— Тритон? — Дионис понизил голос. — Что случилось?

Тритон открыл глаза:

— София. Она нуждается во мне. — Но вся правда заключалась в том, что и он нуждался в ней, вот только не мог объяснить почему.

Софии никогда не нравились больницы. А после того как она оказалась заперта в одной из них на четыре недели, стали нравиться ещё меньше. Ей повезло: при падении она могла бы сломать себе шею. Вместо этого отделалась несколькими сломанными костями, сотрясением головного мозга, и у неё отслоилась сетчатка на глазах.

Черепно-мозговая травма, полученная при падении от удара головой о мраморный пол у подножия лестницы, привело к отслойке сетчатки и фактической слепоте. Офтальмолог в ходе двух операций приварил лазером сетчатки в обоих глазах на место, и сейчас началась игра на ожидание.

— Левый глаз заживает отлично, — сказал доктор Зиммерман, стоявший рядом с её больничной койкой.

София повернула голову, но перед глазами всё оказалось столь же размытым, как и после второй операции неделю назад. Левым глазом она различала предметы и цвета, но не видела лиц. Изображения были искаженными, как будто она смотрела сквозь мутную стеклянную линзу толщиной в три дюйма.

После операции на правом глазу София вообще ничего им не видела. Она даже щурилась, но от этого её зрение не улучшилось. Всё, что ей удалось разглядеть — это человека в белом халате. Только по его голосу она смогла узнать, кто это, и определить возраст — где-то далеко за сорок.

— Доктор Циммерман, я так и не вижу ничего вторым глазом, — пожаловалась она, в голосе слышалось пронизывающее её беспокойство. Каждую ночь, с тех пор как пришла в сознание, страх навсегда остаться слепой охватывал её, раз за разом повергая в панику.

София обернула шнурок пижамных штанов вокруг пальца, завязала узел, а потом распустила. Сколько таких узлов сделала за прошедшие несколько недель, она не знала, ну уж побольше, чем иной моряк. Держать руки всё время занятыми чем-нибудь — чем угодно — помогало сохранять рассудок.

— Мисс Бейкер, я понимаю ваше нетерпение. — Она ощутила утешающее пожатие руки. — Но на это требуется время. В моей практике были случаи, подобные вашему, и согласно моему опыту, лучшее, что можно сделать — следовать плану лечения, избегать нагрузок и проявить терпение. С этим нельзя спешить. Если в течении двух месяцев не произойдёт улучшений, мы введём силиконовое масло. Это поможет стабилизировать хрусталик и позволит убедиться, что сетчатка не отделилась.

— А если это не сработает? — София сглотнула подступивший к горлу ком и попыталась мысленно расслабить скрутившееся в узел нутро, впрочем безуспешно.

— Вот тогда и разберёмся. У вас пока было две операции. Это всё, что мы сейчас можем сделать. Обещайте мне быть более терпеливой.

Она медленно кивнула, отвечая просящему голосу доктора Циммермана.

— И вам нужно взять кого-то для помощи по дому.

— Легче сказать, чем сделать.

Она жила одна в огромном доме, переживающим капитальный ремонт. Стоит расслабиться и принять, что при таких условиях получение помощи навряд ли возможно.

— Разве кто-то из ваших друзей не сможет переехать к вам, временно?

— Я что-нибудь придумаю, — ответила София. Просить помощи она не любила, даже у друзей. Но это уже её проблемы, а не врача.

Послышался звук открываемой двери.

— А-а, вижу к вам как раз друг с визитом. Я подготовлю ваши документы на выписку и посмотрю, когда назначить следующий прием. Мы отправим вас домой ещё до вечера. — Он снова утешающе пожал её руку.

— Спасибо, доктор Циммерман.

Как только врач вышел из комнаты, в поле зрения появилась другая фигура. Силуэт был слишком размытым и слишком далеко, чтобы узнать, кто это.

— Франческа?

— Привет, София, — поздоровался с ней мужской голос.

Сердце Софии сжалось.

— Майкл.

Сейчас у неё не было сил с ним бороться. Когда Майкл не пришёл сразу же, как разрешили посещения, она подумала, что он снова уехал, опять организовал себе внезапное исчезновение. К несчастью, ей не повезло. Если он сейчас здесь, это могло означать только одно: ему нужны деньги.

