Он наклонился и снова поцеловал меня в щеку, на этот раз его губы задержались подольше.

— Снова, — потребовала я. Мне было этого недостаточно. Почему я хотела, чтобы он продолжал целовать меня в щеку?

Он наклонился, его губы зависли над моей щекой, прежде чем неожиданно направиться к моим губам. Меня это не шокировало. Меня это не удивило. Я не злилась. И не была счастлива.

Я была никем, когда позволила ему поцеловать меня в губы. Это был невинный поцелуй. Без языка. Никаких посасываний губ. Просто легкий и сладкий.

Он выпрямился и изучил мое лицо. Я смотрел ему прямо в глаза.

— Я тебе совсем не нравлюсь, — заявил он через секунду. А затем ухмыльнулся.

Я же не знала, что ответить.

— Все нормально. Мы все равно можем вместе посмотреть фильм, — добавил он, и ушел в сторону уборных.

— Ты правда на свидании с этим парнем? — спросил мистер Коннели у меня за спиной. Я подпрыгнула.

Его едкие слова доставили мне некоторое удовлетворение.

— Да.

— Ты говорила, что он глуп, — добавил мистер Коннели.

— Знаю.

— Кейденс, да ладно. Что ты делаешь?

Мне так хотелось наорать на него. Но я не стала этого делать.

— Я на свидании с Тейтом, — ответила я. Меня даже не беспокоило, что мое предложение рифмуется. Ладно, это абсолютная ложь. Мне чертовски не нравилось, что мое предложение рифмуется, и меня раздражало то, как глупо это звучит.

И меня бесило то, что я на свидании с глупцом. И мне очень не нравилось, что из-за мистера Коннели я вспотела в своей новой кофточке.

Мне не очень удается держать эмоции под контролем. Внутренне, во всяком случае. Но будь я проклята, если позволю хоть капельке страсти сорваться с моих губ. Выругаюсь. Буду умолять. Признаваться в вечной любви. Он ничего не получит.

— Ты хочешь быть с ним на свидании? — спросил мистер Коннели.

— Да.

— Серьезно?

Иди к черту.

— Да.

— Кейденс...

Я тебя ненавижу, и люблю тебя. Счастлив?

— Да?

Поведение мистера Коннели изменилось. Вдруг он разозлился. Я не давала ему того, чего он хотел. Он хотел, чтобы я сорвалась на него. Он хотел увидеть безумную, импульсивную Кейденс, потому что тогда это дало бы и ему право быть импульсивным.

Ему нравилось винить меня в том, что он терял над собой контроль, но боже мой, я наконец поняла! Ему это нравилось. Нравилось так себя ощущать. Ему нравилось, когда его провоцируют.

Он, вероятно, хочет трахнуть меня где-нибудь. В шкафу, это точно.

— Этот парень тебе не подходит, — сказал он.

— Мне он нравится, — ответила я радостно.

— Ага, не сомневаюсь. — Он взял меня за руку и повел в другую часть кинотеатра. Марк направил меня в темный закуток в конце коридора.

— Эм, моя пара будет искать меня, — сказала я.

— Хочешь, чтобы я сказал, что ревную к восемнадцатилетнему парню? — прошипел он мне на ухо.

— Мистер Коннели, мы на людях, — напомнила я ему.

— Зови меня «Марк», — рявкнул он.

И тогда я сорвалась. Немного.

— Я больше не могу называть тебя «Марк». У нас не такого вида отношения.

— Ты хоть понимаешь, какого мне? — спросил он. — Быть вдали от тебя?

— Серьезно?

— Я с ума схожу! — произнес он. — Не могу есть. Спать. Сконцентрироваться на работе. Мне это не нравится, Кейденс. Ничто из этого. Я схожу с ума.

Я ощутила легкую боль и позволила доспехам соскользнуть, и вот оно. Чувство вины. А потом вспомнила, что это он порвал со мной.

— Вы все закончили, мистер Коннели, — ответила я. — Я лишь стараюсь двигаться дальше.

— Кейденс...

Я никогда не видела мистера Коннели в отчаянии. Я видела его нервным, обеспокоенным. Смущенным. Даже физически и эмоционально истощенным. Но никогда отчаянным. И мне это не понравилось.

Знаю, в этот момент мне следовало ощущать себя могущественной. Я должна была праздновать победу. Но я не выиграла. Мне было больно. Нам было больно, и мы не знали, как все исправить.

— Я забыл, что это был день Святого Валентина, — произнес он через какое-то время. — Я этого не понимал.

— Ты, правда, ожидаешь, что я в это поверю?

— Да.

— Без разницы. У тебя проблемы с обязательствами. Люди с проблемами с обязательствами печально известны тем, что расстаются со своими половинками во время праздников.

Мистер Коннели пялился на меня. И затем я увидела полуулыбку. Знаю, о чем думает этот сукин сын.

— И нет, я не прочитала об этом в своем Мари Клэр. Услышала от кого-то.

— У меня нет фобии связанной с обязательствами, Кейденс.

— Без разницы.

— Пожалуйста, не отмахивайся от этого. Я правда не осознавал, что приближается День Святого Валентина. Должен был, но не сделал этого. Я не пытался причинить тебе двойную боль.

Мне не хотелось плакать. До данного момента я так хорошо справлялась.

— Я должна найти Тейта, — произнесла я.

— Нет.

Это уже было не отчаяние. А требование.

— Я не могу быть грубой.

— Можешь.

— Мистер Коннели, я должна идти.

— Нет.

И тогда я полностью сорвалась.

— Ты сказал, что всегда будешь рядом! Вот что ты сказал! И я верила тебе, потому что я чертова идиотка!

Пару человек повернули головы в нашу сторону.

