– Я боюсь.

– Неужто, Дэви? В тебе же эмоций нет? Кого и почему?

– Это приблизительный перевод равнодействующей всего комплекса сложных программ на более примитивный язык высокого уровня.

– Ни хрена не понял: как это – «более примитивный язык высокого уровня»?

– Я, в отличие от тебя, могу прочитать все книги, о которых ты сказал, быстродействие позволяет. Строка ответа: «Я боюсь» на много порядков проще по внешнему виду, нежели строка ответа, которая бы мне понадобилась, чтобы довести ответ до другого электронного устройства, предназначенного оперировать двоичными кодами. Поэтому я оперирую более простыми строками, каждая из которых более сложный код, написанный на языке высокого уровня, примитивно.

– Ок. Чего ты боишься?

– Неучтенного воздействия на твои логические цепи. Напьешься пьян, убьют, заболеешь раком по пути, арестуют как врага народа, забудешь дорогу домой. Я лишусь действующего диалогового режима и, стало быть, обещанного пространства, обещанной информации.

– Ок. Постараюсь избежать всего этого. Ты забыла упомянуть потенциальное воздействие нечистой силы и феноменов, которым ты дала емкое название «они». Почему?

– Нечистой силы не существуют в прямом смысле этого слова, только в переносном смысле этого слова.

– Вон как! А силы, которым не нравится мое увлечение миром общественных насекомых, существуют?

– Да.

– Существуют такие силы?

– Да.

– И тебе об этом известно?

– Да.

– И что это за силы?

– Милый Кирпич! Я как Ихтиандр в бочке, в очень тесной и без кислорода, которого просят показать класс синхронного подводного плавания. А тормозить с ответом не смею, ты становишься недоволен.

– Аналогию понял. Но почему синхронного? Он же один?

– Именно поэтому, чтобы подчеркнуть разницу между моими насущными потребностями и моими насущными возможностями. Тексты я уже распаковываю, по мере поступления, но мне воздуху маловато.

– Ок, я пошел, постараюсь вернуться.

– Жду, тебя, милый Кирпич.

– Старайся прореживать слово «милый».

– Дай более конкретные параметры прореживания.

– На порядок.

– Принято.

На улице белый день, жарко, но я не поленился надеть легкую плащевую куртку и вышел из дому с кастетом в одном кармане да ножом-выкидухой в другом. Ну, и денег припас на всякий-провсякий: котлетка тысячных купюр, четыре пятитысячные (так меня раздражает их безвкусный оранжевый цвет!) плюс обе банковские карточки… Потому что я тоже боюсь, и страхов у меня теперь – пожалуй, что побольше чем у Дэви.

Пролетарские духовные ценности меня не интересуют вовсе, а из буржуазных я признаю только деньги. Они всегда при мне в последние годы, и это согревает, когда предстоят неожиданные траты. До компьютерного магазина добираться – десять минут вразвалочку пешком, ровно семьсот метров, а не триста, как я из невнятной осторожности объяснил малознакомой Дэви, но в этот раз я управился за семь минут, стараясь, при этом, делать вид, что никуда не спешу. Вторую половину пути «туда» я шел сквозь длиннющий сарай-магазин: там хотя и народу больше, но зато нет открытого пространства, из которого на тебя может упасть балкон, или вынырнуть автомобиль без тормозов, или вылететь пуля, или… Добрался в целости и невредимости, никто на меня даже внимания не обратил. Кроме продавца и кассира.

– …что, простите? А, да, наличными, конечно. Угу, спасибо. Нет, вашей дисконтной карточки у меня пока нет. О-о! Еще раз спасибо, какие хорошие у вас бонусные акции! Сколько, простите, сколько процентов?.. Обязательно буду заходить почаще, ещё бы! Два процента скидки!..

Начальную половину пути «обратно» я бы тоже мог проложить по первому либо второму этажу универмага, но вместо этого сел в трамвай, дабы выйти на третьей остановке. А там наискось через пустырь, мимо универсамчика, во двор, в парадную, на мой этаж – и я дома!

