Чаще всего, ты просто не помнишь, что натворил спьяну, но не теряешь память на следующий день. Однако, бывает и такое.

Амнезия может быть частичной или полной, длительной или кратковременной. Мне известен случай частичной затяжной амнезии. Она приключилась у сеньора Фиолетового, профессора института в Бильбао, много лет потратившего на изучение баскского языка и с трудом получившего титул, необходимый, чтобы иметь право преподавать в учебных заведениях баскской автономии.

Под конец проведенного в Андалузии отпуска, добрый сеньор Фиолетовый от души напился белого вина «Ла Гита» в забегаловках района Сайта-Крус в Севилье.

На следующий день, когда ему предстояло возвратиться в Бильбао, сеньор Фиолетовый проснулся, страдая жестоким похмельем. В самолете он пережил все муки ада, истинную агонию (мы уже рассматривали этот случай), и добрался до дома полумертвый. Вытянулся на диване, включил телевизор и принялся от нечего делать переключать каналы. Добравшись до канала ЭТВ-1, вещающего на баскском, он внезапно осознал, что не понимает ни слова, как если бы в жизни не слышал этого древнего, сложного языка. Он напряг мозги, попытался подумать и сказать что-нибудь по-баскски, но не смог выдавить из себя ни звука.

Он подвергся медицинскому обследованию, однако врачи не смогли объяснить патологию и не обнаружили никаких повреждений мозга.

Сеньор Фиолетовый так и не сумел восстановить в памяти с таким трудом освоенный язык, заново начал учить его с нуля, превратился в убежденного трезвенника и перестал голосовать за националистов.

Другой несчастный, страдающий частичной неизлечимой амнезией, это Антонио Ресинес из «черного» фильма 2000 года «Икс» — весьма удачного режиссерского дебюта моего друга, сценариста Луиса Мариаса.

Ресинес играет роль полицейского, пробуждающегося в разгар мадридской жары в чужой постели рядом с незнакомой женщиной. Его ломает страшное похмелье, особенно невыносимое из-за удушающего зноя, и он не понимает, как оказался здесь. Кроме того, множество улик указывает на то, что этой ночью он смог с помощью ножниц убить человека, но он абсолютно ничего не помнит.

Забавный пример частичной временной амнезии встречается в изумительной черной комедии 1976 года «Отвратительные, грязные и злые» Этторе Сколы. Речь идет о большой бедной семье, влачащей жалкое существование в трущобах на окраине Рима, но зато с видом на Ватикан.

Нино Манфреди — патриарх этого клана голодранцев и вконец опустившийся пьянчуга. У него водится наличность, но он прячет денежки, чтобы не делиться с родственниками.

Как-то утром Манфреди просыпается с изрядного бодуна и не обнаруживает своих сокровищ в привычном тайнике. Уверенный в том, что родственники обворовали его во время сна, он закатывает дикий скандал и всаживает пулю в плечо одному из собственных сыновей. После этого он переживает катарсис, к нему возвращается память, и он вспоминает, что накануне ночью спрятал деньги в другом месте.

Обозлившись, семья решает подсыпать ему крысиный яд его в макароны.

Манфреди с помощью велосипедного насоса сам себе делает промывание желудка и остается жив.

Мы обнаружили весьма убедительный пример частичной похмельной амнезии, из-за печальной развязки непонятно, излечимой или нет, в книге «Я убивал для ЦРУ». Это откровения немца из Берлина Клауса Бунсена, в годы холодной войны выполнявшего грязные поручения Центрального Разведывательного Управления США по обе стороны Железного Занавеса.

Бунсен рассказывает, как в 1962 году, незадолго до Карибского кризиса, связанного с размещением на Кубе советских ракет, он установил контакт с жителем восточного Берлина Гансом Шнайдером, о котором было известно, что он работает на КГБ и располагает информацией о многих агентах, действующих на территории Западной Германии.

Человек ЦРУ втерся в доверие к Шнайдеру. Как-то во время ночной попойки в

Восточном Берлине агент КГБ сильно перебрал водки с пивом. Бунсен похитил его, засунул под двойной пол фургончика и таким образом сумел обмануть полицейских на посту у Бранденбургских ворот.

