– Да ведь она его жрёт! – ахнул кто-то потрясённо.

На него зашикали. Но тут же говор смолк. Все были потрясены небывалым зрелищем: пылинки живые и юркие, жадно покрывали металл и, на глазах увеличиваясь в размерах, отлетали, уступая место другим. А на гладкой поверхности робота явственно темнели точечки прогрызенного металла.

– Этого не может быть! – повисла в воздухе фраза.

Меж тем точечки слились, превратились в разверзшиеся дыры с неровными краями. Видно, пыль повредила коммуникационную цепь – связь с роботом прервалась.

– Три с половиной минуты! – хмуро поглядел на часы капитан.

– Интересно, они всегда такие прожорливые? – Рики не помнила ни одного существа, которое бы обитало в гиперпространстве.

– Пробуем взлететь? – в голосе капитана было достаточно уверенности, что каждый из экипажа послушно занял своё место.

– Отчего не попробовать! – отозвался коми. – Только, знаете, днище «Сароры» уже сожрали.

Теперь все глядели на Рики. Капитан переключил канал видео в кают-компании: пассажиры наслаждались небесной голубизной и убаюкивающим ландшафтом. Открыть правду смертнику, как именно его будут резать – до такого трудно додуматься. Рики с готовностью раскрыла ручной сейфик. Помедлила: дезинфицировать иглоукалыватель нужды не было.

Капитан протянул щупальце первым. Игла, зашипев, окуталась почти бесплотным облачком вируса грибковой споры. Капитан убрал щупальце.

Внезапно по отсекам и уровням корабля разнёсся тоненький перезвон, сменившийся чуть слышным дребезжанием. Так звенели в старинном буфе те фарфоровые чашки, – в доме, под которым проходит подземка. Космолёт, эта впечатляющая махина, – оказался хрупкой скорлупой с беспомощными в ней командой и пассажирами.

Одна за другой отказывали системы обслуживания корабля. Вначале комп потерял голос. Потом замер всегда мерцавший огоньками пульт управления. Перезвон усилился. Несколько раз вспыхнул и погас свет. Рики торопилась, с тревогой поглядывая на жёлтый шар в центре потолка – без света ей не справиться.

Снарк мельком глянул на монитор внутреннего обзора: пассажиры, надышавшиеся снотворных газов, в большинстве своём уже спали. Лишь в центре стены в кают-компании мелькали разноцветные картинки видео, которыми уже никто не любовался.

Снарк отключил видео, чувствуя отвращение к этой красивой иллюзии. Зажмурился, представив себя в пассажирском кресле. Умереть во сне, даже не осознав, что случилось. Может, и лучший выход. Но Снарк предпочитал гибель с открытыми глазами. Он протянул лапу Рики:

– Давай, малыш! Коли!

Потом помог Рики. В голове шумело: это бактерии принялись бальзамировать ещё живое тело, кропотливо и старательно выполняя ту работу, для которой они и были созданы биогенетиками.

Экипаж поднялся в отсек, где сидя спали пассажиры. Иглоукалыватели чуть шумели, нагреваясь.

В последний раз вспыхнул и погас свет. Космолёт теперь освещался от аварийного блока, которого тоже надолго не хватит.

– Разве ничего нельзя сделать?! – всхлипнула Рики, клацнув челюстями. Она ещё даже не отложила вою первую кладку, занятая бесконечной работой. И теперь, когда работы не было, нахлынуло отчаяние.

– Вы же самцы, в конце концов выкрикнула Рики, понимая, что ж тут поделать, если твой корабль, такой надёжный, ослеплён, беспомощен и… съеден?

Только прислушиваться, как шуршит за уцелевшими переборками прожорливая пыль, сопит, чавкает, подбираясь все ближе.

Космолёт, способный выдержать столкновение с метеоритным потоком и уцелеть в эпицентре взорвавшегося светила, ну, не насмешка ль, погиб, потому что в мире водятся пыльные планетки, на которых обитает жадная и голодная пыль. Но смеяться не хотелось. Медленно текли последние минуты. Снарк чувствовал во всём теле лёгкость и покой. И в который раз благословил фанатиков, требовавших, чтобы на каждом космолёте, даже на яхте с детсадовцами, крутящейся у самой поверхности, был вирус, убивающий тог да, когда жертва этого захочет. На «Сароре» у биогенетика был самый удобный, в смысле последствий, вирус – грибковые бактерии хорошо ладили с самоубийцами. Тело не разлагалось, не выделяло ядов, грибки уничтожали микробов.

