— Как насчет выпить? — предложил я. — Что-нибудь холодное с кусочками...

— Я не хочу ничего пить, мистер Холман, — отрезала она, — я хочу с вами поговорить, и, как я уже упоминала, это крайне важно.

— Наверное, не настолько важно, чтобы я не мог приготовить пару...

— Мне известно, кто вы такой, — ровным голосом продолжила она, — я сидела в машине целых два часа в ожидании вашего возвращения, мистер Холман. И ситуация становилась все более опасной с каждой минутой.

— Что за особая ситуация? — промямлил я.

— Ситуация или положение, в котором оказался мой глупый брат! — почти закричала она. — И это ваша ошибка!

— Моя ошибка? — Я вытаращил глаза, ничего не понимая. — Ваш брат? А я его знаю?

— Ох! — Она сердито махнула рукой. — Я забыла сообщить вам свое имя. Я — Луиза Уэстэрвей.

Это была именно та ситуация, которая требовала не только быстрых действий, но и доброй выпивки. Я отказался о чем бы то ни было говорить, пока не приготовил пару самых старомодных коктейлей, состоящих почти из одного спиртного.

Луиза нетерпеливо схватила бокал и держала его так далеко от себя, как будто я предложил ей гранату, которая вот-вот должна была взорваться.

— Майк — глупый ублюдок, — заявила она для начала. — Только этим я могу объяснить то, что в свое время он связался с этой особой Фрай!

— Вот как?

— Но потом он повел себя еще глупее — пригрозил провалить ее мексиканский развод, если она не заплатит ему фантастическую сумму денег! — продолжала она тем же строгим голосом. — Я говорила ему, что он играет с динамитом, этот Юджин Патрик привык заглатывать людей в четыре раза крупнее Майка и выплевывать их мелкими кусочками перед завтраком, но он не пожелал меня слушать.

— Не пожелал? — пробормотал я в полной растерянности.

— Я же сказала вам, что он глупец. — Она презрительно рассмеялась. — Ленивый, беспомощный, просто увалень из какой-то старой сказки, таков мой братец! Но, к несчастью, он именно мой брат, так что, понимаете, я должна вытащить его из этой трясины.

— Ну и как вы предлагаете это сделать?

— Именно из-за этого я и нахожусь здесь, — нетерпеливо заявила она. — Я решила сначала дать вам шанс.

— Шанс? — У меня создалось впечатление, что я внезапно стал выполнять при ней роль эха.

— Отправиться в полицию и добровольно признаться в заговоре убить Майка, что еще? — Она повысила голос. — Сообщите им, что вы поехали к нему в мотель для того, чтобы отвлечь его внимание и, дать возможность вашему партнеру войти и беспрепятственно застрелить его.

— Но его никто не застрелил! Погибла девица.

— Ошибка, — твердо заявила она. — Ваш партнер разнервничался, и когда Глэдис...

— Глэдис? — Я вытаращил глаза, подумав, что ослышался.

— Я ничего не могу поделать, раз ее так назвали родители! — огрызнулась она. — Когда Глэдис открыла дверь, ваш сообщник застрелил ее прежде, чем сообразил, что она не была намеченной жертвой. Полагаю, все пошло кувырком с самого начала, не так ли? — Она презрительно глянула в мою сторону. — Майк мне рассказал, как вас буквально перекосило, когда вы увидели, что он не один. А потом, когда вы попытались испугать его, Майк вас оглушил, и это было еще одним осложнением, не так ли? Я хочу сказать, вы не имели возможности предупредить своего напарника, что в комнате, кроме Майка, находился кто-то еще!

— Да-а, — покачал я головой. — Ну и что еще вы напридумывали?

— Вы можете отправиться в полицию и сообщить им имя своего партнера, убившего Глэдис, и то, как вас наняли убить Майка эта особа Фрай и воистину кошмарный тип Юджин Патрик! — решительно заявила она. — Полагаю, они не могут обвинить вас в фактическом убийстве, потому что вы находились без сознания в то время, так что вам придется отвечать только за свою роль в этом сговоре. Полагаю, вы получите не более десяти — пятнадцати лет тюремного заключения. А это гораздо лучше, чем газовая камера, верно?