Уже на своей территории он стал допрашивать Шнайдера. Поскольку тот отказывался сотрудничать, Клаус Бунсен прибег к пыткам. Шнайдер признал, что действительно был знаком с двумя внедренными агентами КГБ, но, каким бы невероятным это не казалось его похитителю и истязателю, напрочь забыл обо всем после пьянки и никакими усилиями не мог вспомнить нужную информацию. Естественно, Бунсен не поверил ни единому слову, и продолжал сжимать тиски до тех пор, пока не потерял над собой контроль и не убил противника, так и не получив ценных сведений.

И, наконец, выразительный пример поведения при полной похмельной амнезии представлен в любопытном театральном спектакле «Чернобурая лиса» знаменитого французского комедиографа викторианской эпохи и большого друга Чарльза Диккенса Алистера Рэтклиффа. Успех его комедий с запутанной интригой сравним с успехом произведений Оскара Уайльда.

Главный герой, желчный лорд Гриллрум, во время бала догадывается, что его супруга, красавица леди Маргарет, чью роль в Испании исполняла великая Мария Герреро, — любовница его двоюродного брата, красавчика майора Пипхола. Гриллрум никому не говорит ни слова, но прямо на балу, проходившем в его особняке, напивается в хлам. На другой день он просыпается чуть живой и даже не помнит, кто он такой.

Приведенный ниже отрывок взят из третьей картины второго акта. Действие развивается в покоях потерявшего память страдальца, в нем участвуют леди Маргарет, потешный доктор Паудер и мажордом Нидлесс, посвященный во все перипетии личной жизни своей госпожи.

Прошу прощения за примитивный перевод.

"Лорд Гриллрум недовольно озирает присутствующих со своего ложа. Он возлежит на горе подушек со льдом на лбу.

Д-р Паудер. Кому-нибудь из Вас известно, что пил милорд этой ночью?

Леди Маргарет. Не могу сказать точно, доктор. Наверняка, что-то сильное. К концу бала он чувствовал себя совсем неважно.

Нидлесс. С Вашего разрешения, миледи.

Леди Маргарет. Говори, говори, Нидлесс.

Нидлесс. Милорд выкушали шесть бокалов шампанского, полбутылки бренди, три пинты темного пива, уж и не скажу, сколько виски и несколько глотков джина из бутылки, которую кухарка прячет в стенном шкафу за мармеладом.

Д-р Паудер (слушает больного). Черт побери! Если так утолять жажду, не удивительно, что теряешь память! Поразительно, что он еще жив… Дышите глубже, милорд.

Лорд Гриллрум. Что означает «дышать», мистер?

Леди Маргарет (борясь с рыданиями). Ах, дорогой! Что с тобой? Ты не узнаешь даже меня, твою возлюбленную супругу?

(Нидлесс смотрит в потолок.)

Лорд Гриллрум. По правде говоря, очаровательная сеньора, со мной ничего не происходит, хотя мне очень жаль, что я не узнаю Вас. Я чувствую себя так, будто бы только родился на свет. Единственное, что меня беспокоит, так это сильная боль в… в… Ну, вот это, прямо над.. То есть, я хочу сказать, подо льдом. Кстати, а что такое «супруга»?

Нидлесс. Это голова, милорд. Непосредственно над плечами. А супруга — это дама, которая, в принципе, должна спать исключительное с Вами.

Леди Маргарет (недовольно). Вас никто не спрашивал, Нидлесс.

Нидлесс. Конечно, миледи. Прошу прощения, миледи. Это больше не повторится, миледи.

Леди Маргарет. Достаточно, Нидлесс. (Берет за руку супруга, глядящего на нее с вожделением, и обращается к врачу.) Его положение очень серьезно, доктор Паудер?

Д-р Паудер. Черти зеленые! Интересный вопрос! Видите ли, леди Маргарет, это, конечно, не пуля в лоб, но и не легкая летняя простуда. Вынужден пока повременить с окончательным диагнозом.

Лорд Гриллрум (обращаясь к супруге). Тогда, госпожа, если Вы и в самом деле спите со мной, может быть, когда уйдут эти зануды, мы могли бы заняться… Я хочу сказать, прежде, чем заснем, этим… ну, как его… О, великий Юпитер! Ведь просто вертится на кончике языка!

Леди Маргарет (испепеляя Нидлесса взглядом). Ни слова, Нидлесс!