Фатти занес в блокнот под заголовок «УЛИКИ» несколько новых пунктов. Все про анонимные письма и про почтовые штемпели на марках. Кроме того, он пришпилил к этой странице бумажку с копиями печатных букв, снятыми им с писем.

– Я должен теперь на основании всего обнаруженного нами открыть Дело. Так принято в полиции. И насколько я могу судить, все хорошие детективы тоже так поступают. Как бы освобождают себе голову для размышлений. Иногда прочтешь, что написал, и тебя вдруг осенит гениальная идея.

Все стали читать то, что написал Фатти, и всем очень понравилось. Но, к сожалению, никого не осенила даже просто хорошая идея. Оставалась надежда, что кто-нибудь из пассажиров автобуса подкинет им новую улику, а с ней и идею.

В понедельник с самого утра Пятерку тайноискателей трясло от возбуждения. Ларри и Дейзи были просто в шоке, когда мама попросила их сходить в магазин, но, к счастью, узнав, что они собираются ехать в Шипсейл, сказала, что они могут сделать покупки там. Все таким образом уладилось.

Встретились ребята на остановке автобуса за десять минут до его отхода, на случай, если Фатти в последний момент захочет дать им какие-нибудь инструкции.

Он именно это и собирался сделать.

– Значит, так. Когда пассажиры войдут в автобус, посмотрите, как они будут рассаживаться, и постарайтесь, чтоб каждый из вас сел с кем-то из них. Заведите с ним или с ней разговор. Можно много узнать!

Бетси забеспокоилась:

– А я не знаю, о чем говорить.

– Глупости, – сказал Пип, – Всегда можно начать беседу, к примеру, так: «Какой удивительно умный мальчик там сидит, вы не находите?» И показать на Фатти. Этого вполне достаточно, чтобы вызвать на разговор любого человека.

Все расхохотались.

– Не волнуйся, Бетси, – сказал Фатти. – Можешь спросить что-нибудь попроще, например: «Вы не скажете, который час?» Или: «А какую деревню мы сейчас проезжаем?» Вообще очень легко вызвать людей на разговор, если попросить их что-либо вам рассказать.

– Еще будут какие инструкции, мистер Шерлок Холмс? – съехидничал Пип.

– Будут, – сказал Фатти. – И вот самая важная. Мы должны внимательно следить за нашими пассажирами, не опустит ли кто из них письмо в Шипсейле. Если опустит только один человек, это будет очень хороший показатель. Почта там рядом с автобусной остановкой, и мы легко установим, успеет ли кто проделать это до выемки в 11. 45. Мы будем болтаться поблизости, и, если, предположим, кто-то не сразу от автобуса пойдет на почту, мы все равно увидим, до или после 11. 45 письмо будет опущено. Это чрезвычайно важный момент.

– А вот и автобус, – радостно воскликнула Бетси, – и, смотрите, там уже много народу!

– Пять человек, – подсчитал Ларри. – По одному на каждого из нас! Ой! Один из них – Пошлипрочь!

– Вот это номер! – удивился Фатти. – Ничего себе! Что ему надо в этом автобусе именно сегодня утром? Неужели ему в голову пришла та же самая мысль, что и нам? Если так, то мозги у него варят лучше, чем я думал. Дейзи, ты сядешь рядом с ним. От меня его хватит удар, к тому же Бастер попробует тяпнуть его за лодыжку.

Дейзи совсем не жаждала сидеть рядом с мистером Гуном, но спорить было некогда. Автобус остановился. Пятеро ребятишек вместе с собакой поднялись внутрь. Бастер тут же унюхал полицейского и радостно гавкнул. Мистер Гун обернулся. Его удивление тут же сменилось досадой.

– Тьфу ты! – произнес он с глубоким отвращением. – Опять вы! Чего вам всем надо сегодня в этом автобусе? Ну, куда б ни пошел, везде на вас натыкаюсь!

– Мы едем на рынок в Шипсейл, мистер Гун, – вежливо объяснил Фатти, усаживаясь рядом с ним. – Вы не возражаете? Вы тоже туда?

– Это мое дело, – ответил мистер Гун, не спуская глаз с Бастера, который рвался с поводка, пытаясь добраться до любимых лодыжек. – Все, что относится к Закону, вас не касается.