Несколько секунд я ошарашенно моргал, затем плотно зажмурился и снова раскрыл глаза. Нет, моя посетительница вовсе не была бестелесным видением, она все гак же сидела на краешке кушетки, держа в вытянутой руке бокал с выпивкой. Но с такой фигурой и всем остальным кому было дело до того, что в ее голове полностью отсутствовали шарики?

— Ну? — Она воинственно вздернула подбородок и одарила меня уничтожающим взглядом — Что вы на это скажете, мистер Холман? Вы намереваетесь сейчас вызвать полицию?

— Знаете, я как раз размышляю о том, не стоит ли вызвать сюда психиатра. Дорогая, мне неоднократно доводилось встречаться со всякого рода психами, но вот что должен вам сказать, пожалуй, вы самая красивая дурочка, которую я когда-либо видел. И я считаю это предельной несправедливостью, чтобы девушка с такой внешностью, формами и голосом родилась с абсолютным вакуумом в голове!

— Как я понимаю, вы отказываетесь вызвать полицию и добровольно признаться во всем, мистер Холман? — спросила она ледяным тоном.

— Вы стопроцентно правы, милочка! — совершенно искренне ответил я.

— Прекрасно! — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — В таком случае мне не остается ничего иного, как самой вызвать их!

— И что сказать?

— Что они должны немедленно приехать сюда и арестовать убийцу, виновного в гибели Глэдис в мотеле.

Я откинулся назад на подушку, сделал большой глоток из своего бокала и стал наблюдать за ее ритмично двигающимися половинками под голубыми шортами, пока она шла к телефонному аппарату, находящемуся в противоположном конце комнаты. Она даже успела поднять трубку и начала набирать номер, когда все же здравый смысл победил чары этой современной колдуньи.

— Положите трубку! — рявкнул я.

Она замерла на мгновение, затем с презрительной ухмылкой посмотрела на меня:

— Уже передумали, мистер Холман? Вы понимаете, будет гораздо лучше, если вы сами вызовете полицию и добровольно во всем сознаетесь.

— Полагаю, о тайном заговоре сказал вам Майк, да? — миролюбиво осведомился я.

— Конечно, кто же еще?

— По его словам, он ударил меня так, что я потерял сознание, и, пока лежал бездыханным полутрупом, кто-то постучал в дверь? Поэтому он велел Глэдис узнать, кто там? И следующее, что он услышал, — это звук выстрела?

Она кивнула, соглашаясь.

— Глэдис упала на колени, — пояснила она чуть слышно, — а он услышал, как кто-то убегает прочь.

— Что потом?

Неожиданно в ее блестящих глазах вспыхнуло подозрение.

— Вы просто хотите оттянуть этот звонок в полицию, мистер Холман?

— Все это крайне важно, поверьте! Сообщите мне все подробности.

— Ну... — Она слегка пожала плечами. — Майк как бы остолбенел от страха — да и кто не остолбенел бы? — и буквально не мог пошевелиться. Потом он подошел к двери и выглянул наружу, но никого не увидел. После этого он осмотрел Глэдис, понял, что она мертва, ну и запаниковал. — Она неодобрительно поморщилась. — Это была, разумеется, типичная для него реакция. Он всегда не переносил вида крови. Помню, как однажды, когда он был уже в последнем классе школы, он порезал себе палец, открывая консервную банку, и ему стало дурно!

— Давайте не будем отнимать время на трогательные воспоминания, золотко!

— Выскочил из комнаты, помчался к своей машине, прямиком отправился ко мне, ну и рассказал мне всю историю! — быстро закончила она. — А теперь звоните.

— Это была идея Майка, что вам необходимо поехать ко мне и добиться признания в преступном сговоре с убийцей, или ваша? — спросил я.

— Это не имеет решительно никакого отношения к случившемуся! — слишком быстро пробормотала она. — Я теряю терпение, мистер Холман. Либо вы немедленно звоните, либо...

— Могу поспорить, это была ваша собственная идея, — сказал я, — а он даже не догадывается, что вы здесь.

Враждебное выражение ее лица подтвердило мою правоту.

— Я никогда не входил ни в какой преступный сговор, — заговорил я негромко, с подкупающей искренностью, — и я могу это доказать. Ответьте-ка мне на один вопрос: если Майк был так убежден в тайном сговоре или в преступной организации — называйте как вам угодно, — почему же он не вызвал копов сразу после убийства девушки? Не забывайте, я в то время все еще был без сознания, так что ему ничего не стоило задержать меня до появления полиции.