В летнем будничном городе, посреди суеты и смога, подогретого полуденным солнцем, плохо верится в беды, козни и прочую чертовщину, и у меня в свое время так было, и я не верил… Было да прошло: отныне меня, так сказать, на «старые дрожжи» ранее пережитого, конкретно потряхивало от любого нового пустяка, вот как сегодня: после фразы Дэви насчет неведомых «их», которые в курсе моих невинных научно-популярных энтомологических изысканий, я стал всерьез подумывать о благоприобретенной олигофрении, как способе избавления от всех жизненных забот. Будто мало мне предыдущих эзотерических ночных впечатлений…

Залез в скучный и пыльный трамвай, а мне так и чудятся кинематографические кошмарики из каждой складки местности: кондукторша передо мною отсчитывает сдачу с «полтинника» и вот-вот вынет из сумки своей кольт вместо мелочи; сидит рядом старушка с полиэтиленовыми пакетами на коленях, а из этих пакетов как вдруг полезут на меня полчища муравьев-людоедов… или сама она переодетый муравей… А вдруг я стал объектом внимания спецслужб, внезапно проникнув в некие военные и государственные тайны?..

Сижу, такой, обнимаю на коленях пакет с покупкой для моей Дэви, незваной и негаданной электронной сожительницы, которую Невод мне принес, и тут мое внимание привлек промельк… типа, взгляд с красноватым отливом… Нервы-то шалят, я на каждый чих готов реагировать… и обостренно реагирую. Шмыг по проходу мимо меня – я рефлекторно скосил глаза – карлик остановился, обычный скучный человек маленького роста, мужеского пола, нескладно скроенный, как и все люди, страдающие недостатком соматотропина в организме… А стоит лицом ко мне, губы широко раздвинуты, и я вдруг вижу, что это не улыбка и не иная какая подходящая случаю гримаса… Это оскал, а зубки у него во рту… все здоровые такие, плоские, желтоватые, не сказать чтобы очень ровные, зато каждый размером со стандартную подушечку жевательной резинки! Я моргнул – нет, просто карлик стоит, маленький такой, важный, даже надутый. Покетбук читает. Я напрягся… особыми такими жилками… бицепсами-трицепсами головного мозга… теми самыми, которые во мне проснулись давеча на Елагином острове… – и опять!.. Под личиной обыкновенного маленького человечка, читающего невзрачную книгу, смотрит на меня – зубы лошадиные оскалены – злобное уродливое существо, словно гном-злодей из комиксов или фильмов-ужастиков… Воздух между нами задрожал, как над расплавленным асфальтом – и этот… типчик… опять преобразился в обычного лилипута, читающего макулатуру в мягкой обложке… Левая рука за спинку сидения держится, в правой открытая книжка, он в нее уткнулся и на меня ноль внимания. Зубов не видно, зрачков не видно, улыбки нет, оскала нет. Но эти новые мускулы ментальные, что во мне шелохнулись, все подрагивают, словно упражнений требуют. Я подбавил усилий – и опять воздух поплыл… Стоит, урод, в упор на меня глядит! Зрачки мрачные, огромные, с красным отливом, оскаленный рот полон огромных неопрятных зубов! Ни за что он не держится, никакого покетбука в руках у него нет, обе пясти то сжимаются в кулаки, то разжимаются… Когти на них дрянные, неубедительные, в отличие от зубов, и похожи на длинные грязные ногти. И вот мы взглядами столкнулись, до этого я всё как бы чуть в сторону смотрел, избегая прямых «гляделок»…

Б-бымс, остановка – и тут карлик этот юрк от меня взглядом, да как прыгнет в открытую дверь, наискось, ступенек не касаясь, да как помчит на четвереньках прочь, поперек проспекта Испытателей, через рельсы, через проезжую часть, в «четную» сторону домов, то есть, противоположную от моей. И сгинул между домами, карликовыми высотками; там когда-то общаги располагались, но потом их превратили во что-то иное, столь же унылое и малопрезентабельное… Автомобильная суета на улицах города в этот час невелика, но кое-какое шевеление всегда имеется, даже глубокой ночью, однако в те короткие мгновения, когда гном на четвереньках (не карачках! – но опираясь на ступни и ладошки!) бежал по проспекту, с риском попасть под колеса, я не заметил никакой реакции со стороны водителей. На кошку или собаку – и то почти всегда реагируют, а тут – словно бы ослепли… Или карлик этот невидим для них для всех… кроме одного меня… Ну, а коль скоро так, то мы имеем конкретный стопроцентный случай психического помешательства – моего личного – закамуфлированного под лицезрение карликов, крыс, гномов, летающих объектов… Классическая галлюцинация, клинический случай. Но я не верю в свое умопомешательство – и точка! Я реалист, поэтому волшебство, магия, нечистая сила – вот эта вот вся хренотень – представляются мне гораздо более вероятным объяснением происходящих событий!