— Мы отправимся вместе и заберем эту записку, — сказал я, — или вы снова нырнете в бассейн, Годфри. Выбирайте!

Он весь сжался и положил голову на ладони. Громкие рыдания сотрясали его тело. Мне пришлось дать ему время, чтобы успокоиться. Потом я снова заговорил.

— Никакой записки не было, Джастин, — спокойно сказал я. — Ведь правда?

Он поднял голову и некоторое время смотрел на меня невидящими глазами. Минуты тянулись томительно. Наконец он тяжело вздохнул.

— Да, не было, — покорно согласился Джастин.

— Эта женщина пережила сильное эмоциональное потрясение. Настолько сильное, что впервые в жизни решилась напиться, а потом принять смертельную дозу снотворного, — продолжал я ровным голосом. — Навряд ли в таком состоянии она думала о прощальном послании.

— Это же был мой единственный шанс! — Брат Гейл снова спрятал лицо в ладонях. — У сестры не было собственных денег. Ладно, она решила покончить с собой — ее право. Не спорю. Ну а я? Она даже не подумала обо мне! Ллойду я почему-то не нравился. Я понимал, что после похорон он немедленно выставит меня из дома. Поэтому я сказал, что она оставила записку, в которой обвиняет его в том, что он довел ее до самоубийства. Тело Гейл нашел я. Никто не знал, была ли такая записка или нет. Я подумал, что тысяча долларов для Карлайла — сущий пустяк и он обязан выплачивать мне их. Гейл тоже хороша. Ведь, если бы она не покончила с собой, они вместе удрали бы от меня!

— То есть как это удрали? — не понял я.

— Это правда! — с горячностью воскликнул он. На бледных щеках Годфри вспыхнули красные пятна. — Они же вздумали сбежать, начисто забыв о моем существовании!

— Какого черта вы тут плетете? — рассердился я. — Зачем им было куда-то бежать? Они же были женаты!

— Разумеется, были. Но Карлайл решил навсегда покончить с Голливудом. Ему надоело все: и создавать фильмы, и играть в них. Надоели даже любовницы! Гейл рассказала мне обо всем накануне. Я и сейчас вижу ее: стоит с сияющими глазами, совсем как влюбленная школьница. Единственным, что имело для нее цену в этом огромном мире, было открытие, что Ллойд по-прежнему любит ее. — Его губы презрительно искривились. — Она потеряла голову от счастья! Они решили сбежать и жить вдали от шума и суеты. Что касается остального мира — они послали его ко всем чертям! Ну а я? Что же будет со мной? Поверите ли, я не уверен, что она вообще слышала меня. Бормотала что-то невнятное, мол, у меня нет причин волноваться. И тут же снова говорила о светлом будущем, которое ждет их с Ллойдом.

— Значит, она была счастлива. Тогда что же заставило ее наложить на себя руки через двадцать четыре часа?

— Не знаю. — Он пожал узкими плечами. — Лично я предполагаю, что Ллойд передумал и сказал ей об этом.

— Ллойд в то время находился в Неваде. Уехал туда на несколько дней, — возразил я.

— Разве он не мог ей позвонить?

— А вы где были в тот вечер, когда она умерла?

— У приятеля. В кошмарном настроении, как вы догадываетесь. Мы пили до полуночи. А вернувшись домой, я нашел тело Гейл.

— У вашего друга, конечно, есть имя?

— Разумеется. Гарри Гринвилл.

— Где мне его найти? — нетерпеливо спросил я.

— На Форест-Лоун. — Он насмешливо взглянул на меня. — Гарри умер шесть месяцев назад.

Годфри было удобно, что его алиби мог бы подтвердить только один человек, но он уже был мертв. Я не мог его опровергнуть. Я не сомневался, что, если даже снова кину Джастина в бассейн, он все равно будет ссылаться на покойного Гарри Гринвилла.

— Вы внушили Ллойду, что его жена покончила с собой по его вине, и в то же время вымогали у него по тысяче долларов в месяц?

— Я считал, что это справедливо, — пробормотал Джастин. — Он наверняка позвонил Гейл из Невады и сказал, что передумал... Или же она узнала об этом от кого-то другого. Я имел право на эти деньги, Холман. Гейл не подумала обо мне, о моем будущем, когда решила бежать со своим мужем.

