ее спиной открыто окно. Кажется, ничего опасного. Коротко кивнув, она села, стараясь держаться подальше от него, но — случайно — оказалась ближе к середине скамейки.

Молодой человек внимательно смотрел на нее своими невероятно голубыми глазами. Ее губы моментально пересохли. Ей захотелось, чтобы его объяснения длились вечно.

Она никогда не считала себя легкомысленной девушкой. Но… он сегодняшний так разительно отличался от себя вчерашнего! Он даже казался выше ростом; впрочем, это могло быть и потому, что сегодня его волосы не были намазаны темным гелем. У него даже пробор был на другой стороне, а пряди светлых, тщательно подстриженных волос поблескивали на солнце.

Его преображение возбуждало ее интерес к нему, но пугала неожиданная вспышка собственных чувств. Она об этом читала, но только теперь поняла, почему они называются «низменные».

— Митч слишком устойчив ко всякого рода общественным влияниям, — рассказывал он ей. — Мой друг выдающийся человек, но, как у большинства таких людей, есть сферы, в которых он… — Кайл взмахнул рукой, подыскивая слова.

— …не слишком выдающийся, — подсказала Мэгги.

— Да. — Он улыбнулся, показав невозможно белые и ровные зубы. — Отсутствие лоска становится для Митча помехой в бизнесе. Я увидел ваше объявление и посоветовал ему с вами связаться, но он наотрез отказался. Тогда я решил сам прозондировать почву, выступив в его роли.

— Прозондировали?

— Думаю, да. И считаю, что мне очень нужен ваш курс.

— Что ж, если то, что вы увидели, вас удовлетворяет, что дальше? Вы убедите мистера Маккормика появиться здесь?

Кайл пристально посмотрел на нее:

— Я надеялся убедить вас отправиться к нему. — Голубые у него глаза или нет, но этот человек утратил всю свою непринужденность.

— Я до сих пор не знаю вашего имени.

— Да, понимаю, но это — тоже проблема.

Что бы это значило?

— Если вы не хотите, чтобы ваш друг узнал, кто со мной беседовал, я не скажу, но если я сейчас же не услышу, кто вы такой, то наше собеседование закончено. — Мэгги встала.

Он поднялся тоже.

— Сначала скажите, согласны ли вы вести семинары по бизнес-этикету с целой группой «митчей»?

— С целой группой? — испугалась она. — А вы понимаете, что это будет дорого стоить?

— Как дорого?

— Я не хочу назначать цену прежде, чем уясню, что в нее будет входить. А теперь скажите, кто вы такой?

Он моргнул:

— Кайл Стюарт.

О Господи!

— Я не люблю розыгрышей подобного рода, за такие шутки я удваиваю свой гонорар.

— Плачу. — Выражение его лица не изменилось.

Мэгги уставилась на него. Он был очень серьезен.

— Вы действительно Кайл Стюарт из «Стюарт компьютерс»?

Все так же продолжая рассматривать ее, он кивнул.

— Вы сумасшедший? — Она едва не сорвалась на крик, что было бы совсем уж неприлично. — Что вы здесь делаете?

— Шшш! Потише!

Оба инстинктивно оглянулись на окно.

— Малина придаст пуншу неприятный голубой оттенок, — услышали они голос Перл, — и невозможно удалить все косточки.

— Твой клубничный пунш уже устарел, гораздо лучше были бы сладкие пышки, пропитанные малиновым сиропом, — зашла Опал с другой стороны.

— Но «пышка» звучит как-то двусмысленно.

— Ребекке Энн это как раз подходит, мама.

— Руби!

Кайл уловил тайную улыбку Мэгги и почувствовал, как заколотилось его сердце.

— Я очень признателен вам за то, что вы не подняли крик и не сбросили меня с вашего крыльца. Означает ли это, что вы готовы выслушать меня?

Она посмотрела на него и грациозно села на свое место на качелях.

— Зачем кричать, если они все равно меня не услышали бы?

Кайл, облегченно вздохнув, тоже сел: пусть он еще не спасен, но пока в игре.

Мэгги склонила голову:

— Тем не менее у меня все еще есть возможность и закричать, и прогнать вас с веранды после того, как разберусь, зачем вы здесь.

Кайл характерным жестом вскинул руку:

— Клянусь, только семинары. Дело в том, что и Митч, и остальные ведут себя так, будто до сих пор учатся в колледже, а это вредит делу.

— Почему вы обратились ко мне? Я хочу сказать, что мне нравится заниматься подготовкой персонала, но я еще не обучала деловому этикету целую группу взрослых людей.

— Вы обучали манерам вообще? — Он улыбался.

— Да, в Атланте я занималась кое с кем из персонала фирмы Хиндов, пока они не свернули свои дела по менеджменту.

— Замечательно! — Везение сверх всяких ожиданий! Чип, можно считать, его!

— Вы этого не знали? — В голосе ее зазвучало сомнение.

Он инстинктивно кивнул, не заметив ловушки, а потом было уже слишком поздно.

Ее глаза сузились.

— Говорят, вы — смертельный враг моей бабушки, и я не думаю, что это большое преувеличение. Почему же вы что-то захотели сделать для нас, если я точно знаю, что в Атланте есть фирмы, специализирующиеся именно на такой деятельности? — Теперь в ее лице совсем не было мягкости.

— Я не смертельный враг вашей бабушки. Стоило бы вспомнить, что Гражданская война закончилась более ста лет назад. Ваши люди слишком далеко заходят.

— А как же иначе, если вы взгромоздили ваш небоскреб прямо на месте нашего парка?

— Какого парка? Я купил часть заброшенного поместья.

— Да, Холкомб-плейс. Всем известно, что после смерти мистера Холкомба земля должна была стать парком имени Ла Рю Джефферсона.

— Следовало бы сообщить об этом Холкомбам — они были среди продавцов.

— Только после того, как вы помахали вашими американскими долларами перед их носом.

— Если вашей бабушке так нужна была эта земля, почему она не купила ее?

Лицо Мэгги стало замкнутым, а губы сжались.

— Бабушка считала, что парк должен быть собственностью города.

Другими словами, пожилая леди не желала тратить наличные — и глупость, и скупость.

— Догадываюсь, что городские власти не согласились с этим, поскольку они страстно мечтали пригласить мою компанию, чтобы только получить новые рабочие места.