– Никогда в жизни не видел, – сказал Алекс. Затем он тепло улыбнулся мне, – Но это было моей ошибкой. Здравствуй, красавица!

– То есть как это? – обозлилась я. – Вы прекрасно знаете, что ваши типы схватили меня и Рафаэля Вега в этом дворике, и вы били Рафаэля до тех пор, пока я не рассказала вам, что именно миссис Вторм заставила нас привезти этот труп сюда!

Милройд с симпатией посмотрел на Джонни.

– Такая очаровательная дама и того… – сказал он, – Ты собираешься показать ее психиатру?

– Сейчас вы скажете, что не помните, как очкарик предложил, чтобы мы отвезли труп в дом Артуро? – закричала я.

– Очкарик?

– Очкарик, волосатик, тот, которого вы называли Беном. Только не говорите мне, что вы и его забыли!

– Я никогда в жизни не знал человека по имени Бен, – спокойно сказал он, – Очкарик, волосатик? Он что – битник?

– Джонни, – умоляюще сказала я, – сделай хоть что-нибудь!

Джонни некоторое время молча глядел на Алекса, затем встал и пожал плечами.

– Как хочешь, Алекс, – сказал он. – Но Вторм был влиятельной фигурой в Лос-Анджелесе. Когда полиция узнает, что он мертв, она камня на камне не оставит в этом городе, чтобы узнать, кто его убил и зачем.

– Я все еще не понимаю, о чем ты говоришь, – с недоумением развел руки Милройд.

– Понятно, – сказал Джонни. – Я никогда не говорил тебе, что однажды был бой-скаутом?

– История твоей жизни меня тоже не интересует, – холодно сказал Милройд.

– Видишь ли, за одним хорошим ходом должен следовать другой, – с улыбкой продолжал Джонни, – Ты позвонил в полицию и сообщил им, где они могут обнаружить труп Вторма. Но они ничего не нашли. Они будут достаточно злы на тебя, Алекс. Может быть, теперь я позвоню в полицию, так же как и ты, не говоря своего имени, и скажу им, что первый звонок насчет трупа исходил от тебя…

После этих слов наступило гробовое молчание, и я ужасно разозлилась, что Джонни не умеет держать язык за зубами. Потом Милройд встал и вышел из комнаты. Я тоже поднялась с дивана и встала рядом с Джонни, решив, что если понадобится моя помощь как знатока джиу-джитсу, то лучше мне стоять, чем сидеть.

Затем Милройд возвратился с небольшим чемоданчиком в руке.

– Я все еще не знаю, о чем ты говоришь, Джонни, – сказал он. – Но что бы это ни было, я думаю, что ты работаешь сейчас по какому-то делу, так?

– Примерно, – ответил Джонни.

Милройд открыл чемоданчик и вынул оттуда пачку денег таких размеров, что при виде ее у меня глаза полезли на лоб. Я взглянула на верхнюю бумажку и увидела, что это были пятьдесят долларов. Если все они были такого же достоинства, то в пачке было больше денег, чем я видела когда-нибудь в своей жизни.

– Это плохо, – с сожалением сказал Милройд. – Видишь ли, мне сейчас нужен хороший сыщик, Джонни. Один человек во Флориде должен мне очень много денег. Я чувствую, что он не собирается мне платить. Мне нужен кто-нибудь, кто повидал бы его и заставил раскошелиться. Это просто совпадение, что мы встретились сегодня ночью. Я собирался позвонить тебе утром и предложить это дело. Тебе придется поработать всего неделю. Короче, я оплачу все издержки.

Джонни твердо покачал головой.

– Не пойдет, Алекс, – сказал он. – Все, что я говорил, остается в силе.

– Ты делаешь ошибку, – мягко сказал Милройд.

– Не думаю, – ответил Джонни. Милройд взглянул на бритоголового, который открыл нам дверь.

– Мистер Рио уходит, Чарли, – сказал он. – Проводи его.

Джонни пошел к двери, и я потянулась за ним, когда Милройд резко сказал:

– Не ты, красавица! Ты лучше сядь и отдохни. Ты останешься здесь!

Я уже хотела ему сказать, что он ошибается, но потом поняла, что он прав. Еще два типа вытащили пистолеты и направили их на меня. Я быстро села обратно на диван и попыталась представить, что меня здесь нет.

Джонни резко обернулся, лицо его потемнело от злости.

– Чего ты хочешь добиться, Алекс? – сказал он угрожающе. – Мевис пойдет со мной!

