Мистер Скользун угостил их очень занимательной беседой о повадках змей и сообщил несколько сведений о ядовитых особях, сказав, что эти сведения могут очень пригодиться им в жизни.

– Вот, к примеру, гремучие змеи, – сказал он, – или кобры, или еще какие-нибудь ядовитые. Если вы хотите поймать змею и приручить, никогда не идите на нее с палкой, чтобы прижать ее к земле. Они очень пугаются, и с ними уже ничего не поделаешь.

– А как тогда нужно с ними поступать? – спросила Джордж.

– Ну, вы должны следить за их жалом, – сказал доверительно мистер Скользун. – Вы, наверное, знаете, что когда они его высовывают, то жало извивается и дрожит?

– Да, – ответили ребята хором.

– Вот, а если у ядовитой змеи жало совершенно неподвижно, тогда берегитесь, – ответил торжественно мистер Скользун, – тогда ни в коем случае до змеи не дотрагивайтесь. Но если жало извивается, тогда погладьте ее, и можете ее забирать. – И он стал в подробностях объяснять, как и что нужно делать, гладя воображаемую змею и делая вид, что она скользит у него в руках. Это было фантастическое зрелище, от него просто голова шла кругом.

– Ужасно вас благодарим, – сказал Дик. – Когда я встречу змею, я обязательно буду делать все так, как вы показали.

Ребята засмеялись. Чудак этот Дик, он говорит так, словно каждый день охотится на ядовитых змей! Мистер Скользун был очень польщен вниманием слушателей. Но Джордж и Энн твердо решили, что, если змея высунет при них жало, они не только не станут его разглядывать, но в тот же миг бросятся бежать без оглядки.

Были здесь и другие бродячие артисты, которых ребята почти не знали прежде, например, чечеточница Дакка. Она надела высокие сапоги и отбила для ребят чечетку на верхней ступеньке своего фургона. Затем – Перл-акробатка, которая могла ходить по проволоке, танцевать на ней, делая сальто и прыжки, и каждый раз она приземлялась очень удачно. Были другие обитатели лагеря, которые обслуживали представления, посетителей и объявляли номера.

Джо тоже не всех знала, но вскоре она так со всеми сдружилась, что ребята уже сомневались, вернется ли она в конце концов к своей приемной матери.

– Она теперь такая же, как они все, – сказала Джордж, – жизнерадостная и грязная, ничем не дорожащая и щедрая, ленивая и в то же время умеющая работать, если надо. Баффло часами упражняется со своим кнутом, но он же часами валяется на траве. Странный они народ, но мне они очень нравятся.

И другие с ней искренно согласились.

Джулиан к ленчу не пришел.

– Почему он так долго? Ведь ему надо было только позвонить дяде Квентину, – недоумевал Дик.

Наконец Джулиан вернулся.

– Извините, что опоздал, – сказал он. – Сначала никто не подходил к телефону, и я решил пойти закусить. Затем опять позвонил, и тетя Фанни была дома, но она сказала, что дядя Квентин уехал в Лондон и вернется только поздно вечером.

– В Лондон? – удивилась Джордж. – Но он туда никогда не ездит!

– Наверное, он поехал из-за двух пропавших ученых, – ответил Джулиан. – Он уверен, что его друг Терри-Кейн не может быть предателем, и поехал сообщить о своем мнении властям. Ну, до самого вечера я, конечно, ждать не мог.

– Так ты, значит, не рассказал о наших новостях? – разочарованно спросил Дик.

– Ему – нет. Но я рассказал тете Фанни, и она обещала все в точности передать дяде Квентину сегодня же вечером. Жалко, что я его не застал, интересно знать, что он обо всем этом думает. Я сказал тете Фанни, чтобы он сразу же мне написал.

После чая они снова уселись на лужайке и грелись на солнце. Погода была прекрасная. Джулиан опять смотрел на замок, не отводя взгляда от окошка, где они видели человеческое лицо, но до окна было так далеко, что можно было рассмотреть лишь отверстие, похожее на щель.

– Принеси бинокль, Джордж, – попросил он, – надо бы опять посмотреть на башню. Мы увидели Лицо примерно в это же время.

Джордж принесла бинокль, но не захотела сразу отдать его Джулиану и поднесла бинокль к глазам, всматриваясь в окошко. Сначала она не видела ничего, но вдруг неожиданно в оконце показалось лицо человека, и Джордж удивленно вскрикнула.