— Я знаю, что говорил тебе, Кейден. И поэтому я сейчас здесь, чтобы забрать тебя домой.

— Иди к черту! Думаешь, ты можешь просто впорхнуть обратно в мою жизнь через шесть недель, украсть меня у моей пары, и отвести к себе домой? И хватает же тебе наглости, приятель!

— Тебе лучше поверить, что это то, что я собираюсь сделать, — ответил мистер Коннели. — Потому что сегодня я твоя пара, не он.

Я в неверии уставилась на него. А потом зазвонил мой телефон. Это был Тейт.

— Я не хочу быть грубой с ним, — произнесла я. — Не важно, что он полный придурок.

— Ладно, тогда напиши ему и скажи, что тебе стало плохо.

— Почему я должна пойти с тобой? И как ты вообще узнал, где я?

— Я говорил с Эвери.

— Что?

— Вообще - то, она говорила со мной.

— Что?!

— Кстати, спасибо, что поделилась нашим секретом.

— Эвери можно доверять, — ответила я, отмахнувшись от него взмахом руки

— Да, надеюсь это так, — произнес мистер Коннели.

Я покачала головой.

— Что она тебе сказала?

— Чтобы перестал быть чертовым идиотом и сделал все правильно.

Я ничего не ответила.

— А она умная, — произнес мистер Коннели. — И грубая.

Я выдавила из себя улыбку.

— Ты пойдешь со мной? — спросил он.

Больше всего на свете мне хотелось пойти с ним, но мне было страшно.

— Боюсь, что ты снова причинишь мне боль, — прошептала я. А потом по лицу потекли слезы. Слезы, которые я намеревалась не показывать. Но я позволила ему увидеть, насколько хрупкой была на самом деле.

— Кейденс Миллер, — произнес мистер Коннели. Он взял меня за руку и нежно держал ее в своей. — У тебя есть все причины ненавидеть меня и уйти. Но прямо сейчас я прошу тебя, пожалуйста, не уходи. Пошли со мной. Позволь показать тебе, как сильно я люблю тебя. Как сильно я всегда любил тебя. Позволь мне извиниться. И клянусь, я буду делать это вечно. Просто пойдем со мной.

Я сделала глубокий вдох.

— Пойдем со мной, — настаивал он.

На мгновение я заколебалась, пальцы зависли над экраном телефона, прежде чем я отправила сообщение Тейту. Сказала ему, что у моей подруги Эйвери чрезвычайная ситуация. Не могла же сказать ему, что еду домой.

Он мог позвонить домой и спросить, хорошо ли я доехала. Потом я закинула телефон в сумку и посмотрела на мистера Коннели.

И кивнула.

Он наклонился и поцеловал меня в щеку. И я не отстранилась, когда он взял меня за руку и вывел из кинотеатра. Слава богу мы не столкнулись с Тейтом. Но я даже не думала о людях, которые наблюдали за нами.

***

Мне пришлось ждать возле его квартиры, потому что ему надо было «позаботиться» о паре вещей. Когда он, наконец, открыл дверь, то велел мне закрыть глаза, и осторожно завел меня, чтобы я не споткнулась о порог. Я сразу почувствовала запах зажженных свечей и улыбнулась.

— Кейденс, это только начало, — произнес он. — Открой глаза.

Я поверить не могла в то, что увидела. Это был взрыв любви, и все это было для меня.

— Как ты это сделал? — выдохнула я, рассматривая детали.

Под потолком покачивались красные и розовые воздушные шарики, перевязанные белыми лентами. Журнальный и обеденный столы загромождали свечи, излучая романтическое сияние. Каждую поверхность гостиной украшали букеты цветов.

Там были розы, гвоздики, тюльпаны, ромашки, лилии. И я заметила маленькие коробочки с розовыми лентами, стратегически расставленные по всей комнате.

— С Днем Святого Валентина, — произнес Марк.

Медленно обходя комнату, я вглядывалась в каждую деталь. На кофейном столике были рассыпаны розовые конфетти. Я прижал указательный палец к маленькому кусочку и подняла его, чтобы показать ему.

— Где ты взял эти сердечки? — спросила я.

— Пати Сити.

— А шарики?

— Пати Сити. У них оставалось лишь два шарика в форме сердца, — он указал в угол.

— Одно для тебя и одно для меня? — подразнила я.

— Я на это надеюсь.

Я осмотрела комнату.

— Боже. Что бы ты сделал, если бы я отказалась прийти с тобой домой? — спросила я.

— Покончил с собой, — ответил Марк. — Серьезно. Если бы мне пришлось зайти сюда одному, я бы покончил с собой.

Я рассмеялась.

— Ты действительно переборщил.

— И я бы сделал это снова, — сказал он. — И снова и снова.

Я стряхнула конфетти в форме сердца с пальца и взяла одну из коробочек.

— Можно?

Марк кивнул.

Я открыла коробочку и обнаружила там кусочек шоколада, завернутый в тонкий розовый листок бумаги. Я медленно открыла его и прочитала сообщение: «Я идиот». Я посмотрела на Марка, кивнула и сунула шоколад в рот.

Двинулась к следующей коробочке и открыла ее. Еще одна шоколадка, завернутая в послание. «Можешь наказать меня, как захочешь». Я посмотрела на Марка.

— Правда? — спросила я, протягивая ему листок.

— Да, Кейденс.

Ну, может быть, я бы могла немного повеселиться.

— Встань на колени. — На самом деле я не думала, что он это сделает. Как унизительно. Но он опустился вниз, и ждал моих дальнейших инструкций. — Эмм...поцелуй мои ноги.

Марк усмехнулся и наклонился. Я отскочил назад.

— Нет! Не целуй мои ноги! Микробы. Микробы на моей обуви. Это отвратительно.