— Я пришёл, как только услышал обо всём.

Голос Майкла приближался, и она видела, как двигается его силуэт, пока он не остановился рядом с кроватью.

— Тебе не стоило беспокоиться, — выговорила она. Из-за того, что не могла прочесть выражение его лица, София чувствовала себя уязвимой и беспомощной.

Матрас прогнулся рядом с ней, когда Майкл сел. София такую близость не оценила. Майкл что-то задумал, она чувствовала. От напряжённой атмосферы кожу будто покалывало.

— Я не собираюсь стоять в стороне, делая вид, что мы не одна семья, когда ты во мне нуждаешься. Ты должна знать, что можешь на меня рассчитывать.

Слова звучали искренне, но не видя его глаз, София не могла быть уверена. Майкл всегда говорил искренне, чтобы ни задумал. Единственное, чего ему никогда не удавалось скрыть — это холод в глазах.

— Спасибо, Майкл, но мне не нужна помощь.

— София, не глупи, ты не сможешь заботиться обо всём сама. Я помогу тебе.

Внезапно хлопнула дверь.

— Я так не думаю, — голос Франчески доносился от двери, затем она подошла ближе. Она легко распознавалась благодаря своим рыжим волосам. София вздохнула с облегчением: кавалерия прибыла.

— Это личный разговор, между родственниками, и в последний раз, когда проверял, ты нашей родственницей не была, — парировал Майкл ехидным тоном. Вся гладкость, с какой говорил раньше, исчезла из его голоса, и на горизонте замаячил настоящий Майкл. Точно такой, каким она его помнила.

— А в последний раз, когда я проверяла, ты был жуликом. — Её подруга всегда умела постоять за себя, а друг друга они с Майклом всегда недолюбливали.

Он встал, и София различила два силуэта друг напротив друга. Но она не хотела, чтобы в больнице началась драка. Кто-то наверняка пострадает.

— Прекратите, вы оба. Я не хочу никаких драк здесь.

— Что, думаешь, твои друзья тебе помогут? Говорю же, я обо всём позабочусь. Было глупо со стороны Элени взвалить на тебя всю ответственность за дом.

София вздохнула:

— Я справлюсь.

— Нет, не сможешь, — возразил Майкл.

— Она может, и она это сделает, — вмешалась Франческа.

— Отвали, Франческа. София, дело такое. Я помогаю тебе переделать дом в гостиницу в обмен на долю в собственности.

Она так и знала. Он не просто так, по доброте душевной, предложил свою помощь. Конечно, хотел что-то взамен. Он всегда таким был. Даже в детстве.

Как много запросит её дорогой кузен за свою помощь на этот раз? Может, он стал более разумен сейчас, у него было время, чтобы остыть после оглашения завещания Элени. Может, он согласится на её предложение — небольшую долю прибыли за разовую помощь с гостиницей, когда ей понадобится свободное время. Любопытство заставило её задать вопрос:

— И сколько?

— Не надо, — ахнула Франческа.

— Заткнись, — резко прервал её Майкл. Секундой позже он снова обратился к Софии. — Я тебе помогу, но мне тоже надо на что-то жить. Пятьдесят процентов.

Сердце Софии сжалось.

— Нет.

— Не глупи. Ты практически слепа. У тебя ипотечный кредит размером с Маунт-Худ, и подрядчики, которые дурят тебя на каждом шагу. Такого не будет, если я этим займусь.

София почувствовала, как у неё поднимается давление. Он хотел не только половину всего, что у неё было, но ещё и контролировать всё. Уж лучше пусть её обманывают подрядчики, чем Майкл.

— Мой ответ — нет. Элени отдала мне дом по одной причине: чтобы его сохранить. Она не доверяла тебе, и, сказать честно, я тоже не доверяю. Думаешь, я не знаю, что ты сделаешь, как только вступишь в свои права?

— Я изменился. Сейчас всё по-другому, — заявил Майкл. Его голос снова зазвучал мягко.

София глубоко вдохнула. Что если он изменился? Может, он бросил играть в азартные игры. Она не видела его со дня похорон. Люди могут меняться, но она всё равно колебалась. Что если он врёт, точно также как врал ей и Элени раньше? София всегда могла сказать, лжёт ли он, посмотрев в его глаза. К сожалению, теперь она не может полагаться на эту свою способность.