Очевидно, что в первую очередь состояние несчастья характеризуется отрицательными эмоциями. Почему же люди так часто испытывают их? Причина этого заложена в самой природе человека.

Развитие цивилизации идет гораздо более стремительными темпами, чем развитие организма и психики человека. Несмотря на то что люди научились покорять космос и изобрели оружие разрушения невиданной силы, их естественные инстинктивные реакции на то, что происходит в окружающем мире, остались теми же самыми, что у первобытного человека, и почти такими же, как у наших далеких предков, прыгавших по деревьям и лакомившихся бананами.

В те времена, когда наши предки резвились в диких и полных опасностей джунглях, для выживания рода был необходим совершенный и эффективный механизм выживания – мгновенная реакция настроя на борьбу или бегство в момент опасности. Автоматическая эмоциональная реакция спасала жизнь. Активизировавшиеся в момент опасности железы внутренней секреции впрыскивали в кровь необходимые гормоны, в том числе адреналин, и организм тоже мгновенно активизировался. Мышцы обретали упругость и силу. В момент спасения от опасности весь окружающий мир переставал существовать, и все существо наших предков подчинялось единственной задаче, настраивалось на единственную цель – выжить любой ценой.

По мере развития цивилизации выживание перестало зависеть от мгновенной реакции на раздражитель, но организм человека так и не успел перестроиться, и во время ссоры с соседом по коммунальной квартире «венец творения» испытывает столь же сильный выброс адреналина в кровь, как кроманьонец с каменным топором, готовящийся к схватке с медведем гризли. Отличие заключается в том, что кроманьонец после завершившейся победой схватки или удачного бегства избавлялся от последствий гормональной атаки, выплеснув свое напряжение в активных действиях и вернув свой организм к состоянию равновесия.

Склоки в коммунальных квартирах или иные виды конфликтов обычно не дают их участникам подобных преимуществ, если, конечно, их участники достаточно цивилизованны, чтобы ограничить свои разборки уровнем дискуссий, а не требующим значительных физических усилий поединком на скалках и сковородках. Нежелательный избыток гормонов длительное время остается в крови, вызывая затяжные отрицательные эмоции, ощущение напряженности и фрустрации, которое может сопровождаться состояниями агрессии и ощущениями унижения, ненависти или печали.

Повторяющиеся стрессы подобного рода закрепляют спектр отрицательных эмоций, и отрицательные эмоции начинают автоматически возникать уже сами по себе при воспоминании о неприятной ситуации, при опасении ее повторения или при ассоциативной связи с каким-то событием, напомнившим об испытанном стрессе.

Программы джунглей продолжают работать, в условиях современности гораздо чаще приводя к деструктивным, чем к конструктивным последствиям, но, не понимая этого, человек винит в своих несчастьях не несовершенство конструкции собственной психики, а злую судьбу, роковые обстоятельства или опять-таки паскудных соседей.

Человек отличается от животного тем, что в его поведении отсутствует доминирование инстинктов – большинство инстинктивных реакций контролируется и подавляется сознанием. С одной стороны, наличие сознания вознесло человека на высшую ступень эволюции, но, с другой стороны, оно и породило мучительные оковы страданий и несчастий, которыми наполнена его жизнь. С глубокой древности величайшие умы человечества бьются над вопросом, как избежать страдания, то есть как быть счастливым.

Один из вариантов решения проблемы предложил Будда Гаутама, провозгласив, что страдания – это порождения желаний, и для того, чтобы избавиться от страданий, достаточно лишь избавиться от желаний. Пример миллионов буддистов подтверждает, что вопрос избавления от страданий был для человечества достаточно острым, но не думаю, что за всю историю буддизма действительно удалось избавиться от желаний и страданий значительному количеству последователей достигшего просветления индийского принца.

Человек от рождения не снабжен полным набором фиксированных реакций, в нем отсутствуют запрограммированные инстинкты животных, обеспечивающие выживание, и в первые годы своей жизни ребенок обучается сложным жизненным программам, которые и обеспечат в будущем стиль его поведения и существования. К сожалению, большинство программ, которые закладываются в его биокомпьютер, не слишком совершенны, ограничивая его умение оценивать происходящие события узкими рамками случайно подобранных правил и установок, далеко не всегда подходящих для правильного решения возникающих проблем.

Важную роль в формировании эмоциональных состояний играет лимбическая система – одна из глубинных мозговых структур. Одна из ее основных функций – это сравнение сенсорных стимулов, приходящих из внешнего мира и от рецепторов тела, с программами и установками, заложенными в человеческое сознание и подсознание.

Лимбическая система взаимодействует с корой головного мозга, сортируя и обрабатывая поступающие импульсы. Гиппокамп, являющийся частью лимбической системы, играет значительную роль при сравнении новой поступающей информации с прошлым опытом.

Другая часть лимбической системы – миндалевидное тело – усиливает эмоциональную реакцию в случае, если поступающая информация не соответствует ожидаемым стереотипам. Иначе говоря, если происходит что-то новое и неожиданное или не соответствующее записанным в программах ожидаемым действиям, миндалевидное тело может запустить эмоциональную реакцию ненависти, злобы, тревожности, страха или других негативных чувств.

Посылаемые миндалевидным телом импульсы проходят через область таламуса и запускают в действие пусковой механизм, который в свою очередь приводит к выбросу гормонов, провоцирующих состояние эмоционального расстройства. Тут же повышается содержание адреналина, усиливается сердцебиение, увеличивается содержание сахара в крови. Следуя реакциям джунглей, организм готовится бороться за выживание, настраиваясь на борьбу или бегство.

Мне не раз приходилось сталкиваться у себя самой с подобными совершенно неадекватными раздражителю реакциями лимбической системы на поведение людей, не соответствующее ожидаемым стереотипам, и эта неадекватность реакций до того, как я узнала ее природу, часто приводила меня в недоумение.

Еще более странное впечатление на меня производили неадекватные обстоятельствам реакции других людей. В студенческие годы у меня была одна исключительно красивая подруга Лена, умная и прекрасно образованная, из очень культурной семьи. Ее предки по линии матери относились к дворянскому роду и, кажется, были даже в дальнем родстве с царской фамилией.

Лена вышла замуж в девятнадцать лет, по любви, за человека на семь лет ее старше. Андрей, ее муж, был кандидатом наук и талантливым физиком. С самых первых дней семейной жизни у Лены начали возникать проблемы, причиняющие ей жестокие эмоциональные терзания и ставшие причиной тяжелых разочарований. Когда Лена рассказывала мне об этих проблемах, я не могла взять в толк, почему она реагирует столь бурно и непредсказуемо на вещи, казавшиеся мне совершенно нормальными и естественными. Помню, как однажды она чуть ли не со слезами на глазах и с чувством глубочайшей обиды рассказывала мне о том, что в очередной раз муж ее «оскорбил». В данном случае повод, заставивший ее оскорбиться, был настолько нелепым, что эта история запомнилась мне на всю жизнь.

Оказалось, что, когда Лена вошла в комнату, Андрей сидел за письменным столом, погруженный в работу, и при ее появлении он не встал, чтобы поприветствовать ее. Это стало причиной ссоры и терзало Лену в течение многих дней.

Я знала Лену достаточно хорошо. Это была прекрасно воспитанная, уравновешенная девушка. У нее отсутствовала природная стервозность, так характерная для многих женщин, и ей вовсе не доставляло удовольствия устраивать ссоры или пилить мужа. Все дело было в том, что поведение Андрея, никоим образом не желающего ее обидеть, причиняло ей безумные муки, тем более что она очень серьезно и ответственно подходила к браку и страстно желала быть счастливой.