Джулиан выхватил бинокль, направил его туда же, сфокусировал и сразу увидел лицо, то же самое, что и вчера, с густыми, нависшими бровями.

Потом взял бинокль Дик, и все остальные, по очереди, вглядывались в это странное лицо. Оно было неподвижно. Насколько можно было разглядеть, человек просто смотрел в окно. А потом, когда бинокль был у Энн, лицо внезапно исчезло и больше не появлялось.

– Ну что ж, значит, нам не померещилось вчера, что его мы видим, – сказал Джулиан. – Оно существует на самом деле. А где есть лицо, там есть и тело. Э, никому из вас не показалось, что лицо выражает отчаяние?

– Да, – ответил Дик, и все с ним согласились. – И мне так показалось, еще вчера. Ты не думаешь, что этот человек пленник?

– Да, похоже, – ответил Джулиан. – Но каким же образом он туда попал? Это, конечно, гениальное место заточения. Никому даже в голову не придет, что можно для этого использовать старый разрушенный замок, и если бы мы случайно не стали разглядывать в бинокль, как летают вокруг башни галки, мы бы никогда не узнали, что там есть человек. Это был один шанс из тысячи, то, что мы его увидели.

– Нет, один на миллион, – ответил Дик. – Слушай, Джу, мы ведь можем подойти к замку и что-нибудь крикнуть ему, и он сможет откликнуться или бросить записку.

– Но, если бы он мог, он бы уже ее бросил, – ответил Джулиан.

– А что касается крика, то ему надо совсем высунуться из этого окошка, чтобы его услышали, а ведь стены очень толстые, до карниза под окном очень большое расстояние.

– Но неужели туда нельзя пробраться и что-нибудь узнать? – спросила Джордж, изнывающая от бездействия. – Ведь в конце концов Тимми где-то пролез, и мы тоже сможем, наверное?

– Вот это мысль! – ответил Джулиан. – Тимми нашел лазейку, и, может быть, через нее можно подняться в башню.

– Тогда идем, – сразу же решила Джордж.

– Нет, не сейчас, – сказал Джулиан, – нас увидят, когда мы будем карабкаться на замковый холм. Надо пойти ночью, когда взойдет луна.

Дрожь приключенческой лихорадки охватила Пятерку. Тимми забил хвостом по земле. Он все время прислушивался к разговору, словно что-то понимал.

– Да, Тимми, ты пойдешь с нами, – сказала Джордж, – будешь нас охранять – вдруг случится какая-нибудь неприятность.

– Никаких неприятностей быть не должно, – возразил Джулиан. – Мы только идем на разведку и вряд ли много узнаем. Я уверен, что нам не удастся подняться на башню. Но у вас, наверное, у всех такое же чувство, как у меня, – нельзя отсюда уезжать, пока не узнаем, что это за таинственное Лицо. И надо что-то предпринять, хотя бы такой ночной поход к замку и вокруг него.

– И у меня такое же чувство, – сказала Джордж. – Я просто сегодня не заснула бы. Ой, Джулиан, как все интересно, правда?

– Очень, – сказал Джулиан. – Я рад, что мы сегодня не уехали, как собирались. А ведь могли, если бы случайно не увидели Лицо в окошке.

Солнце село, и стало довольно прохладно. Ребята залезли в фургон к девочкам и стали играть в карты. Спать совсем не хотелось. Джо не умела играть и скоро бросила карты и сидела, наблюдая за другими, обняв Тимми за шею.

На ужин были сосиски и консервированная клубника.

– Жалко, что в школе не бывает таких завтраков, – заметил Дик, – никаких хлопот с готовкой и такая вкуснятина. Джулиан, нам не пора?

– Да, – сказал Джулиан, – оденьтесь потеплее и в путь. Начинается ночь приключений!

Подождав, когда луна зайдет за облако, они, как тени, быстро-быстро спустились с холма. Им не хотелось, чтобы их увидели циркачи. Ребята тихонько перелезли через вертушку и пошли по дороге, а потом по крутой тропинке поднялись на замковый холм. Подойдя к башенке у турникета, они свернули направо и оказались у подножия огромных толстых стен. Идти здесь было трудно, потому что склон был очень крутой. Тимми следовал по пятам, возбужденный неожиданной прогулкой.