А не ждет ли меня Ландис за ближайшим углом? Выяснить это можно только одним путем.

Я резко прыгнул с места, очутившись прямо на середине коридора. Футах в двадцати от меня маячили две неподвижные фигуры. Более высокий тип был облачен в простыню, закрывающую его с головы до пят. Он взглянул на меня, сверкнув прозрачными голубыми глазами, и ухмыльнулся.

В правой руке он держал бессильно болтающееся тело.

– Глянь-ка! – сказал он, тряхнув тело.

Ландис беспомощно болтался в его руке. Совершенно неестественный наклон головы свидетельствовал, что шея Ландиса давно сломана.

Двое санитаров промчались мимо меня, и я понял, почему они не вняли моим предостережениям. Они ловили Седрика, а не Ландиса.

Седрик дружелюбно им улыбнулся.

– Гляньте-ка! У меня появилась новая кукла. Болтающаяся кукла!

Санитары набросились на него, и он выпустил тело, чтобы заняться ими. Но против него были профессионалы.

– Вам нужно признать, что это местечко будет получше “Подковы”. Класс тут выше. Я плеснул себе виски и закурил сигарету.

– Тут еда прекрасная, напитки исключительные, обстановка изумительная, а музыка просто очаровательная.

– Согласна со всем, кроме музыки, – ответила Аннабел Джексон.

– Я попытаюсь улучшить музыку, – дипломатично отреагировал я.

Поставил “Наше время вдвоем” Фрэнка Синатры и вернулся на диван.

– Мне пора домой, – сказала Аннабел.

– А что у вас есть дома такого, чего нет здесь?

– Защита! – ледяным тоном сказала девушка. Звучало “Индиговое настроение”. Аннабел стала понемногу расслабляться. Медленно она огляделась.

– Так вот вы где живете, Эл. Я представляла вашу квартиру именно такой.

– Какой такой?

– Два диванчика, кругом толстые ковры и ни одного кресла поблизости. И, конечно же, неяркий свет.

– Мне нравится интимная обстановка.

– Но я в нее не вписываюсь, – торопливо проговорила Аннабел. Она допила виски, а я поспешил снова налить.

– А как поживает сейчас Рина Ландис? – невинно поинтересовалась она.

– Да я ее совсем не вижу.

– Грандиозные изменения! А я слышала, что вы постоянно видите ее!

– Она унаследовала газету отца, – торопливо перебил ее я. – Сейчас занята этим делом. Считает, что журналисты оказывают на нее эмоционально стимулирующее влияние, как я слышал.

Несколько секунд Аннабел внимательно смотрела на меня. Потом несколько расслабилась. Значит, поверила.

– Мне нужно было быть осторожней, соглашаясь на свидание с вами, Эл Уиллер. Серьезно говорю.

Ее пустой стакан опустился в мою руку, как десятицентовик в игральный автомат. Синатра тем временем начал “Разве мы не останемся друзьями?”.

Всегда этот Фрэнк поет всякую ерунду.

Подавая Аннабел наполненный стакан, я придвинулся поближе. Я уже был наготове, воображая предстоящие наслаждения.

– А вы знаете, кто вы такая? Вы очень опасны.

– Я?! – расхохоталась девушка.

– Слишком прекрасны. И это ваша беда. Я гляжу на вас, и у меня из головы вылетает вся та техника, что я шлифовал так долго и…

– Этот голос! Я балдею от него!

– Да ничего особенного. Просто колебания воздуха, – скромно возразил я.

– Я имею в виду Синатру! – резко бросила Аннабел, отхлебнув приличную порцию виски.

Она осторожно поставила стакан на пол, встала и повернулась ко мне.

Вдруг она положила руки мне на плечи и опрокинулась на меня. Ее губы, алые, восхитительные, которые так и хотелось поцеловать, замерли в шести дюймах от моих.

– Ну что ж, посмотрим на вашу технику, Уиллер.

Есть только один путь точно узнать о степени моего сопротивления.

Мои руки нашла ее грудь. Наконец-то, подумал я. Вдруг зазвонил телефон.

Девушка отшатнулась.

– Эл, телефон звонит!

– Просто ошиблись номером.

– Откуда вы это знаете?

– А кому понадобится звонить мне в такое время?

Она положила мне ладони на грудь и оттолкнулась.

– А я хочу знать! Ну-ка отвечайте! Я встал с дивана и подошел к аппарату. – Ну? – пробурчал я в трубку.

– Уиллер! Мне надо тебя видеть прямо сейчас!

– Шериф! – в отчаянии воскликнул я. – Разве вы не можете вызвать дежурную группу?

– Я сказал – прямо сейчас, и я говорю серьезно! – Лаверс с яростью бросил трубку. Я последовал его примеру и взглянул на Аннабел.

Она была уже на ногах.

– Я все понимаю, – сказала она, прежде чем я успел возразить, – это и называется быть спасенной телефонным звонком.