На какой-то момент в голову Дейзи закралась дикая мысль: а не может ли мистер Гун быть автором анонимных писем – ведь он знал все обо всех в поселке. Такая была у него работа. Но потом она поняла, что это глупая мысль. Но зато как будет обидно, если окажется, что мистер Гун идет по тому следу: оценивает людей в автобусе и будет следить за тем, кто опустит письмо в ящик до 11. 45.

Дейзи оглянулась вокруг на пассажиров автобуса. Рядом с каждым сидел кто-нибудь из Тайноискателей. Двух пассажиров Дейзи знала. Одну звали мисс Тимол, она была компаньонкой у престарелой леди Кэндлинг, соседки Хилтонов. Около нее сидел Ларри. Дейзи была уверена, что мисс Тримбл, или – как ее называли дети – мисс Трембл[1], никак не могла быть причастной к расследуемому делу. Она была для этого слишком робкой и нервной.

Другая знакомая пассажирка – хозяйка кондитерского магазина – миссис Джолли – была сама доброта. Нет, никакая она не писака! Все ее очень любили, и она точно соответствовала своей фамилии[2].

Ласковая и щедрая ко всем. Поймав на себе взгляд Дейзи, миссис Джолли кивнула головой и улыбнулась. Дейзи была уверена, что еще до конца поездки она начнет раздавать всем ребятам конфеты!

Итак, с тремя пассажирами все ясно. Осталось два. Один из них – худой, темноволосый мужчина с хмурым выражением лица – склонился над газетой и время от времени по-кроличьи шевелил носом. Это так заворожило Бетси, что она не могла оторвать от него взгляда.

Последним объектом изучения оказалась молоденькая девушка с альбомом для рисования. У нее было прелестное открытое лицо и очень густые кудри на голове. Дейзи была совершенно уверена, что эта девушка даже не знала, что бывают такие письма. «Скорее всего, писал их вон тот человек с кислым лицом и кроличьим носом», – подумала Дейзи. Ну что ж, делать ей теперь почти нечего. Она понимала, что вытянуть что-либо из мистера Гуна невозможно, да и бесполезно: он никак не мог быть автором писем. Она стала наблюдать, что делают другие сыщики, и прислушиваться к разговорам, хотя из-за шума и лязга автобуса часть слов от нее ускользала.

– Доброе утро, мисс Тримбл, – услышала Дейзи вежливое приветствие Ларри. – Что-то я давно вас не видел. Вы тоже на рынок? Мы вот надумали сегодня съездить.

– О, какой красивый вид, – сказала мисс Тримбл, надевая пенсне на нос. Это пенсне имело дурную привычку постоянно сваливаться с ее носа. У пенсне ведь нет дужек, которые загибаются за ушами и держат очки на носу. Бетси всегда любила считать, сколько раз они сваливаются. Занявшись этим делом после разглядывания человека с кроличьим носом, она совсем забыла про свою соседку, миссис Джолли, занимавшую большую чисть их общего сиденья.

– Вы часто ездите на шипсейлский рынок? – спросил Ларри.

– Нет, не очень часто, – ответила мисс Тримбл и в свою очередь спросила: – А как поживает твоя мамочка, Лоренс?

– С ней все в порядке, – ответил Ларри и продолжал: – А как поживает ваша мама, мисс Трембл? Я ее как раз недавно видел через забор.

– Ах, моя дорогая мамочка чувствует себя неважно, – ответила мисс Тримбл. – И если ты не возражаешь, дорогой Лоренс, меня зовут Тримбл, а не Трембл. Я, кажется, тебе это уже говорила.

– Простите, все забываю. А… ваша мама живет в Шипсейле, мисс Трем… – Тримбл? Вы кто к ней ездите?

– Она живет за Шипсейлом, – объяснила мисс Тримбл, тронутая тем интересом, который Ларри проявил к ее матери. – Милая леди Кэндлинг отпускает меня по понедельникам, чтобы я могла повидать свою мамочку. Это такая ей помощь. Заодно я делаю для леди все закупки на неделю.

– Вы всегда ездите этим автобусом? – задал следующий вопрос Ларри, размышляя при этом, а могла ли мисс Тримбл по какой-либо непонятной причине быть автором гнусных писем.

– Если удается, – ответила мисс Тримбл. – Следующий автобус, как тебе известно, отходит только после ленча.

Ларри обернулся назад и подмигнул Фатти. Он в общем-то не считал мисс Тримбл виновницей, но в список подозреваемых включить ее теперь надо. Однако следующие ее слова заставили его полностью изменить свое мнение.