От существа, которому введена грибковая спора, оставалось лишь горсточка пыли, очень похожей на ту, что уже шуршит за дверью.

Маленькие песчинки осторожно проникали через миллионы отверстий. Распробовали. Пожрали всё, что хоть отдалённо пахло металлом.

Экипаж «Сароры» и её пассажиры не увидели, как, уничтожив корабль, серенькая пыль рассыпалась ровным пушистым ковром. В ожидании новой добычи. Пусть её и не дождаться…

– Вижу его! – Джим вцепился в рукоятку скипетра.

Спасательная шлюпка зигзагами резала время и гиперпространство.

– Бросай! – приказал Тим.

– Рано! – возразил напарник: шлюпка, видно, почуяв погоню, потерялась среди звёзд и столетий.

Внезапно корабль патрульных тряхнуло. Задрожали неприкрепленные приборы.

– Этого быть не может! – ахнул Тим перед тем, как кружение, все убыстряясь, подхватило его и приложило-таки к металлическому ребру переборки.

Джим, что было сил, цеплялся за громоздкое кресло – ведь для каждой расы персональные корабли не построишь.

Патрульный космолёт и шлюпку с «Сароры» стремительно засасывало в водоворот времени.

В голове у Тима начинался океанский прилив. Ему даже показалось, что из глаз сейчас посыплются брызги. Напарник, которого трясло мелкой дрожью, выглядел отвратительно.

Но первый страх прошёл. Тим отцепил крохотные коготки от ворсистого покрытия кресла. И – открыл банку с соком:

– За долгие годы и здоровье Хищника! провозгласил он.

– Чтоб ему пусто было! – подхватил Джим. – А почему? – тут же заинтересовался.

– Он должен жить долго, – убеждённо тряхнул банкой Тим, так что во все стороны посыпались брызги, даже на вид кислые. Так долго, чтобы у меня хватило времени добраться до его поганой глотки и перегрызть её!

Джим прыснул. Переглянулся с Тимом. Тим ответил неохотной улыбкой. Ухмыльнулся шире. И через минуту рубка патрульных дрожала от хохота.

– Ой, не могу! – разошёлся Джим. – Нет, ты только представь: ты – и Хищник! И ты его кусаешь, а он бежит покупать мазь от блох!

– А я его в глаз! – парировал Тим. – Должно же быть у него хоть одно уязвимое место!

– Стой! – вдруг Джим лихорадочно принялся вертеть тумблер настройки. – А куда это он делся?

– Смотри! – протянул лапку Тим.

Патрульные внезапно вынырнули из гиперпространства. Жёлто сияло старое нежаркое солнце. Вокруг него кружились по эллипсу орбит планетки. А прямо под космолётом в дымке облаков, всё время меняющейся росписью, акварелью по мокрой бумаге, совсем близко призывно сияла голубая планета. Сигнал скипетра времени шёл именно оттуда.

Патрульные на всякий случай послали общегалактический сигнал вызова. Планета не откликнулась.

– Будем садиться на ощупь? – повернул голову Джим к командиру.

– Тебя б ощупать! – Тим покрутил лапой у виска. – Тут разве что в скафандре жить можно!

Анализатор показывал загрязнённость атмосферы – поверхности суши и морской поверхности одновременно.

– Ужас! – тихо округлил глаза Тим. – И как они тут живут?

– Разум ко всему привыкает! – философски отозвался Джим, на всякий случай проверив целостность скафандров: сам-то он сунуться в эту смердящую клоаку не рискнул бы на все блага Вселенной.

– Интересно, каково там нашему Хищнику? – плотоядно облизнулся Тим, представляя, как корчится и дёргается в нечистотах ворюга.

Внезапно автоматически сработала сеть-ловушка. Тим навёл резкость: что-то в последнее время все чаще отказывало оборудование.

– Э, да к нам гость! – присмотрелся Тим к сети, в которой барахталось что-то живое.

– Двое! – уточнил Джим, приглаживая шёрстку. – Ну, – кивнул напарнику, – идём встречать?

– Обойдутся без музыки и цветов! – откликнулся капитан, взяв инициативу в свои руки.