– Ты ошибаешься, Джонни, – сказал Милройд. – Она останется здесь. Она погостит у меня несколько дней – обычная страховка, знаешь ли. Если полиция будет интересоваться тем телефонным звонком, о котором ты упомянул, тогда с этой дамой произойдет несчастный случай. Ничего особенного: просто случайно появится на лице кислота или что-то в этом роде.

Я увидела, как правая рука Джонни скользнула под пиджак, затем внезапно остановилась, когда бритоголовый упер ему в спину дуло пистолета.

– Не будь героем, Джонни, – Милройд тепло улыбнулся. – У тебя уже есть одна дыра в голове, ты хочешь еще одну – в спине, для комплекта? – Он кивнул Чарли. – Проследи за тем, как мистер Рио уйдет, и чтобы он не пытался вернуться после того, как ты его проводишь. Если же он все-таки вернется, то закон разрешает нам стрелять в разбойников, прячущихся на чужой территории!.

– О'кей, – ухмыльнулся Чарли, вдавливая дуло пистолета в спину Джонни. – Ты слышал, что сказал босс?

– Только одно, Алекс, – с натугой сказал Джонни. – Если с Мевис что-нибудь случится, я…

– Я знаю, – прервал его Милройд. – Я смотрю телевизор, а там вечно говорят такие фразы. Пока ты держишь язык за зубами, с ней ничего не может случиться, Джонни. Помни это.

Внезапно я почувствовала сквозняк по ногам. Я подняла голову и посмотрела, откуда может дуть. Стеклянная дверь во внутренний дворик распахнулась, и все остальное произошло так быстро, что я и глазом не успела моргнуть. Два типа с пистолетами в руках стояли спиной к стеклянной двери, наблюдая за Джонни. У одного из них внезапно подогнулись колени, и он грохнулся на пол. Другой начал было поворачиваться, но в этот момент рукоятка черного пистолета ударила его по горлу, и он упал на колени, схватившись за шею обеими руками и выпучив глаза. Дышать он больше не мог.

Мужчина, которому принадлежала рука, державшая пистолет, ступил в комнату, и я еще никогда не была так рада при виде его темных очков.

– Буэнос менос, – вежливо сказал Рафаэль. – По-моему, я помешал?

– Бросьте свой пистолет! – громко закричал Чарли. – Или я, не раздумывая, застрелю Рио.

– Бедный Джонни, – с сожалением сказал Рафаэль. – Я буду оплакивать его. Но уж раз я не могу его спасти, то я, по крайней мере, могу за него отомстить.

– А? – недоуменно сказал Чарли.

Дуло пистолета-автомата, который держал Рафаэль, мягко повернулось и уставилось прямо в живот Милройду.

– Ты изрешетишь Джонни, а я следом застрелю Милройда, – охотно объяснил Рафаэль. – Это будет только справедливо.

Он отвесил элегантный поклон.

– Сеньор, я предоставляю вам право стрелять первому.

– Брось пистолет, ты, идиот! – заорал Милройд на Чарли. – Ты что, хочешь, чтобы меня прикончили?

Чарли бросил пистолет, и на несколько секунд в комнате наступила тишина, прерываемая только свистящими хрипами того типа, который получил пистолетом по горлу и теперь пытался восстановить дыхание.

Джонни не двинулся, и я было совсем уже решила, что он прирос к месту от страха, когда внезапно он резко отвел локоть назад и ударил Чарли в солнечное сплетение, тот попятился и уселся на пол. Он ничего не сказал, он просто сидел на полу, в глазах его стояли слезы, а лицо стало бледно-зеленым.

– Я тут какое-то время стоял за дверью, Джонни, – сказал Рафаэль, – Милройд, как я слышал, не отвечал на твои вопросы, а это крайне невоспитанно. Полагаю, нам, может, и удастся научить его лучшим манерам, чтобы он вежливо отвечал на вопросы, которые ты хочешь задать ему.

Рафаэль подошел к Милройду на шаг поближе, на губах его играла мечтательная улыбка.

– Я редкостный учитель хороших манер, сеньора мягко сказал он, – В моей стране я еще не встречал человека, который не усвоил бы их после моих уроков. Техника проста: мы начинаем с ушей. Отрезаем мочки, по очереди, конечно, и если это не убеждает человека изменить свои манеры, мы отрезаем ему кончик языка. Как вы понимаете, говорить он после этого все равно может. Правда, он будет шепелявить до конца дней своих, если, конечно, сразу же не скончается от потери крови.