— А почему женщина, ваша сестра, должна была думать о вас? Вы же не ребенок!

— Ну.., я же ее младший брат, верно? — наивно сказал он.

— Вы не представляете, с каким бы удовольствием я сунул вас обратно в бассейн и понаблюдал, как вы пойдете ко дну, Джастин. Но.., не хочется загрязнять воду! Он снова начал чихать, дрожа от легкого ветерка. Я вернулся в дом, моля Бога, чтобы у этого подонка началось двустороннее воспаление легких, и заглянул в холл. Бесформенная куча мяса, которую я оставил там, умудрилась подняться на четвереньки и теперь неуверенно раскачивалась из стороны в сторону. Мутные глаза Джонни недоуменно смотрели на меня, потом он все же узнал меня.

— Это оказалось ошибкой, — радостно сообщил я и потрепал его по голове, проходя мимо. — В багажнике вашей машины не оказалось трупа.

— Угу? — Парень изо всех сил старался сосредоточиться.

— Это точно, — заключил я, открывая наружную дверь.

Путь обратно измерялся все теми же двадцатью восемью милями. Но на этот раз он мне показался короче: я нашел несколько потрясающих ответов, вместо того чтобы снова забивать себе голову бесконечными вопросами. Теперь было самое время проверить их на достоверность. Около шести, припарковав машину у дома, я поднялся, чтобы пропустить стаканчик бурбона и взять свой тридцать восьмой в кобуре. Наличие оружия всегда заставляет меня немного нервничать, поскольку можно предположить, что наступит момент, когда им надо будет воспользоваться. Поэтому я предпочитаю обходиться без него. Но в конце концов, самое важное — остаться в живых, не так ли?

Открыв дверь, Рита Квентин вопросительно посмотрела на меня. На ней было короткое блестящее платье цвета морской волны, вышитое черными орхидеями. Асимметричный вырез обнажал одно плечо. Черные волосы, разделенные прямым пробором, красивыми волнами спускались на плечи, образуя великолепную рамку для лица рафаэлевской мадонны.

— Смуглая леди сонетов! — восхищенно воскликнул я. — Какую тайну скрывают эти изменчивые глаза? Какие мысли роятся за высоким лбом?

— Чего вы хотите на этот раз, Рик Холман? — холодно произнесла она.

— Сначала выпить. Затем, возможно, немножко поболтать. И наконец, действовать, — ответил я. — Начинается игра.

— Вы говорите так, будто только что помешались... — Она тихонько вздохнула. — Полагаю, бесполезно пытаться не пускать вас на порог?

Когда мы вошли в гостиную, я направился к бару и сам приготовил себе спиртное. В ответ на мой вопросительный взгляд Рита покачала головой. Она села на кушетку и с беспокойством наблюдала за мной.

— Мое ухо — постоянно открытая замочная скважина, — начал я. — Люди доверяют ему очень многое. По большей части вранье, но иногда я сталкиваюсь и с правдивой информацией, которая помогает мне отпереть замок. — Я осмотрел огромное помещение и присвистнул. — У вас на самом деле потрясающая квартира, Рита! Ваш папа не поскупился, или это был Большой папочка?

— Подход издалека и намеки в разговоре со мной ничего не дадут, — беспечно заявила она. — Если хотите меня о чем-то спросить, Рик, делайте это прямо!

— Ваш отец умер и оставил состояние, которое приносит вам ежегодно более двадцати тысяч долларов. Ведь вы так мне заявили в прошлый раз?

Она кивнула:

— У вас хорошая память.

— Сегодня я услышал нечто иное. Деньги вы получили от Большого папочки, как принято называть таких людей. Это был Ллойд?

Она улыбнулась и покачала головой:

— Вас не правильно информировали, дорогой Рик. Не Ллойд, а Джо. Джо Рейзер. Выпью-ка и я стаканчик. — Она поморщилась. — Что-то в вас есть такое, что превращает меня в настоящую пьянчужку.

— Давайте пока говорить не обо мне, — огрызнулся я. — Побеседуем лучше о вас и Джо Рейзере.

— Ладно. Я считала это тайной, принадлежащей нам двоим. Но, как известно, все тайное рано или поздно становится явным, ведь правда?

Я налил ей бокал, она встала с кушетки и подошла ко мне.